Младший лейтенант Софья Вирницкая резко затормозила на окраине небольшого коттеджного посёлка, и её малиновая «Шкода», недовольно взвизгнув, остановилась. Девушка вышла из машины, захлопнула дверь и оглянулась. Её нежданный напарник, младший лейтенант Кирилл Юрьев – невысокий, хорошо сложенный крепкий брюнет, одетый в чёрные джинсы и тонкую синюю водолазку, уже был на месте и ждал её на обочине:
– Привет. Уманов предупредил тебя, что это дело мы ведём вместе?
– Привет. Предупредил, – Софья кивнула. – С чего бы это?
– Ну, убита супруга известного адвоката. В прокуратуре будут пристально следить за расследованием. Сейчас ещё журналисты, как стервятники, налетят…
– Как налетят, так и улетят. Давай лучше займёмся делом, – Софья отхлебнула воды из бутылки и спрятала её в маленький чёрный рюкзак. – А Юлия Грибова, между прочим, не только жена успешного адвоката, но и довольно известная иркутская художница.
Юрьев хмыкнул:
– Художница-самоучка, широко известная в узких кругах…
Кирилл шёл впереди, Софья следовала за ним по узкой тропке, то и дело спотыкаясь о выступающие из земли корни деревьев.
Последние дни августа были на редкость жаркими, словно лето старалось выплеснуть на Иркутск всё своё ещё нерастраченное тепло. «И зачем я надела байку? – с раздражением подумала Софья. – Сегодня упарюсь в ней, но, по крайней мере, она спасает меня от комаров».
Летающие кровопийцы тучей вились в воздухе. Софья прихлопнула одного из них, и на её новых голубых джинсах осталось маленькое алое пятнышко.
Отмахиваясь от комаров, Вирницкая и Юрьев углубились в лес и, предъявив свои документы молоденькому рыжеволосому сержанту, прошли за оцепление. В тени, под огромной вековой сосной, лежало тело невысокой худенькой женщины средних лет, одетой в тонкие джинсы, белую футболку и расстёгнутую светло-розовую мастерку. Тщательно прокрашенные золотисто-рыжие волосы убитой рассыпались по траве, на красивом смуглом лице застыл страх вперемешку с удивлением. Рядом с трупом валялись небольшая белая кожаная сумочка и полупустая бутылка с водой.
Криминалист Иван Ланцев, комично смотревшийся среди сосен, елей и берёз в своём безупречно выглаженном дорогом чёрном костюме, что-то аккуратно укладывал в свой «бездонный» кожаный чемоданчик.
– Привет, Ваня. Перчатки можно?
– Привет, Соня. Держи… Держите, – криминалист протянул вторую пару тонких полиэтиленовых перчаток Юрьеву.
– Когда наступила смерть? – Софья присела на корточки и сфотографировала на телефон небольшую рану на затылке убитой.
– Примерно три-четыре часа назад.
Вирницкая опустилась на корточки и тщательно обыскала карманы жертвы. Они были пусты.
– Причина смерти? – вскинув голову, спросила следователь.
– Её ударили тяжёлым тупым предметом по голове – скорее всего, камнем. Убийца – правша. Преступник нанёс удар сзади. Потом жертву задушили, – криминалист Ланцев недружелюбно зыркнул на лениво зевающего Юрьева. – Преступник сорвал с жертвы серьги – у убитой травмированы мочки ушей. Подробности – позже.
Софья скользнула взглядом по рукам и шее убитой:
– Если это ограбление, то какое-то странное: золотые кольца, перстень и цепочка на месте, сумочка вон в траве лежит, а серьги сорваны…
Ланцев пожал плечами:
– Возможно, грабителя кто-то спугнул…
Софья подняла сумочку убитой и открыла её. Так, ключи, телефон, помада, кошелёк с карточками и парой крупных купюр, крохотное круглое зеркальце.
Вирницкая закрыла сумочку, передала её Ланцеву и направилась к лежащей неподалёку пластиковой бутылке с водой.
