- Ау!
Тихо. Странно, обычно является по первому зову, а тут третий день молчок.
- Золотце, ты где?
Полный игнор. Вот зараза! Где ее носит? Начинаю волноваться. Может, случилось что? Заболела?
- Муза Дмитриевна, у вас совесть есть? Я третий день не то что строчку, букву родить не могу!
- Ик!
- ??? Не поняла.
- Вот она, я! Ик!
Еклмн! Явление музы народу: крылья помяты, венец набекрень, в волосах какая- то солома. Где можно нарыть солому практически уже в ноябре, а?
- Мать, ты что, пила?
Стыдливый румянец на округлых щечках, глазки скромно потуплены. И мощный запах перегара, как вишенка на торте.
- У тебя совесть есть? Нам на конкурс скоро.
Заозиралась испуганно, совесть, что ли, потерянную искать вздумала.
- У меня, между прочим, отпуск.
- Ба! А вам что, отпуск полагается?
- От тебя - полагается! Ты ж, пока своё не получишь, не отстанешь! У тебя и Аид рифмы шептать начнет, если раньше сбежать не догадается. Баба ты вредная и настырная. Устала я. А мне летать охота!
- Как водяному из мульта?
- Как музе в отпуске. Но не писай паром, я - дама ответственная...
- Ты бы бутылку спрятала получше, ответственная, из декольте торчит!
- Будешь стебаться, уйду совсем. Так вот, я музыка тебе нашла.
- Кого? Мне на конкурс, а не замуж, балда!
- От чучундры слышу! Музыг - муза мужского пола, озабоченная ты моя. Болеслав Сигизмундович, ваш выход.
Иметь толстую попу полезно для здоровья. Иначе бы ушибла себе все тазовые кости, когда увидела этот образчик вдохновления: маленький, сухонький, с усами, как у Кисы Воробьянинова или соседского ручного таракана Бори. Одет, почему- то в рабочую робу. Что, впахивает не по- детски на ниве стихосложения?
- Короче, знакомьтесь, я пошла.
- Не споткнись, жертва алкогольной продукции!
- А ты не каркай.
Напоследок муза изобразила что- то из " Танца маленьких лебедей", чуть не упала на поклоне и исчезла.
- Болеслав Сиг..
У меня язык завязался в узел.
- Можно просто Болек.
- Не сочтите за грубость, но почему такой костюм, мммм, нестихослагательный.
- Так профиль у меня рабочий, я ж вдохновлял инструкции писать.
- Инструкции?
- Ну, к лакокрасочным покрытиям, грунтовкам- штукатуркам. Я ж не муза, я - мужыг!
Звучит гордо. Ну муза, ну коза! В отпуск ей взбрендилось! А мне каково тут одной с музой Болеком, вдохновителем по инструкциям! Мне стихи о поздней любви писать надо, к конкурсу!
Через час я чуть не сошла с ума! Болек, безусловно, разбирался в красках.Но вот в стихах..
Я без тебя себя помыслить бы не смог!
Давай, я зашпаклюю потолок!
А чтобы сохранить любовю нашу,
Я стены загрунтую и покрашу!
- Болек, миленький, не то. Давай еще разок, а?
- Ну дык, я ж в первый раз - сконфузился спец по краскам,- я буду стараться!
- Твои глаза сверкали так,
Как самый лучший в мире лак!
- Ну как?
- Очень образно, если честно. Даже слишком.
Через час выдохлись оба. Болек загрустил, усы уныло повисли, на робе проступили пятна пота.
- Девонька, ты прости, а? Подвел я тебя..
- А пойдемте картошку есть. Жареную. Под рыбку и водочку.
- Дело говоришь.
Мы весело болтали, умная картошку, соленую скумбрию , орошали это немудреное кулинарное счастье ледяной " беленькой".
Сигизмундыч, кстати, оказался дельным мужыгом. О ремонте теперь знаю всё. Обещал, если что, явиться и помочь.
А стихи.. Давно надо писать самой и не ждать милостей от музы:
- Ты дышишь нежностью, осенняя любовь,
Без жара страсти, пламенных объятий,
Но , знаешь, многое смогла понять я,
Ты - в душу самую, не в глаз, не в бровь...
Пошла дописывать.. Кстати, если у кого ремонт, сдам в аренду Сигизмундыча, он не против!
Всем добра!