Когда мой хороший друг Сергей Иваныч узнал, что через неделю я еду в южном направлении, он пришёл в необычайно волнение.
- Ты, конечно , выкупил всё купе?
- Конечно, - ответил я. - Всегда так делаю.
- В таком случае, тебя не затруднит прихватить с собой ноутбук моей дочери? Она забыла его дома, когда отправилась в отпуск. Ты же в Анапу едешь?
- Именно в Анапу.
- Возьмёшь ноут?
- Нет проблем.
Вещей у меня было немного - чемоданчик, сумка через плечо и портфель с вышеозначенным ноутбуком Серёгиной дочки.
Проводница, довольно мрачная женщина, проверила мой паспорт и, увидев в своём планшете, что я еду один, сердито хмыкнула:
- Сейчас сезон отпусков, а бессовестные люди сидят одним селалищем на четырёх полках!
На что я откровенно сообщил ей, что когда раздавали совесть, я стоял в двух очередях - за умом и способностью удобно устроиться в этом мире.
Забросил вещи в купе и закрыв дверь на персональный замочек, я вышел на перроне и, насвистывая, начал прогуливаться по перрону.
Вдруг откуда-то издалека послышался чей-то панические вопль. Потом ещё один - уже ближе. Мимо меня побежали люди с чемоданами, крича нечто неразборчивое.
Я деликатно схватил одного из них за рукав и спросил:
- Что случилось?
Парень повернул ко мне белое от ужаса лицо и пролепетал:
- Попрошайки! Там попрошайки идут!
Я не стал задерживаться - пулей влетел в вагон и заперся в своём купе изнутри.
Задернул занавески, оставив небольшую щель для обзора.
Перрон был абсолютно пуст. Даже кошки, вальяжно бродившие по платформе, куда-то попрятались. Стояла напряжённая тишина.
Через минуту я услышал топот множества ног, обутых в дрянную обувь из секонд хэнда. Появилась огромная толпа каких-то придурков обоего пола. Все они были с вещами, а некоторые несли ещё и плакаты и транспаранты.
Они выстроились вдоль вагона и подняли плакаты. На них были написаны лозунги:
- Нада па чилавечиски!
- Должна быть совисть!
- Выкупил всё купе, а кто-то на похороны уехать не может!
- Нельзя ставить свой комфорт выше чужих интересов!
- Попрошайку может обидеть каждый, но на Страшном Суде вы за всё ответити!
- Позор отхватунам!
Я заметил, что вдоль толпы носится какой-то человек и как бы сортирует участников сборища:
- Так, ну-ка, спокойно! Кому на похороны - встали сюда! Кто едет к больной беременной прабабушке - сюда! У кого неожиданная командировка - те стоят вот здесь! Чтоб порядок был! Не паникуем, ребята! Сейчас всем найдётся место в лучших купе и на нижних полках!
Толпа одобрительно загудела. Все стали разбираться на группы. Срочно-командировочные добродушно пересмеивались с румяными инвалидами, тащившими на себе чемоданы размером с контейнеры фирмы МАЕРСК. Толстозадая женщина, в юбке-поясе, собиравшаяся на похороны, угощала народ пошлыми анекдотами.
Все чего-то ждали. Мне показалось, что воздух наэлектризовался.
Раздался стук в дверь. Я спросил:
- Кто там?
- Ваш сосед, - раздался наполненный ужасом мужской голос.
Я открыл. В коридоре вагона стоял какой-то хорошо одетый мужчина с белым от страха лицом. Он часто моргал и даже дёргал носом.
Впрочем, не мне бы его осуждать. Скорее всего, я выглядел не лучше.
Мужчина протянул мне запечатанный конверт.
- Что это? - спросил я.
- Передайте это моей жене... вот здесь, видите, написан телефон... скажите ей...
Тут он не выдержал и разрыдался. Сквозь всхлипы я услышал, что он тоже выкупил всё купе и боится, что попрошайки сделают с ним нечто ужасное.
Я успокаивающе похлопал его по плечу:
- Может , всё обойдётся, зачем вы так себя настраиваете?
Мужчина поднял на меня покрасневшие глаза и ответил неожиданно спокойным голосом:
- Нет. Не обойдётся. В этот раз не обойдётся. Они ждут прибытия своего главаря.
У меня сердце убежало в пятки.
- Неужели... ОН ?! - спросил я одними губами.
- Да. Сюда приближается сам Педуард Вхарюсон.
Мужчина сунул конверт мне в руки и исчез за дверью своего купе.