-Поздравляю, у вас, девочка, - голос врача доносился до Оксаны, как сквозь свату. Она была абсолютно измучена и разбита. Если бы ей раньше кто сказал, что рожать детей это так мучительно, она бы сто раз подумала, прежде чем планировать беременность.
То, что родится девочка, они с Петром знали уже давно. И муж категорично заявил, что в таком случае одним ребенком они не отделаются. Им обязательно нужен мальчик! Сейчас Оксане было даже смешно вспоминать эти слова мужа. Чтобы она еще раз согласилась на подобное?!! В какой-то момент женщина думала, что не переживет роды, этот процесс ее убьет. Был момент, когда сознание теряла от боли.
Пете легко рассуждать. Не он же мучается и орёт, испытывая на прочность барабанные перепонки медперсонала. Так думала Оксана, проваливаясь в дрему. Никогда, никогда больше....
Через несколько часов ей принесли малышку, и, глядя на дочку, Оксана уже понимала, что по прошествии времени возможно переменит свое решение. Надо просто отойти, оклематься немного.
Во время выписки медсестра на Оксану завистливо поглядывала. Было чему завидовать. Петр приехал на лимузине, с роскошным букетом и дорогими подарками для медперсонала. Петя мог себе это позволить. Он и сам, как с картинки, в костюмчике, при галстуке. Будто не на выписку из роддома приехал, а на совещание.
Петр был чиновником и старался всегда быть "на высоте". Оксану внешним видом мужа было не впечатлить. Она еле ковыляла, временами морщась от боли. Нелегко ей дались роды, очень нелегко. Восстанавливаться придется довольно продолжительное время.
Об этом она Пете сказала, едва они доехали до своей огромной трешки в центре. А он посмел возмутиться:
-Что значит долго восстанавливаться, Оксан? У нас с тобой не было почти полгода. Теперь ты мне еще про какие-то месяцы говоришь. Я мужчина, мне надо....
-Ты уж как-то определись, Петя, чего тебе больше надо, этого самого или ребенка? Ты даже не представляешь, что я испытала, рожая тебе дочь. Я тебе как-нибудь потом во всех подробностях опишу. Мне и сейчас больно. Нужно больше лежать, так врач сказал. Надеюсь, твоя мама пока останется у нас.
Оксана такая, с ней не забалуешь. И мужа своего, солидного чиновника, "построить" может, и свекровь. Тем более, Лидия Григорьевна женщина мягкая. Она и не собиралась в помощи отказывать. Сама была уже не молода, ноги плохо ходили, но с внучкой помочь, это же святое дело.
-Ты, Оксаночка, отдыхай, отдыхай. Когда время кормления придёт, я тебя разбужу, - просунулась в дверь голова свекрови.
Лидия Григорьевна вновь подслушивала и даже не собиралась этого скрывать. Был за женщиной такой грешок - любила она везде сунуть свой нос.
Пётр недовольно буркнул, что ему ещё нужно на работу, и выскочил из комнаты.
-Мог бы сегодняшний день освободить, - недовольно сказала Оксана свекрови. - Всё-таки не каждый день жену с дочкой из роддома выписывают.
-Ну, ты же знаешь, Оксаночка, у Пети работа ответственная. Ничего страшного, я же остаюсь. Я тебе во всём помогу, всему научу.
Лидия Григорьевна помогала, тут вопросов не было. Вопросы начали возникать к Пете. Уж слишком часто муж начал задерживаться после работы. Возвращался сытый. Говорил, что поужинал в ресторане. Оксана злилась, а мужчина пожимал плечами.
-Мне нужен полноценный отдых. Дома у нас стало шумно, дочка постоянно плачет. Да и жена не больно меня привечает.
Оксана намёки мужа отлично понимала. Три месяца прошло и вроде бы у неё всё зажило. Но как-то было страшновато и не спешила она мужа "радовать".
"Ничего, перетопчется" - думала женщина. Ей и в голову не приходило, что муж не перетопчется, а найдет себе другой выход из положения. Петя же отличный семьянин, серьезный человек. Работа у него, в самом деле, ответственная, на виду. Не станет же он себе репутацию портить какими-то шашнями.
