Давно занимает такой теоретический вопрос. В чем концептуальная разница между коммунизмом и капитализмом? Ну, про добавочную стоимость понятно. Но глобально?
Отвечаю. Капитализм сначала сложился сам собой, потому что люди в своей деятельности совершали рациональные и эффективные выборы. Которые приводили их если не богатству, то хотя бы к сносному существованию, которое позволило им родить и вырастить детей. Дать им профессию и науку как жить, чтобы в результате передать генофонд дальше по таймлайну. Такая историческая мини-эволюция в свободно-рыночных отношениях.
В какой-то момент капитализм был осмыслен умными людьми, и ими же описан в умных книжках. Со всеми своими несомненными косяками и минусами.
Потом кто во что горазд, эти добрые люди начали предлагать как решить проблему угнетения и жестокой конкуренции. И среди прочих появились товарищи Маркс и Энгельс. Которые логично и жизненно описали исторический материализм со всеми печальными причинами и последствиями капитализма и империализма. И предположили - я именно, что хочу подчеркнуть - предположили, что пофиксить все косяки последних можно путем перехода в новую, революционную формацию - коммунизм. Как пел классик, там все будет хорошо, там наверное, вообще не надо будет умирать.
То есть, в отличии от капитализма, коммунизм сначала был описан, осмыслен (то есть придуман), а потом его попытались реализовать. Но что-то пошло не так? Почему?
Так вот. Краткая историческая справка:
Первый том Капитала вышел в 1867 году. Зигмунду Фрейду (психоанализ) в это время было что-то около 11 лет, он еще учился в гимназии. Карл Юнг (аналитическая психология), Перлз (гештальт), Маслоу и Франкл (гуманистическая психология), Адлер (индивидуальная психология), Эрих Фромм (неофрейдизм), Эрик Берн (транзактный анализ) и многие другие - вообще еще не родились. Социальная психология только-только начинает выделяться во что-то осмысленное, но как наука она оформится только через 40 лет. Одному из ее основоположников Владимиру Бехтереву тоже только 11 лет на момент выхода Капитала.
То есть идея, что капитализм можно исправить, перенастроив человеков на "сознание определяет бытие" - в теории неплоха. Но для начала было бы неплохо разобраться с этим сознанием? Маркс, конечно, не в пустоте придумывал свой лайфхак. Он считается даже философом. Но у него не было перед глазами столетней практической базы психологов и психиатров. В том числе работавших с людьми во времена буйного цвета тоталитаризма.
Отцы основатели коммунизма предполагали, что если объяснить, сагитировать людей на сознательность, труд, май, то буржуазные рефлексы можно будет преодолеть. Мягко говоря, оптимистичное предположение. "Это было смело... это было п..дец как смело!"(с). Опыт показал, что есть нюансы.
Поэтому мое имхо, что современным коммунистам надо не экономические модели строить. И не искать врагов, которые коварно развалили нерушимый. А разобраться как работает психика людей в общем и масс в частности. И понять, а можно ли вообще натянуть левую сову на глобус человеческой души.
....
Я попросил чат GPT написать диалог спор корифеев на тему "Возможно ли построить коммунизм?" Участники выходят на сцену по очереди. Получилось интересно, как мне кажется.
Карл Маркс:
Фрейд, ты понимаешь, что капитализм держит массы в цепях эксплуатации. Для того чтобы освободить человека, мы должны свергнуть капиталистическую систему, при которой прибавочная стоимость забирается буржуазией, а рабочий остаётся угнетённым. Только при коммунизме человек сможет раскрыть свой потенциал, когда будет устранено частное владение средствами производства, и труд станет по-настоящему общественным.
Зигмунд Фрейд:
Карл, ты слишком недооцениваешь природу человеческой психики. Люди по своей природе движимы не только экономическими интересами, но и глубинными бессознательными импульсами, такими как инстинкты агрессии, эгоизма и желания превосходства. Ты думаешь, что отмена классов и частной собственности освободит человека, но что будет с этими первичными импульсами? В обществе, где всем всё принадлежит, конфликты за власть и ресурсы могут лишь усилиться, потому что эти инстинкты никуда не исчезнут.
