Начало истории связано с недавними событиями, которые снова всплывают в памяти. Все начинается в маленькой комнате с стеклянными стенами в одном из адвокатских офисов в Сочходонге.
Главные герои - это я и человек, которого для удобства назовем Дольби, он главный герой этой истории. Также со мной моя адвокат Хэбён, а с Дольби его адвокат, которого назовем Дольбён.
За маленьким столом сидим я и напротив меня Дольби, рядом со мной Хэбён, а рядом с Дольби - Дольбён. Начинается история.
Часто говорят, что фильмы или драмы - это сокращенная версия жизни. И вот Дольби, мужчина, говорит мне: 'Мне жаль, и я обязательно компенсирую ущерб'. Но почему вы должны были зайти так далеко? - начинаю я задавать вопросы.
Я так и сказал: 'Вы оскорбили меня'. Это как фраза из фильма, да?
Да, это очень известная фраза из фильма. Но в тот момент это была единственная фраза, которая пришла мне в голову. 'Вы оскорбили меня'.
Итак, начнем историю.
Когда-то, в прошлом, я часто занимался волонтерской деятельностью, помогая в социальных учреждениях. Я не помню точно, когда это было, но как-то директор одного центра предложил мне стать волонтером.
Обычно в таких случаях обсуждаются два момента: когда вы придете и что вы будете делать. Мы обедаем, обсуждаем это за ужином, и как-то в мае или июне, когда погода начинает теплеть и активность на улице увеличивается, я предложил выбрать определенную дату.
Но его выражение было немного обеспокоенным. Не то чтобы это было невозможно, но он как-то замялся. И я спросил: 'Это в маленькой комнате?'
Маленькая комната - это место, где подростки, совершившие незаконные действия, проходят социальную реабилитацию через образование и волонтерство. Это места, где собираются социально уязвимые слои общества.
"Взрослых, которые готовятся к выходу на свободу, обычно называют 'большой комнатой', и они также проходят социальную адаптацию через программы посещения таких учреждений. Однако обычно это происходит по соглашению с Министерством юстиции, и поэтому обычные люди не могут просто так попасть туда.
Я спросил: 'Это в маленькой комнате?' На что он ответил: 'Нет'. Но в этот день должен прийти волонтер, который немного замкнутый и не очень хороший в общении с другими. Поэтому я бы предпочел, чтобы вы не пересекались.
Я назову этого человека Дольби.
Я подумал, стоит ли так сильно об этом беспокоиться. В конце концов, мы обычно занимаемся реставрацией помещений, например, красим стены или кладем плитку. Мужчины обычно выполняют внешние работы, а женщины занимаются чем-то вроде приготовления пищи.
Мы решили, что это не будет большой проблемой, и я сказал, что это нормально, мы как-нибудь справимся.
За несколько дней до посещения проводится общий брифинг, чтобы проверить, все ли материалы готовы и все ли учтено. Но меня все еще беспокоил характер Дольби. Я переживал, что он может как-то повлиять на нашу группу.
Поэтому я кратко объяснил ситуацию: 'Есть один человек, который придет на волонтерскую работу, и мы немного изменили дату. Этот человек не очень общителен, поэтому постарайтесь не вступать с ним в разговоры и не провоцировать его.'
Директор дал мне два основных предупреждения. Первое - взрослый мужчина не терпит, когда детей ругают. Это может создать напряженность и вызвать конфликт.
Второе - и это мне было трудно понять - он не любит, когда дети, лежа, поворачивают голову влево или вправо. Это казалось странным. Я подумал, неужели это действительно так важно?
"Но даже если это и так, изменить это поведение у человека я не смогу. Поэтому сказал: 'Давайте просто будем осторожны с этими двумя вещами'.
Наступил день, мы подготовились и отправились туда. Я раскладывал плитку на полу, кто-то занимался покраской стен, и мы закончили довольно быстро и чисто.
Конечно, директор центра заранее убедился, что все люди были в одном месте, оставив нас работать в пустых помещениях. Поэтому мы смогли спокойно сделать свою работу.
Через несколько дней мне позвонили с незнакомого номера. Из-за специфики моей работы я обязан отвечать на незнакомые звонки, поэтому ответил. Это был звонок из полиции, и они сказали, что на мое имя поступила жалоба.
Я спросил, о какой жалобе идет речь, и мне сказали, что это связано с обвинениями в насилии или неподобающем поведении в отношении детей. Якобы кто-то из нас пытался причинить им вред.
Естественно, у нас не было ни причин, ни желания делать что-то подобное. Поэтому я спокойно сказал, что понимаю, и согласился на расследование. Полиция должна разобраться, если есть жалоба.
Когда меня спросили, что я делал в тот день, я сказал, что мы были в центре, занимались ремонтом, клеили обои и плитку. И что директор центра может подтвердить это. У нас даже были фотографии, сделанные в тот день, на которых мы все вместе.
Полиция сказала, что в них поступила жалоба, но у них не было никаких конкретных улик или доказательств. Это значило, что они просто выполняли свои обязанности.