Оказалось, станет. И узнала об этом Оксана от близкого друга Пети, Владимира. Володя заявился к ним как-то вечером. Это было нормально. Раньше он часто у них бывал, поэтому Оксана впустила друга мужа без задней мысли, несмотря на то, что в квартире была одна. Лидию Григорьевну она вытолкала несколько часов назад. Надоела ей свекровь хуже горькой редьки. С дочкой Оксана сама научилась справляться. А тихие, занудные нравоучения Лидии Григорьевны стояли поперек горла. Петя, как всегда, где-то задерживался. Оксана впустила Володю, крикнула из комнаты:
-Ты заходи на кухню, я сейчас чайник поставлю.
-Не, не буду я чаи распивать, - застыл в коридоре Владимир. - Не понравится сейчас Петру мой визит.
-А что так? - выглянула Оксана, убедившись, что дочка спит. - Вы что, поссорились? То-то я смотрю, ты давно не приходил.
Владимир ухмыльнулся и по этой кривой ухмылке Оксана поняла, что друг мужа поддат.
-Да, не приходил. А к кому мне приходить? Друга-то у меня больше нет. Твой Петя меня уволил.
-Не может быть. Он не мог так поступить, - всплеснула руками Оксана. - Вы же с ним с детства дружите.
-Оказалось, кто-то для него важнее, чем я. Я скажу, я ведь за этим и пришёл. Он со мной подло поступил, я той же монетой отвечу. Не ожидает Петя, что я тебе всё расскажу. Короче, закрутил он с Наташкой, секретаршей своей. В кабинете начали запираться. По вечерам вместе уезжают. А когда я ему это на вид поставил, да намекнул, что негоже жене изменять, он меня уволил. Вот так, Оксанка! А теперь сама решай, что с этим делать.
Нетвердым, но быстрым шагом Володя ушел, торопясь смыться, пока бывший друг не вернулся. Сделал он это вовремя, поскольку Пётр зашёл в квартиру буквально через пять минут. Вошёл, как ни в чём не бывало, и вытаращил глаза, когда Оксана очень неожиданно начала на него орать, словно мегера.
-Ааа, явился? Нагулялся? Что, с Наташей своё время проводил?
-Что? Где? Какая Наташа? - мямлил Петя, растерявшись. Тянул время, начал прямо в коридоре галстук снимать.
Оксана приблизилась, повела носом.
-Ага, так и есть, духами от тебя пахнет! Ах ты, подлец! Вот бы уж никогда не подумала.
-А чего бы ты не подумала? - неожиданно разозлился Петр. - Что я мужчина? Что я так не могу, и мне, извиняюсь, надо кое-что? До родов, видите ли, вредно для ребенка. Сейчас ты никак от разрывов не оклемаешься. Оксана, я живой человек. Так долго я не смог. Ты что думаешь, мне эта Наташка больно нужна? Она первая, кто под руку попалась. И делай теперь с этой информацией, что хочешь.
-Развода я тебе не дам, - сдвинула брови Оксаны. - Ни за что на свете! У нас дочка, Петя. Подумай о своей карьере. Решишь со мной разводиться, я тебе знатно ее подпорчу. Ты же вроде на повышение идёшь. Репутация нужна безупречная. А я к твоему Быстрицкому пойду, с ребёнком на руках,и расскажу, какой ты подлец. Он же за семейные ценности.
-Угомонись, угомонись, Оксана, - поднял руки Пётр. - Я не собираюсь с тобой разводиться. Говорю же тебе, это все от недостатка женского внимания. Ты сама виновата.
-Ах ты кобель! - немного успокоилась Оксана. - Такой серьезный человек, а оказывается кобель. Чтобы завтра же этой Наташи и духу на работе не было. Ты должен ее уволить. Слышишь, Петя? Уволить и никогда больше с ней не видеться.
-Хорошо, я уволю, - кивнул мужчина. - А как насчет этого... ну, ты поняла.
-Всё будет, - рыкнула Оксана. - Не сейчас, конечно, я слишком на тебя зла. И чтобы с работы теперь как штык! Я больше не поверю в неожиданные задержки. Буду проверять.
Пётр испугался. Непонятно, чего. Разводы или разрушения карьеры, но точно испугался, потому что с этого дня начал приезжать вовремя и все вечера проводить с женой и дочкой.
А вот Лидия Григорьевна начала значительно реже бывать. Оксана хоть и справлялась сама, все-таки сердилась. Решила свекровь навестить. Может, та заболела и не хочет говорить.