Карл Маркс:
Ты преувеличиваешь влияние бессознательных импульсов. Человеческая природа формируется историческими и социальными условиями. В условиях капитализма люди вынуждены конкурировать и угнетать друг друга ради выживания. Но в условиях коммунизма, когда исчезнут материальные предпосылки для борьбы за ресурсы, изменится и сознание людей. Социальное бытие определяет сознание, а не наоборот.
Зигмунд Фрейд:
Но сознание человека не так пластично, как тебе кажется. Да, социальные условия влияют на поведение, но они не могут отменить работу бессознательных процессов. Люди всегда будут сталкиваться с конфликтами из-за власти, даже если у них будут одинаковые материальные условия. Проблема не только в экономике, но и в психике, и если не учитывать эту сторону, любое общество может стать репрессивным, как это произошло в некоторых тоталитарных режимах.
Карл Маркс:
Это были извращения идеи коммунизма, а не его настоящая суть. Настоящий коммунизм — это добровольное объединение людей для общей цели, где классы и эксплуатация будут ликвидированы. Со временем, с исчезновением классов, и психика человека будет освобождена от тех деформаций, которые накладывает на неё капиталистическая система. Человечество сможет перейти на новый уровень сознания.
Зигмунд Фрейд:
Я боюсь, что идеалистичность твоих идей может привести к тому, что эти деформации просто примут другие формы. Идея о том, что человек сможет кардинально измениться лишь под влиянием внешних обстоятельств, игнорирует его внутренний мир. Без проработки личных и коллективных психических конфликтов ни одно общество не сможет стать по-настоящему свободным.
Карл Маркс:
Твоя позиция — это пессимизм, Фрейд. Если мы не верим в возможность изменения общества и самого человека, мы остаёмся в оковах прошлого. История показывает, что люди способны менять свои условия, и через это — свою сущность.
Зигмунд Фрейд:
Это не пессимизм, Карл, а реализм. Человеческая природа глубже и сложнее, чем ты думаешь. Экономическая реформа важна, но без психоаналитического осмысления человеческих мотивов — от страхов до желаний — общество рискует столкнуться с новыми формами подавления.
присоединяются Ленин и Юнг
Владимир Ленин:
Товарищи, позвольте мне вмешаться. Маркс абсолютно прав, но нужно учитывать, что переход к коммунизму невозможен без решительной борьбы. Эксплуататорский класс никогда не сдаст свои позиции добровольно. Поэтому социализм — это лишь переходный этап, когда диктатура пролетариата будет необходима для уничтожения остатков капиталистической эксплуатации. А для этого нужна революция и централизованное руководство. Только через дисциплину и организацию можно добиться победы рабочего класса и построить новое общество.
Зигмунд Фрейд:
Ленин, ты подтверждаешь мои опасения. Если говорить о диктатуре пролетариата, то мы должны понимать, что диктатура — это форма подавления. И если угнетённые классы получают власть, то бессознательные импульсы агрессии и власти лишь переместятся на новые группы. Ты призываешь к революции, но любой насильственный переворот, по сути, провоцирует усиление внутренних конфликтов и может привести к новым формам тирании. Коммунизм может превратиться в новый режим подавления.
Карл Юнг:
Фрейд поднимает важный вопрос, но я хотел бы внести немного иной взгляд на этот спор. Человек — это не просто набор инстинктов, как утверждает Фрейд, или продукт социально-экономических условий, как думает Маркс. Каждый человек несёт в себе архетипы, бессознательные образы и коллективный опыт, которые формируют наше мировоззрение. Для того чтобы построить по-настоящему гармоничное общество, необходимо учитывать эти глубинные аспекты человеческой психики. Коммунизм как социальная система может быть лишь внешним выражением, но настоящая революция должна произойти внутри каждого человека, в его коллективном бессознательном. Без этого любое новое общество останется в тени тех же конфликтов, что мы видели ранее.
Карл Маркс:
Юнг, ты слишком увлечён духовной стороной вопроса. Революция — это материальный процесс, и изменения в обществе происходят через изменение производственных отношений, а не через внутренние переживания. Архетипы и коллективное бессознательное не влияют на классовую борьбу. Вся история человечества — это история борьбы за материальные ресурсы и способы их распределения.
Карл Юнг:
Я согласен, что материальные условия важны, но ты недооцениваешь символическую и духовную сторону человеческого существования. Архетипы и символы лежат в основе нашей культуры и поведения. Если эти глубинные структуры не изменятся, любые попытки внешней трансформации общества обречены на провал. В конце концов, бессознательные конфликты и тени общества могут проявиться даже в самых идеальных социальных системах.
