Он рос вполне обычным мальчиком, абсолютно среднестатистическим. Не тихоней, просиживающим часами за игрушками, книжками или пианино. Но и не сорвиголовой, вечно творящим проказы. В этой средней статистике периодически случались моменты как одного крайнего состояния, так и другого. Он мог несколько дней, а то и всю белую северную ночь напролет до самого утра, «залипнуть» над понравившейся книжкой, будучи увлеченный сюжетом. А мог и до самого позднего вечера бегать по стройке, спускаясь по электрическим кабелям с девятого этажа до земли или взрывая охотничьи патроны, стыренные у отца. Мог уехать на велосипеде через тайгу в соседний поселок или кататься на поддоне-плоту по глубокой лужи и быть спасенным проходящим прохожим, будучи застрявшим на ее середине. Чуть постарше без зазрения совести угонял у отца машину, не забыв за углом дома открутить тросик спидометра. В общем, вполне такой обычный мальчик.