Свекровь чувствовала себя прекрасно. Более того, была не одна. В квартире Лидии Григорьевны хозяйничала девушка лет двадцати пяти. Красивая, "породистая", с длинными ногами. Но вошедшую Оксану посмотрела почему-то с испугом, да и Лидия Григорьевна замялась.
-Это Наташа, соседка моя новая. Подружились мы с ней. Вот, помогает мне по хозяйству. Генеральную уборку в квартире сделала. Пиццу мне приготовила. Надо же, оказывается пицца вкусная. Я раньше такое за еду не признавала. А попробовала, и ничего. Тоже теперь буду печь.
Наташа не проронила ни слова. Быстро попрощалась и ускакала на своих длинных ногах. Оксану такое поведение сильно насторожило.
-Лидия Григорьевна, а что это за соседка такая? С чего она вас пиццей угощает? Она хоть знает, что у вас сын есть? Может, она мошенница, на квартиру вашу прицелилась?
-Ой, да никакая она не мошенница. Обычная девочка. Добрая просто очень. А ты чего приехала? С внучкой всё нормально?
-Нормально. Только что-то вы редко начали приезжать. Я волновалась.
-Можешь не волноваться. Хорошо всё у меня. Есть теперь кому обо мне позаботиться.
Вернувшись домой, Оксана возмущалась.
-Нет, Петь, ты слышал? Есть о кому о ней позаботится! У нее есть мы, а она восхваляет какую-то непонятную соседку. Ясно же, что мошенница. Может, ты со своей мамой поговоришь? Объяснишь ей, что в этой жизни никто и для кого просто так ничего не делает. Эта Наташа по-любому на квартиру нацелилась. Видит, пожилая женщина, подумала, что одинокая. Поговори со своей мамой.
-Хорошо, хорошо, я поговорю, – сказал Петр, уводя глаза в сторону.
Такая возможность у мужчины появилась уже на следующий день, потому что мама соизволила их навестить. Для разговора Петр ушел с Лидией Григорьевной на кухню.
Оксане было неспокойно. Ей казалось, муж не сможет доходчиво донести до своей матери, что ее обрабатывает мошенница. Она положила дочку в кроватку и решила все-таки в разговоре поучаствовать. Подошла в двери кухни и замерла, взявшись за ручку. Услышала, что это Лидия Григорьевна горячо убеждает в чем-то своего сына, а не наоборот.
-Петенька, ну ты сам посмотри. Наташенька, она хозяйственная, она готовит, убирается. Ласковая такая, домашняя. Она любит тебя, по-настоящему любит. Не то что твоя жена.
Тут уже Оксана не выдержала. Рванула дверь на себя. Влетела, выпучив глаза. Закричала:
-Я не поняла, что тут происходит? Петя, кто такая-то Наташа? Это что, твоя бывшая секретарша? Как она оказалась у твоей матери?
Петр побледнел.
-Оксан, Оксан, - протянул он к жене руки. - Ты не волнуйся, я тут совсем ни при чем. Наташа сама к маме пришла. Я даже не знаю, как она адрес узнала. Я вообще не при делах. Я пытался маму убедить, что не нужно с ней общаться.
-Лидия Григорьевна, а вы-то куда? - взвыла Оксана. - Как вы посмели её привечать? Вы что, хотите чтобы наша семья разрушилась?
-Хочу, - задрала сухенький острый подбородок Лидия Григорьевна. - Еще как хочу. Я почти месяц с Наташей общаюсь и считаю, что она куда больше подходит моему сыну. Она добрая, в отличие от тебя. Домашняя девочка. А ты... Ты узнала о её существовании, и вместо того, чтобы гордо уйти или хотя бы пригрозить разводом, наоборот вцепилась в Петю. О чём это говорит? Ты к нему равнодушна, тебя держит только его статус и деньги. А я для Пети хочу счастья. Наташа пришла ко мне, плакала, говорила, что даже если бы он был нищим, она бы все равно его любила. А ты не любишь никого, кроме себя. Вечно злая, рычишь на мужа, на меня фыркаешь. Нужна тебе помощь, ты позвала. Надоела, выталкиваешь меня из квартиры!
-А я это и сейчас сделаю, Лидия Григорьевна, - орала Оксана. - Что вы за мать такая? Любая мать должна стараться сохранять семью своего сына. У него дочка. Мы семья. А вы что делаете? Привечаете эту нахалку, да ещё и Пете её расхваливаете! А ну-ка вон из нашей квартиры!