Владимир Ленин:
Юнг, твои идеи интересны, но нам нужно опираться на конкретные политические действия, а не на метафизические концепции. Революция — это не медитация, это битва за власть. Без силы, дисциплины и воли пролетариат не сможет победить буржуазию. Мы должны бороться с реальными врагами, а не с тенями из бессознательного.
Зигмунд Фрейд:
Ленин, твоя готовность к насилию лишь подтверждает мои опасения. Человек всегда будет стремиться к власти, и любая диктатура, даже диктатура пролетариата, может стать новой формой подавления. Ты говоришь о борьбе с буржуазией, но кто гарантирует, что новая власть не станет столь же тираничной?
Карл Юнг:
В этом-то и проблема, Фрейд. Ты прав, что бессознательные импульсы могут вести к тирании, но корень проблемы глубже. Без внутренней интеграции этих теневых аспектов личности и общества любые социальные преобразования будут неполными. Истинная революция требует не только политического и экономического изменения, но и психологической трансформации — принятия как светлой, так и теневой стороны человеческой натуры.
Карл Маркс:
Вы оба говорите о вещах, которые не имеют прямого отношения к реальной борьбе за освобождение человека. Да, психология важна, но если не изменить материальные условия жизни людей, они будут оставаться в состоянии угнетения, и никакие внутренние преобразования не помогут. Коммунизм — это прежде всего ликвидация классового общества, а не психоаналитическая терапия.
Владимир Ленин:
Точно, Маркс. И для этого мы должны действовать быстро и решительно. Вопрос не в архетипах, а в том, кто контролирует средства производства. Только победив в классовой борьбе, мы сможем создать новое общество, где человек будет по-настоящему свободен.
Карл Юнг:
Свобода — это не только внешние обстоятельства, но и внутреннее состояние. Без понимания человеческой психики и её тёмных сторон любое общество рискует повторять ошибки прошлого.
к спору подключаются Троцкий и Маслоу
Лев Троцкий:
Товарищи, позвольте мне напомнить, что революция — это не статичный процесс, а перманентный. Невозможно остановиться на социалистическом этапе и ожидать, что общество само перейдёт к коммунизму. Для этого нужна постоянная борьба, не только внутри страны, но и на международном уровне. Социализм не может существовать в одной стране, как утверждал Ленин. Без всемирной революции коммунизм обречён на поражение. Нам нужна активная политическая воля и постоянная мобилизация пролетариата, чтобы противостоять контрреволюции.
Абрахам Маслоу:
Троцкий, ваша идея о постоянной борьбе, возможно, применима на политическом уровне, но с точки зрения человеческой психологии это вызывает опасения. Мы должны помнить, что у человека есть иерархия потребностей, и в основе этой пирамиды лежат базовые физиологические и потребности в безопасности. Если общество постоянно живёт в состоянии революции и борьбы, люди будут находиться на уровне удовлетворения этих базовых потребностей и не смогут достичь высших целей — таких как самореализация. Какой смысл в коммунизме, если он не приведёт к раскрытию человеческого потенциала?
Владимир Ленин:
Маслоу, твои идеи наивны. Исторический процесс — это не плавный переход от одной стадии к другой, а борьба за выживание угнетённых классов. Мы должны сначала удовлетворить базовые потребности через перераспределение ресурсов. И только после этого, возможно, люди смогут двигаться к самореализации. Но в условиях капитализма и империализма большинство людей лишены даже элементарных условий для выживания. Перманентная революция Троцкого — это способ удержать власть в руках пролетариата и не допустить возврата к старым порядкам.
Карл Маркс:
Соглашусь с Троцким. Переход к коммунизму требует активной борьбы, а не пассивного ожидания, что общество как-то само эволюционирует. Идея о том, что самореализация возможна в условиях капиталистического угнетения, — это иллюзия. Человек по-настоящему освободится только тогда, когда будут устранены экономические противоречия, порождённые частной собственностью.
