Александр Карелин продолжил: «На этот раз подполковник Хабаров вёл колонну автомашин с продовольствием до Барикота, на границу с Пакистаном. Везли сахар, муку, рис, масло, медикаменты для жителей приграничных кишлаков, пострадавших от бандитских набегов. Дорога была нелёгкой: глубокие ущелья, высокие горы, поросшие лесами…
(часть 1 - https://dzen.ru/a/ZxFPxLqEUVuwmm_U)
Они благополучно миновали, как считалось, одно из опасных мест – ущелье Шикарак. Ночь застала их в Лах-Шаргане. Леонид Васильевич вылез из люка бронетранспортёра, поудобнее устроился на броне, хотел выйти на связь, но тут раздался взрыв, и офицер упал с машины под обрыв. Его отшвырнуло под сгоревший когда-то и сваленный с дороги танк.
Это и спасло Хабарову жизнь, потому что бронетранспортёр тоже свалился и неминуемо раздавил бы его… Повезло, конечно, ему здорово, но и помяло изрядно – перебита ключица, сломано три ребра, повреждена правая рука – та самая…
Снова череда госпиталей. Снова гипс. ( С тех пор Хабаров любил повторять шутку, что, мол, половину службы провёл в горах, половину в гипсе).
После выписки из госпиталя Ташкента подполковник Хабаров Леонид Васильевич получил новое назначение. Офицер возглавил военную кафедру Уральского политехнического института (УПИ). После реформирования института в университет – УГТУ (Уральский Государственный технический университет) военная кафедра также была преобразована в факультет военного обучения УГТУ-УПИ.
В течение многих лет этот факультет возглавлял Хабаров Леонид Васильевич, с этой должности он и завершил военную службу. Полковник в отставке. Награждён орденами Красного Знамени, «За военные заслуги», медалями. Почётный работник высшего профессионального образования РФ.
Ныне Хабаров Л.В. – начальник (директор) Института военно-технического образования и безопасности УГТУ-УПИ. Заместитель председателя правления Свердловской областной организации имени Героя Советского Союза Исламова Ю.В. Общероссийской Общественной организации «Российский Союз ветеранов Афганистана». Награждён орденом и медалью РСВА «За заслуги».
В канун 20-летней годовщины вывода советских войск из Афганистана в кабинете начальника Института военно-технического образования и безопасности УГТУ-УПИ Леонида Васильевича Хабарова раздался телефонный звонок.
- Леонид Васильевич, - услышал Хабаров в трубке знакомый голос Виктора Бабенко, председателя правления Свердловской областной организации им. Героя Советского Союза Юрия Исламова Общероссийской общественной организации «Российский союз ветеранов Афганистана».- Есть возможность побывать «за речкой». Как вам такое предложение?
-Обеими руками – за! – ни на секунду не задумываясь, отозвался Хабаров.
Спустя неделю трое уральских «афганцев», в прошлом комбат 56-й десантно-штурмовой бригады и первый комендант Саланга в одном лице капитан Леонид Хабаров, сержант 22-й бригады спецназа ГРУ Виктор Бабенко, старшина 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка Евгений Тетерин, поднимались по трапу на борт кабульского рейса.
- О том, чтобы вновь увидеть Афганистан, я стал подумывать с тех пор, как мы покинули его, - рассказывал Хабаров. – Постепенно желание переросло в мечту. Но грош цена мечте, если нет возможности её осуществить. И вдруг такое счастливое стечение обстоятельств! Всю неделю перед поездкой я жил воспоминаниями.
Правда, тут же признался Леонид Васильевич, чем быстрее приближался день отъезда, тем тяжелее становилось на душе: «Боялся увидеть тот прежний Афган. С его однообразно серыми горными селениями, издали напоминавшими осиные соты. Разбитые грунтовые дороги. И всё то незавидное, что когда-то сопровождало жизнь простого населения.
Спустя тридцать лет он не узнал высокогорный перевал. Разве что пробитый в скальной породе тоннель оказался в прежнем, правда, запущенном виде. Но местность в округе заметно преобразилась. Появились неплохие дороги, не осталось следов от мест разрывов мин и снарядов. Много новых построек. Кстати, именно поэтому Хабарову так и не удалось найти то место, где три десятка лет назад располагался его штаб.
Зато на перевале встречал уральских «афганцев» нынешний комендант Саланга. За разговором собеседник поинтересовался, в каком звании был первый комендант Саланга.
- Капитан, - ответил Хабаров.
- Выслушав переводчика, наш, до этого момента радушный хозяин неожиданно нахмурился,- рассказывал Леонид Васильевич. – Оказывается, сам он был в звании… генерал-полковника. Выходило, что генералу Саланга пришлось встречать капитана Саланга.
