Я заболела. Но я не сразу поняла, что болею. Немного першило в горле, закладывало чуть-чуть нос. Но мало ли... На улице холодно. Вот и реагирует организм так на похолодание.
Напрягло меня то, что во всем теле появилась слабость. С трудом добиралась до работы, а вчера вообще не было сил подняться на пятый этаж. Попросилась посидеть в библиотеке на первом этаже.
Только тут до меня дошло, что я болею. По всем признакам у меня то самое, от чего весь мир ходил в масках и сидел на дистанционках. Самочувствие и ощущения один в один как тогда...
Вокруг отца не пляшу, потому что, во-первых, работаю, во-вторых, болею, в-третьих, видя его отношение, разочаровалась и разуверилась в том, что что-то из наших плясок получится.
А вот муж руки не опустил. Он любит своего отца. Вот такого дурного, творящего треш, с синдромом Плюшкина, лишившего его в принципе наследства... Он не хочет его потерять. Когда я скептически высказывалась, что ничего из затеи с клиникой не выйдет, муж продолжал возить отца по врачам и процедурам, вел с ним разговоры о приеме таблеток и правильном питании. Стал пресекать ненужные покупки в Галамарте, преобретая ему только лекарства.
Два раза на этой неделе возил отца на ФГДС. Сегодня был с ним на приеме у гастроэнтеролога. И... отцу врач дал разрешение на операцию!
Часть результатов анализов и процедур за это время устарела. Так что муж ездил также с отцом пересдавать кровь, делать ЭКГ...
Сейчас они заехали в кафе перекусить. Первый раз за день. И будут ждать приема в одной из платных клиник, чтобы поставить отцу прибор для холтингового мониторивания.
Завтра должны позвонить из клиники и узнать, все ли специалисты дали отцу допуск к операции. Все допуски есть! От уролога, стоматолога и гастроэнтеролога.