– Стоять! – вдруг рявкнул криминалист.
Младший лейтенант так и замерла, балансируя на одной ноге, как цапля.
Ланцев выронил сумочку и, упав на колени, пинцетом выхватил что-то, лежащее на траве, прямо из-под её болтающейся в воздухе ноги.
– Ногу можно поставить? – почему-то шёпотом осведомилась Вирницкая.
– Теперь ставь.
– Что там у тебя?
– Похоже, контактная линза, – ответил Ланцев, пряча добычу в маленький прозрачный пакетик.
– Кто нашёл тело? – спросил Юрьев.
– Муж убитой, Михаил Грибов.
– Где он? – в один голос спросили Вирницкая и Юрьев.
– Во-оон там, – криминалист махнул рукой в сторону виднеющейся за деревьями крохотной полянки. – Я попросил его там посидеть, чтобы не путался под ногами.
– Пока, Иван! – Вирницкая и Юрьев переглянулись и вместе направились к полянке.
– Здравствуйте, Михаил Игоревич!
– Здравствуйте.
Со ствола огромной поваленной берёзы навстречу напарникам поднялся высокий и грузный пожилой интеллигентный мужчина в дорогом тёмно-сером костюме. Его тёмные волосы были сильно побиты сединой, на тонком розовом поводке он держал крохотную рыжую таксу. При виде незнакомцев таксёныш глухо, утробно зарычал.
– Корица, фу!
Ноль реакции.
– Меня зовут Софья Вирницкая. А это – младший лейтенант Кирилл Юрьев. Мы будем вести дело об убийстве вашей супруги. Примите наши соболезнования…
Адвокат кивнул, поджав тонкие, бледные губы.
– Нам нужно задать вам несколько вопросов, – Софья примостилась на тёплом от солнца стволе берёзы и раскрыла блокнот.
Юрьев сел радом с ней, а Грибов – чуть поодаль, там, где тень была погуще.
– Михаил Игоревич, это вы нашли тело супруги?
– Да, Юлю нашёл я. Вернее, её нашла Корица, – мужчина указал на улёгшуюся у его ног собаку. Такса недружелюбно взирала на незнакомцев своими чёрными блестящими глазами, однако, рычать перестала.
– Расскажите обо всём подробно, – попросила Софья.
– Я сегодня уехал из дома примерно в половину восьмого утра – мне нужно было встретиться со свидетелем, проходящим по делу моего подзащитного, – глубоким, бархатным басом начал рассказывать адвокат. – Когда я уходил, Юля была дома. Жена собиралась выгулять Корицу, а потом она должна была встретиться в городе с Катей – нашей дочерью. Вечером Юля планировала поработать в мастерской, – он запнулся и нервно сглотнул.
– Около двенадцати мне позвонила Катерина и сказала, что мама не пришла на встречу, и она не может ей дозвониться. Я набрал Юлю, но её мобильник был отключён. Тогда я забеспокоился и поехал домой. У крыльца дома, путаясь в поводке, крутилась Корица. Юли нигде не было, её телефон по-прежнему был отключён. Я взял таксу за поводок, и она привела меня к телу… – бледные губы адвоката искривились, судорожно дёрнулись, он с трудом подавил всхлип.
– Юлия всегда выгуливала собаку здесь, в лесу? – спросила Вирницкая.
– Да. У них с Корицей была своя любимая тропка…
– Михаил Игоревич, из ушей вашей супруги вырваны серьги. Вы знаете, какие именно серёжки она сегодня носила? Можете их описать?
– У Юли были любимые золотые серёжки в виде парусников под алыми парусами. Паруса были из рубинов, – адвокат неловко стёр со щеки слезу. – Очень красивые серьги. Я таких никогда ни у кого не видел.
– Эти серёжки вы ей подарили? – спросила Вирницкая.
– Нет, они были у Юли ещё до свадьбы.