Пётр не успел ничего предпринять, когда разъярённая Оксана кинулась на свекровь. Схватила её за шерстяную кофточку, рывком вытащила из кухни, а потом вытолкала в подъезд. Следом за немолодой женщиной полетело ее пальто и замшевые полуботиночки. После этого Оксана с грохотом захлопнула тяжелую дверь. Петр был в ужасе.
-Оксана, ты что делаешь? Она моя мама! Как ты себя ведешь?
Мужчина пытался выйти в подъезд, но жена растопырила руки в стороны и не давала ему этого сделать.
-Не ходи! Не ходи, я сказала. Пусть поймет, что ей здесь теперь не рады, после того, что она вытворяет. Это надо же, уговаривает сына бросить семью и уйти к другой. Какая она мать после этого?
-Моя мать! Моя, слышала? - крикнул Петр.
С трудом оторвал руку от Оксаны от дверного косяка и шагнул в подъезд. Лидия Григорьевна сидела на кафельном полу, прислонившись спиной к стене и держалась за сердце. Лицо ее было белым, как снег. Глаза закрыты, а губы подрагивали. Её пальто и полуботинки так и валялись, раскиданные по полу.
-Мама, мама, что с тобой? - присел на корточки перед женщиной Петр. - Тебе что, плохо?
-Сердце, сынок. Что-то сердце прихватило, - прохрипела женщина.
-Симулянтка старая, - кривилась Оксана из двери, в то время как Пётр вызывал скорую помощь.
Лидие Григорьевне становилось хуже на глазах. Она уже не могла подняться, и Петру пришлось на руках выносить маму к подъезду и там дожидаться скорой. Они уехали, а Оксана не находила себе места. Она уже вроде и понимала, что Лидия Григорьевна не симулирует, и в то же время не могла её простить.
«Так тебе и надо, старая ведьма!» – шептала женщина. - "Поделом тебе. Совсем крыша на старости лет поехала".
Не было у Оксаны сочувствия, одна злость. Может быть и права в чем-то Лидия Григорьевна. Оксана человек не мягкий и такие обиды прощать не собирается! А как по-другому? По-другому никак! Не держи она Петю "в ежовых рукавицах", возможно, он давно бы стал погуливать. А может и ушел бы от нее. Мужчине нельзя позволять расслабляться.
В кроватке заплакала дочка. Оксана вспомнила, что ее давно пора покормить. Она засуетилась и за делами не заметила, как наступила ночь, а Пети всё не было. Когда сытая и искупанная девочка вновь уснула, Оксана позвонила мужу. Петя трубку взял сразу, но говорил в несвойственной ему манере. Грубо, как с врагом:
-Чего тебе? Что, позвонила узнать, жива ли мама? Ничем тебя обрадовать не могу. Мама жива. Она перенесла инфаркт, но жить будет.
-Ты что думаешь, я ей смерти желала?
-Думаю, да. Я вообще много чего передумал, пока маме оказывали медицинскую помощь. Знаешь, она во многом права. Ты не создана для семейной жизни. Ты жесткий человек, и тебе нужно было родиться мужчиной. А еще, ты на самом деле меня не любишь. Видит Бог, мне даже в голову не приходило с тобой разводиться. Но теперь, после того, что ты сделала, как ты поступила с моей мамой, я не могу с тобой жить. Я оставлю тебе квартиру, заберешь половину накоплений. И прощай. Можешь идти к Быстрицкому, можешь жаловаться хоть в сам Кремль. Сейчас мне уже всё равно. Жизнь с тобой для меня больше не представляется возможной. Можешь меня не ждать, ночевать я поеду в квартиру мамы. За вещами своими как-нибудь на днях приеду.
-Ах, вот оно как? - задохнулась от возмущения Оксана. - Значит, мамаша тебя все-таки убедила? Ты уходишь к этой своей Наташе?
-Я еще не знаю, к Наташе или нет. Это я не решил. Я ухожу от тебя, Оксана. Только от тебя.
Петя положил трубку. Оксана поднесла ладонь к лицу. Аккуратно стерла со щеки слезинку. Что это такое? Она плачет? Женщина не помнила, когда в последний раз плакала. Слезы Оксана считала признаком слабости.
А сейчас действительно плакала, потому что понимала - Петр точно уйдет. Когда он говорил так жестко, решение принято. Удержать мужа она уже не сможет, даже шантажом.
Оксана плакала и злилась. Вот что она не так сделала? Она защищала свою семью! Что не так?