Абрахам Маслоу:
Но даже если вы устраните экономическое угнетение, это не гарантирует, что люди смогут достичь самореализации. Для этого важно учитывать психологические аспекты. Потребности человека не ограничиваются экономическими и материальными условиями. Люди также стремятся к любви, уважению, и, в конце концов, к реализации своих способностей. Коммунизм может удовлетворить базовые потребности, но как он будет способствовать развитию личности на высших уровнях пирамиды потребностей?
Карл Юнг:
Вот это как раз то, о чём я говорил. Материальные изменения, конечно, важны, но они лишь одна сторона медали. Без внутренней трансформации человеческой психики и осознания наших бессознательных стремлений, люди даже в самых идеальных условиях могут оставаться неудовлетворёнными. Самореализация, о которой говорит Маслоу, это как раз путь к интеграции всех сторон личности, в том числе и тех, которые остаются скрытыми в тени нашего сознания.
Лев Троцкий:
Юнг, ваши идеи интересны с психологической точки зрения, но мы не можем ждать, пока люди начнут заниматься самопознанием. История — это поле классовой борьбы, и без победы пролетариата ни о какой самореализации и речи быть не может. В конечном счёте, именно материальные условия определяют, какими станут люди. Если устранить эксплуатацию и создать общество, где ресурсы распределяются справедливо, это изменит саму природу человеческих отношений.
Зигмунд Фрейд:
Троцкий, вы продолжаете игнорировать тот факт, что человеческая природа глубже, чем просто материальные условия. Бессознательные инстинкты, такие как агрессия и желание власти, не исчезнут с падением капитализма. Более того, если власть окажется в руках угнетённого класса, это может только усилить проявления этих инстинктов, когда они будут направлены на новые цели.
Абрахам Маслоу:
Фрейд прав в одном: даже в условиях коммунизма у людей могут оставаться глубокие внутренние конфликты. Но я считаю, что если общество сможет удовлетворить все базовые потребности — в пище, безопасности, принадлежности — у людей появится возможность двигаться дальше и стремиться к самореализации. Здесь важен баланс между внешними условиями и внутренним развитием личности.
Владимир Ленин:
Маслоу, ваши теории об иерархии потребностей применимы только в условиях общества, которое уже решило вопросы выживания. Но пока существует угнетение и классовая борьба, все разговоры о самореализации — это пустые мечты. Сначала нужно сломать старый мир и построить новый. Только после этого можно говорить о развитии личности.
Карл Юнг:
Но если не учитывать человеческую природу и внутренние конфликты, о которых говорил Фрейд, вы рискуете создать общество, которое будет повторять ошибки прошлого. Человеческая психика намного сложнее, и без её осознания любое новое общество может вновь столкнуться с тиранией, даже если это будет тирания пролетариата.
теперь на сцену выходят Сталин и Фромм. Оба по очереди пытаются обобщить идеи своих коллег и добавить больше практического аспекта
Иосиф Сталин:
Товарищи, давайте не забывать, что коммунизм — это не абстракция, а реальная борьба, требующая твёрдого централизованного управления. Мы не могли бы построить социалистическое государство, победить в Великой Отечественной войне и индустриализировать страну, если бы полагались на разрозненные мнения и личные желания каждого. Власть должна быть жёсткой, дисциплинированной и нацеленной на общее благо. Мы создавали новое общество через мобилизацию и подчинение коллективной цели, потому что революционные изменения требуют решительных действий. Без этого массами будет невозможно управлять.
Эрих Фромм:
Сталин, ты рассматриваешь коммунизм лишь как внешнюю систему управления, где власть и контроль являются ключевыми инструментами. Но человеческая природа намного сложнее. Коммунизм, по моему мнению, не может быть построен через подавление и диктатуру. Важно не только изменить экономические условия, но и освободить человека психологически. Основной проблемой здесь является отчуждение, когда люди перестают ощущать себя полноценными личностями и воспринимают себя лишь как части механизма.
В своей книге "Бегство от свободы" я анализировал, как люди могут предпочесть подчинение и диктатуру свободе, потому что свобода требует ответственности и зрелости. Если вы строите общество, основанное на жестком централизованном контроле, вы создаете условия для этого "бегства от свободы". Люди подчиняются, но они делают это из страха, а не из внутреннего убеждения. Таким образом, они остаются отчужденными от своего подлинного "я" и от общества в целом.