Повисла долгая пауза, которую разрывало лишь тихое пение птиц и нудное гудение вечно голодных комаров.
– Ваша дочь Катя замужем? – оборвав затянувшееся молчание, уточнил Юрьев.
– Да, Екатерина уже шесть лет как замужем, нашей… моей внучке два с половиной года. Они живут на другом конце Иркутска…
– Михаил Игоревич, дайте, пожалуйста, телефон Катерины – нам нужно будет с нею поговорить. И свой телефон тоже дайте, – Вирницкая небрежно смахнула в сторону упавшую на глаза русую чёлку.
Грибов продиктовал номера телефонов и потянулся к стоящей рядом бутылке с водой – жара и не думала ослабевать.
– Ваша супруга носила контактные линзы?
– Да.
«Значит, найденная Ланцевым контактная линза принадлежит убитой», – подумала Вирницкая.
– Михаил Игоревич, как думаете, мог ли кто-нибудь из ваших бывших подзащитных вам отомстить таким изощрённым способом? – спросила Софья.
Адвокат задумался:
– Не думаю… Разве что Зимин… Хотя вряд ли…
– У Юлии были близкие подруги?
– Юля была не слишком общительной... У неё была только одна близкая подруга – бухгалтер Кристина Савельева. Её телефона у меня нет…
– Ничего, телефон и адрес мы найдём сами, – Вирницкая захлопнула блокнот и поднялась, Юрьев последовал её примеру. – Как будут новости – мы вам позвоним. До свидания.
***
– Привет, Софья! Здравствуй, Кирилл, – Иван Ланцев пожал руку Юрьеву. – Вот, готовы оба заключения – моё и судмедэкспертов, – криминалист протянул Вирницкой тонкую чёрную папку. – Смерть Юлии Грибовой наступила в результате механической асфиксии. Вначале жертву ударили по голове камнем с острым краем, потом задушили шёлковым шарфом голубого цвета. Серьги были сорваны уже с мёртвого тела. Время смерти – с девяти до одиннадцати часов утра. Контактная линза, найденная на месте преступления, убитой не принадлежит…
– Как не принадлежит? – удивлённо переспросила Вирницкая. – Грибов утверждает, что его супруга носила контактные линзы…
– Юлия Грибова действительно носила контактные линзы, но найденная линза ей не принадлежит. Обе линзы Грибовой на момент смерти находились у неё в глазах. На найденной линзе остались биологические следы неустановленного лица, но ДНК-профиля, к которому они принадлежат, нет в базе данных.
– Ясно. Спасибо, Иван. Будем думать.
***
– Ну, что нам известно об убитой? И какие у вас версии? – подполковник Уманов отодвинул чашку с недопитым кофе и перевёл взгляд с Вирницкой на Юрьева.
– Убитая – Юлия Павловна Грибова, урождённая Терникова, 52 года, уроженка Ярославля. Там же, в Ярославле, окончила школу, потом выучилась в Москве на бухгалтера, после замужества переехала с мужем в Иркутск. Долгое время работала бухгалтером, лет семь назад уволилась и стала свободной художницей, – Вирницкая захлопнула блокнот. – Фёдор Андреевич, на мой взгляд, это – не ограбление, – убеждённо сказала Софья. – Да, преступник сорвал с убитой серьги, но на остальные украшения он не позарился, не тронул ни кошелёк, ни дорогой телефон…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Возможно, преступника интересовали именно эти серьги? – с сомнением в голосе сказала младший лейтенант.
– А что в них такого уникального? – с интересом спросил подполковник.
– Этого я пока не знаю.
– Так, хорошо, какие ещё версии? – Уманов исподлобья взглянул на Юрьева.
– Фёдор Андреевич, это убийство может быть местью Грибову. Возможно, кто-то из его бывших подзащитных, недовольных работой адвоката, решил отомстить, – Кирилл сцепил пальцы в замок и посмотрел прямо в глаза начальнику.
– А вот это вполне возможно! – подполковник кивнул головой.