Позже я узнал, что дело было закрыто за недостаточностью улик. Это было облегчение, но слухи уже распространились.
Слухи о том, что я совершил что-то неблаговидное и аморальное, распространились повсюду. Это сильно повлияло на мою деятельность, и все мои внешние мероприятия были приостановлены.
Я решил, что время все расставит на свои места и просто продолжил работать. Но вскоре после этого ко мне в кабинет ворвался один из сотрудников."
"Сотрудник ворвался в кабинет с таким выражением лица, будто был на грани срыва. Его лицо покраснело, а в глазах стояли слезы от напряжения и стресса.
Я решил, что нужно выслушать его, и попросил рассказать, что случилось. Он начал рассказывать, что занимался волонтерской деятельностью, помогал в приютах для животных и детских домах. Он тоже был в числе тех, кто проходил допрос как подозреваемый.
Его волонтерская деятельность, которая приносила ему радость и смысл, была остановлена из-за этого скандала. Он был в отчаянии и пришел ко мне за помощью.
И тут он достал из кармана маленькую камеру и положил на мой стол. Это была камера, которую он носил с собой, чтобы записывать свою волонтерскую деятельность.
Он сказал: 'У меня есть записи, сделанные в тот день. На них видно, что мы ничего плохого не делали. Пожалуйста, используйте их, чтобы доказать нашу невиновность.'
Я был благодарен ему за это, и мы с моим адвокатом сразу же начали разрабатывать стратегию.
Мы составили иск против тех, кто подал ложное обвинение, и начали процесс. Мы предъявили записи в качестве доказательства, и это было весомым аргументом в нашу пользу.
После нескольких судебных заседаний и постоянного давления на противоположную сторону, они начали отступать.
В конце концов, мы добились справедливости, доказав, что обвинения были ложными и безосновательными."
"Мы подали иски за ложные обвинения и начали процесс. Каждую неделю или две мы отправляли новые иски, почти десять штук. Хотя человек может один раз столкнуться с иском, когда их становится пять или десять, это делает нормальную жизнь практически невозможной.
Трудно представить, как кто-то может справиться с таким количеством судебных дел. Каждый день нужно было бы ходить на слушания по разным делам: 1 мая по делу A, 3 мая по делу B, 8 мая по делу C и так далее.
Вскоре адвокат, представляющий Дольби, связался с нами, предложив обсудить ситуацию. Хотя нам не нужно было встречаться, я посчитал, что стоит выслушать их.
Мы договорились встретиться в кабинете моего адвоката, как я уже упоминал в начале, в маленькой комнате со стеклянными стенами. Там были я, Дольби, мой адвокат и адвокат Дольби.
Дольби начал извиняться и спрашивать, почему я зашел так далеко. Я ответил: 'Ты унизил меня', снова повторяя известную фразу из фильма.
Наши адвокаты предложили нам поговорить наедине. Я согласился, и мы остались вдвоем.
Тогда Дольби начал рассказывать свою историю. Он говорил о своих переживаниях, о том, как он стал свидетелем ужасного события в прошлом, и как это повлияло на его жизнь.
Он говорил об этом без эмоций, как будто читал книгу. Его история была пугающей и странной, и я не знал, как на это реагировать.
Я почувствовал, что он хотел рассказать мне об этом, чтобы объяснить свои действия и попросить прощения. Но его рассказ был настолько шокирующим, что я не мог его простить или понять.
В конце концов, я просто сказал ему уйти и больше не искать встреч со мной. Это был конец нашего разговора.
После того как я выгнал Дольби и его адвоката, я оставался в кабинете еще около получаса, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Когда я наконец смог взять себя в руки, я позвал своего адвоката и сказал ему, что доверяю ему все дела и прошу просто держать меня в курсе результатов.
Я пытался забыть об этом инциденте и жить дальше. Некоторое время я сомневался, стоит ли делиться этой историей с другими, но мой адвокат советовал мне не делать этого, пока все не разрешится окончательно.
Спустя какое-то время, когда юридические вопросы были в основном улажены, я решил, что могу рассказать эту историю, убрав все детали, которые могли бы указать на личность Дольби.
Когда я обсуждал это с адвокатом, он задал мне вопрос: 'Почему, по-твоему, Дольби рассказал тебе всю эту жуткую историю?'
Я никогда раньше об этом не задумывался. Возможно, он пытался сказать, что его личные демоны толкнули его на ложные обвинения, и таким образом он пытался избавиться от чувства вины.
Адвокат добавил, что, возможно, Дольби просто хотел, чтобы его оставили в покое, надеясь, что его признание вызовет у меня сочувствие.
В конце концов, я решил оставить это на усмотрение адвоката и дать ему возможность завершить все юридические вопросы. Я попросил только, чтобы все компенсации были распределены среди тех, кто понес ущерб из-за этой ситуации, и чтобы меня больше не беспокоили с этим делом.
Так закончилась эта история, и я надеюсь, что больше не столкнусь с чем-то подобным."
Буду рад вашей поддержке -