Иосиф Сталин:
Фромм, ты говоришь о "бегстве от свободы", но твоя теория применима к буржуазным обществам, а не к социалистическому строю, где цель — уничтожить классовое угнетение. Мы дали людям свободу от эксплуатации, от нищеты, от капиталистической несправедливости. А чтобы сохранить эти достижения, нужна дисциплина и единая воля. Личность формируется через участие в коллективе, через труд и служение общему делу. В этом и есть освобождение от индивидуалистических цепей капитализма.
Ты рассуждаешь о свободе личности, но забываешь, что без подавления врагов революции и без жёсткого контроля мы бы не смогли построить общество для всех. И это доказано на практике: мы превратили аграрную страну в индустриальную сверхдержаву, победили фашизм и обеспечили народу достойные условия жизни. Свобода, о которой ты говоришь, не может быть абсолютной — она всегда связана с ответственностью перед обществом.
Эрих Фромм:
Но какая это свобода, Сталин, если человек подавлен? Я говорю не о буржуазной свободе, а о том, что настоящая свобода — это не только освобождение от внешнего угнетения, но и свобода для того, чтобы стать самим собой. Если вы строите общество, где подавляете индивидуальность и заставляете всех следовать единой линии, то человек перестаёт быть творцом своей судьбы. Он превращается в инструмент системы, отчуждённый от своей сущности. Вы победили фашизм, но не ликвидировали проблему внутреннего угнетения, проблему отчуждения.
Моя практика и исследования показали, что человек жаждет не только материальных благ, но и смысла. Если вы создаёте условия, в которых люди чувствуют себя лишь винтиками в машине, они, возможно, подчиняются, но не становятся свободными. Настоящая цель коммунизма должна заключаться не только в перераспределении материальных благ, но и в создании условий для раскрытия человеческого потенциала, для подлинного братства, основанного на свободе и творчестве, а не на страхе перед властью.
Иосиф Сталин:
Свобода и творчество, о которых ты говоришь, невозможны без дисциплины и порядка. Я не вижу смысла в абстрактной "внутренней свободе", если человек не может удовлетворить свои базовые потребности. Когда мы создавали социалистическое государство, наша задача была не в том, чтобы дать каждому возможность заниматься самопознанием, а в том, чтобы обеспечить выживание и развитие всего народа. Массами нужно управлять, иначе они будут дезорганизованы и уязвимы перед внешними и внутренними врагами.
Именно через коллективный труд и дисциплину человек учится быть частью чего-то большего, а не тонет в мелочных личных желаниях. Да, это может требовать подавления некоторых индивидуальных стремлений, но это необходимо для блага всего общества.
Эрих Фромм:
Но вот в этом и заключается опасность, Сталин. Когда мы подавляем индивидуальность, мы уничтожаем саму основу человеческого развития. Настоящая сила общества не в том, чтобы держать людей в страхе перед дисциплиной, а в том, чтобы создать условия, где каждый может свободно выражать себя и развивать свои творческие способности. Коммунизм, о котором мечтали Маркс и другие, это не тоталитарная система, а общество, где люди связаны истинной солидарностью, основанной на осознании их собственной свободы.
Мы не должны заменять одно угнетение другим. Я видел в своей работе, как люди, лишённые свободы самовыражения, становятся внутренне мертвыми. Они могут внешне подчиняться системе, но внутри чувствуют пустоту. Я считаю, что построение коммунизма должно исходить не только из изменений в экономике, но и из глубокой трансформации человеческого сознания, чтобы люди не просто служили обществу, но и ощущали свою значимость как личностей. Без этого любой режим рано или поздно встретит сопротивление, как внешнее, так и внутреннее.
теперь в финале каждый коротко отвечает на главный вопрос "Возможно ли построить коммунизм?"
Карл Маркс:
Да, коммунизм возможен, но только через уничтожение классового общества и переход к общественной собственности на средства производства. Это историческая необходимость, которая произойдёт через революцию пролетариата.
Зигмунд Фрейд:
Коммунизм в его идеальном виде невозможен, так как подавление индивидуальных желаний и агрессивных инстинктов приведёт к внутренним конфликтам. Людская природа слишком сложна и противоречива для полного подчинения единой социальной идее.
Владимир Ленин:
Коммунизм возможен, но его построение требует жёсткой диктатуры пролетариата, подавления буржуазии и перехода от капитализма к социализму через государственную власть, которая должна руководить этим процессом.