Ещё одним пунктом назначения уральцев стало Панджшерское ущелье. Батальон капитана Хабарова прошёл его насквозь в апреле 1980-го.
- Тогда в боевые порядки Ахмад Шаха Масуда мы вошли, как раскалённый нож в кусок масла: нас просто не ждали, - вспоминает минувшие бои полковник Хабаров.- Рвавшийся вперёд батальон прикрывала авиация, поддерживала артиллерия. Активно задействовались тяжёлые механизированные мосты, которые тут же укладывались параллельно остовам взорванных переправ. Встречное неорганизованное сопротивление не могло сдерживать такого натиска. В итоге в Пасишах-Мардане мы захватили отходивший караван со штабными документами.
- Панджшер до сих пор безмолвно напоминает о жесточайших боях, происходивших в ущелье на протяжении всего периода пребывания советских войск в Афганистане, - пересказывает увиденное Леонид Хабаров. – Вдоль дороги то и дело встречаются ржавеющие остовы автомашин, бронетехники. По дороге не покидало ощущение будто мы движемся мимо незахороненных бойцов. Тягостное чувство дополнила остановка вблизи «резервации советской техники. Представьте картину: сотни единиц танков, БТР, БМП, грузовиков, «Градов», артиллерийских систем сосредоточены на участке местности с заграждением из минных полей по периметру.
Но поразил уральцев не столько факт «резервации», сколько условия хранения техники. Без исключения на всех авто и бронемашинах люки, дверцы, капоты были «нараспашку», открывая свободный доступ пыли и влаги в боевые отделения.
- Что же вы делаете? – не выдержал Хабаров, обращаясь к сопровождавшим группу россиян афганцам. – Ведь эта техника могла бы вам ещё послужить. Посмотрите, у КамАЗов колёса ещё даже не просели. Закройте хотя бы люки!
- Не положено, - мрачно ответил переводчик. – Американцы не разрешают. Они строго следят, чтобы никто к технике не прикасался.
- Нетрудно догадаться, - констатирует Хабаров, - какая цель стоит за столь бесхозяйственным базированием бронемашин.
Финальным местом поездки уральских «афганцев» в Панджшер стало посещение мавзолея Ахмад Шаха Масуда. О встрече с Панджшерским львом, как в народе называли самого известного полевого командира, Леонид Хабаров, если честно, подумывал ещё тогда – нормальное желание для боевого командира. Но лицом к лицу встретиться так и не довелось.
Находясь в кабульском госпитале после ранения, кто-то из раненых поинтересовался у Хабарова, что бы тот сделал, попадись Ахмад Шах Масуд к нему в плен.
-На поле боя пощады бы не было. А в плен Масуд, как настоящий воин, мог попасть лишь в бессознательном состоянии. Что бы я сделал? – чуть подумав, произнёс капитан.- Распорядился оказать ему медпомощь. Затем разделил бы с ним фронтовые сто грамм.
Ни тому, ни другому не суждено было случиться. И всё же встреча двух солдат минувшей войны состоялась. Хабаров посетил мавзолей Ахмад Шаха. Молча постоял у могилы. Затем, достав походную фляжку, уронил несколько капель на холодный гранит надгробия. Сам сделал глоток.
За несколько дней по дорогам Афганистана уральские ветераны ОКСВА проехали свыше трёхсот километров. Побывали там, где довелось выполнять боевые задачи и Виктору Бабенко, и Евгению Тетерину. Тетерину удалось не только вспомнить об обелиске, установленном в своё время на месте гибели сослуживца, но и найти его. На сохранившейся надписи читается: «Мальцин Сергей, 1965-85». По словам сопровождавших, памятник Мальцину – единственный, который остался нетронутым на сотни км высокогорного Афганистана.
- Главное – нам довелось убедиться, что на советских солдат афганский народ зла не держит. К нынешней России относится с соседским уважением, - подводя итог поездки, отметил полковник Хабаров. – Рад, что мои изначальные опасения насчёт прежнего Афгана не подтвердились. Их общество медленно, но всё же развивается. Видел новостройки школ, растущие поселения, где стены домов, кстати, не однообразно серые, а окрашены, проложены асфальтовые дороги. Подавляющее большинство населения носит вполне нормальную одежду. Заметно изменился ассортимент в магазинах. Хотя в целом жизнь афганского народа растворена, как и прежде, в состоянии войны.
Выдержки из некоторых интервью с Хабаровым Л.В.
«Получилось, что 15 февраля 1989 года мне не довелось быть в числе тех, кто возвращался домой с той войны. В отличие от моих товарищей, я уже знал, как непросто вписаться в новые реалии жизни в неузнаваемо изменившейся стране. Ведь вдали от Родины наши солдаты и офицеры проявляли не только лучшие профессиональные, но и человеческие качества – стойкость и мужество, самопожертвование и готовность всегда прийти на помощь. А с экранов телевизоров чаще говорили о том, что надо быть индивидуалистом, расталкивать других локтями. И если бы не было нашего воинского братства, думаю, выстояли бы в этой жизни далеко не все. Потому приятно осознавать, что среди нас много успешных людей, продолжающих с честью выполнять свой гражданский долг. И не бросающих в беде увечных и раненых, а также семьи погибших.
-Вы уже два десятка лет работаете с молодёжью. Она, нынешняя, воспитанная в новое время, способна повторить опыт отцов?
-Вполне. Только с ней надо работать. Человек – это ведь до определённого возраста глина, из которой можно вылепить что угодно. Жаль, когда она попадает не в те руки.
- А как сложилась судьба ваших сыновей?
- Виталий и Дмитрий, как говорится, с молоком матери впитали уважение и любовь к военной профессии. Оба окончили моё родное Рязанское десантное училище. Участвовали в военных операциях на Кавказе, были оба тяжело ранены. Старший и сегодня продолжает службу в Еланских лагерях. А вот Дмитрий ушёл на гражданку, трудится по приобретённой в вузе специальности. Но мы, как и все, кто прошёл дорогами войны, понимаем друг друга с полуслова» (Любовь Минина, «Уральский рабочий», 14 февраля 2009г.)
«От Афгана у меня осталось два чувства: горечь и лёгкая грусть. Горечь за страну, за то, что так бесцельно, бездарно погибло много ребят, что не достигнуты были изначально правильно поставленные и хорошие цели. А лёгкая грусть по тому времени, когда мы были молодые, сильные, здоровые и ощущали, что за нами – государство, сила, и готовы были идти, не оглядываясь, хоть до Индийского океана. Те взаимоотношения, которые были между людьми там, здесь не купишь ни за какие деньги. Тогда понимали: что-то есть большее, чем твоя собственная жизнь. Пожалуй, это и был настоящий патриотизм.
-Как вы, человек военный, отнеслись к решению о вводе войск в Афганистан?
- Сложно однозначно ответить на этот вопрос, но в основе своей – положительно. Получив контроль над этой страной, Советский Союз мог решить многие проблемы. Афганистан богатейшая страна, как говорят, о ней – «нищий на золотом троне». Там очень много полезных ископаемых, уран, драгоценные камни. Есть там пустыня Дешти Марго (в переводе – Пустыня смерти), которая летом просто непроходима, потому что нефть близко подходит к поверхности, что её фактически не надо добывать. Это просто неизведанная страна. Ну, а самое главное, это преддверье Индийского океана.
Конечно, это не значит, что мы ехали туда, как завоеватели. Идея была хороша: земля народу, фабрики рабочим, школы детям. Нас очень хорошо принимало местное население: выходили встречать с хлебом-солью, даже с красными флагами. Если бы всё сделать хорошо, а не так, как это происходило и сложилось на деле, Афганистан был бы давным-давно мирным государством, нашим надежным соседом…» (Беседа с корр. ИТАР-ТАСС).
«Убеждён, что человек не может состояться и прожить полноценную жизнь в отрыве от судьбы Отечества. Есть люди разного воспитания, сейчас некоторые живут исключительно меркантильными интересами. Эти люди существуют по принципам взять как можно больше, а дать – как можно меньше. Если раньше это считалось признаком дурного тона, то сейчас порой говорят, что это и есть умение правильно жить.
«Делать как должно, а там – как будет», - моё жизненное кредо. Вот я и делаю как должно, и руководители нашего института тоже живут по такому принципу. Основная задача человека – быть человеком, работать на благо Отечества, быть нужным обществу. Я не разделяю, что я делаю, на полезное для меня лично и общественно полезное. Это для меня одно и то же.
Если подводить итоги, то я бы перефразировал строку из стихотворения Есенина: «Как много пройдено дорог и как немало сделано ошибок». Я всегда старался идти по прямой, не юля, не лукавя, не ломая шапку. Если мне встречался хороший человек, то я к нему и относился по-хорошему, независимо от того, кто он – дворник или генерал.
Как говорится: «Пулям не кланялся, перед начальником спину не гнул, больших чинов не достиг». Раньше особо почитали за честь умереть в бою за Отечество, меня Бог миловал. Теперь я отвечаю за свою работу, за свой военный институт…».