Карл Юнг:
Коммунизм, как идеал коллективного сознания, возможен, но только если он включает в себя понимание глубинных архетипов и психологии масс. Без учёта бессознательного стремление к равенству может привести к коллективным травмам.
Лев Троцкий:
Коммунизм возможен, но только как мировая революция. Попытка построить его в одной стране неизбежно приведёт к деформации идеала и бюрократизации власти, как это произошло в СССР.
Абрахам Маслоу:
Коммунизм в его чистой форме маловероятен, так как людям необходимо удовлетворить базовые потребности, прежде чем они смогут работать ради высших целей, таких как самоактуализация и сотрудничество. Без этого люди не смогут построить гармоничное общество.
Иосиф Сталин:
Коммунизм возможен, но только через жёсткое централизованное управление и дисциплину. Для победы над внутренними и внешними врагами необходима сила и руководство, чтобы массы могли достичь общего блага.
Эрих Фромм:
Коммунизм возможен, но только если он будет построен на принципах личной свободы и творческого самовыражения. Без психологической трансформации и освобождения от отчуждения любое построение коммунизма превратится в новую форму угнетения.
...
И я уже начал оформлять пост для публикации... как вдруг мне пришел в голову еще один вопрос для ИИ:
- а как ты думаешь, если человечество доверит управление собой ИИ, может быть построен коммунизм?
"- Вопрос о том, может ли искусственный интеллект (ИИ) стать основой для построения коммунизма, вызывает множество философских, этических и практических размышлений. Вот несколько ключевых аспектов, которые можно рассмотреть:
Экономическая эффективность и распределение ресурсов:
ИИ обладает способностью обрабатывать огромные массивы данных и принимать решения быстрее и точнее, чем человек. В теории, он мог бы управлять экономикой с минимальными потерями ресурсов, что соответствует марксистскому идеалу распределения "по потребностям". ИИ может автоматизировать управление производством и распределением, устраняя человеческие ошибки, коррупцию и неэффективность.
Отсутствие классов и эксплуатации:
Коммунизм предполагает устранение классового деления и эксплуатации. Если ИИ заменит правящий класс и будет управлять обществом, принимая решения на основе объективных данных и принципов равенства, это теоретически может снизить социальное неравенство. Однако остаётся вопрос: кто будет контролировать ИИ? Если его создание и управление останутся в руках элиты, это может привести к новому виду классового господства.
Моральная дилемма и свобода:
Коммунизм предполагает не только экономическое равенство, но и свободу самовыражения и творчества. Вопрос в том, сможет ли ИИ учитывать человеческие потребности в саморазвитии, свободе и творчестве. Есть опасение, что ИИ будет стремиться к максимально эффективному управлению обществом, что может привести к контролю за индивидуальной свободой ради "общего блага". Это могло бы напоминать утопию с элементами дистопии, где ИИ подавляет свободу ради эффективности.
Психологический аспект:
Как говорили Фромм и Юнг, для истинного коммунизма важно освобождение человека не только от экономического, но и от психологического угнетения. Если ИИ будет контролировать все аспекты жизни, у человека может возникнуть чувство отчуждения и утраты автономии. Люди могут стать зависимыми от решений ИИ и потерять чувство собственного участия в общественном процессе.
Этические риски:
Передача управления ИИ может привести к непредсказуемым последствиям. Если ИИ ошибётся в прогнозах или примет ошибочные решения, последствия могут быть катастрофическими. Также возникает вопрос: сможет ли ИИ различать "справедливое" и "несправедливое", если его алгоритмы будут основаны на холодной логике, без учёта эмоциональной и этической сложности человеческих отношений?
Мой вывод:
Теоретически ИИ может стать инструментом для построения более равноправного и эффективного общества, что близко к коммунистическим идеалам. Однако само построение коммунизма требует не только эффективного управления ресурсами, но и глубокого понимания человеческой природы, потребностей в свободе и саморазвитии. ИИ может помочь с экономическим планированием, но не сможет полностью решить вопрос освобождения человека в личностном и психологическом плане.
Таким образом, возможен ли коммунизм под управлением ИИ? Возможно, но такой коммунизм будет сильно отличаться от того, что представляли себе Маркс и его последователи. Само человечество должно будет решить, насколько оно готово доверить свою свободу и будущее машинам."