– Вчера я была в архиве – просматривала самые резонансные дела, защитником в которых был Грибов, – вступила в разговор Софья. – Из всех бывших «клиентов» адвоката, кто теоретически мог пойти на убийство, двое в данный момент в колонии, один умер, и один, Вадим Зимин, три года назад освободился и вернулся в Иркутск. Фёдор Андреевич, вы помните дело Зимина? Он убил свою жену и её любовника, а потом сдался полиции.
– Да, помню. Зимин настаивал, что действовал в состоянии аффекта, но адвокат не стал использовать это в своей защите.
– Я не думаю, что Зимин – убийца, которого мы ищем, – продолжала Софья. – Он уже три года в Иркутске, а «созрел» для мести только сейчас? Кроме того, такой, как Зимин, не стал бы убивать Юлию Грибову, чтобы отомстить адвокату: если бы он пошёл на убийство, он убил бы самого Грибова. Однако других версий у нас пока нет, а проверить алиби Зимина необходимо. Я сегодня съезжу к нему…
– Не вздумай заявиться к Зимину одна! – строго сказал подполковник. – Поезжайте вдвоём, тщательно проверьте его алиби и не лезьте на рожон: не забывайте, что Зимин сидел за двойное убийство!
***
На настойчивый звонок в дверь никто не открыл, квартира Зимина казалась необитаемой, и Вирницкая позвонила соседям.
Дверь открылась почти сразу, из квартиры на лестницу вышла маленькая сухонькая старушка в аккуратном длинном цветастом халате, и полились аппетитные запахи жареной рыбы.
– Здравствуйте. Мы из полиции, – Софья показала удостоверение. – Вы соседа своего из 203 квартиры давно видели?
– Это Вадима-то? Так он в сквере за домом гуляет. С коляской. У него двойня недавно родилась.
Полицейские переглянулись:
– Ясно, спасибо.
Зимина Софья узнала сразу – она видела его фотографию, когда изучала дело. Двухметровый амбал, одетый, несмотря на жару, в чёрные джинсы и чёрную футболку, легко, словно игрушечную, катил большую светло-розовую коляску для двойни. Рядом с ним шла невысокая русоволосая девушка с аккуратным каре, одетая в длинное зелёное платье. В руках она держала стаканчик с кофе.
– Здравствуйте. Мы из полиции. Вадим, нам нужно с вами поговорить, – Софья сверкнула «корочкой».
Оба остановились, будто налетев на невидимую стену. «А Зимин почти не изменился за эти годы», – подумала Вирницкая.
Большое, широкое и загорелое лицо Зимина было бы, пожалуй, красиво, если бы не две глубокие носогубные складки, придававшие ему чересчур мрачный вид. Он смотрел на полицейских спокойно и безразлично.
В больших серых глазах молодой женщины зажглись искры паники:
– Вадим…
– Катенька, всё в порядке, – амбал передал спутнице коляску. – Погуляй пока. Мы просто поговорим.
Молодая женщина нервно сглотнула, потом коротко кивнула, с расстояния нескольких шагов метко запулила в урну пустой стаканчик, на мгновение склонилась к коляске, проверяя, крепко ли спят дети, и отошла.
– Вадим Анатольевич, двадцать седьмого августа была убита Юлия Грибова – супруга адвоката Грибова, который когда-то защищал вас… – Софья вглядывалась в лицо Зимина, ловя малейшую реакцию на услышанное, но лицо амбала оставалось спокойным:
– А я тут при чём? – большие светло-карие глаза Зимина настороженно сузились.
– Вы были недовольны работой адвоката и даже грозились отомстить…
– Так сколько воды утекло с тех пор! Грозить – одно, а убить – другое…
– Где вы были в среду, двадцать седьмого августа, с девяти до одиннадцати часов утра?
– На работе я был. Пробивал засор в канализации, смесители менял – я сантехником работаю. Проверяйте.
– Обязательно проверим, – Софья оглянулась на супругу Зимина. – Вадим, мне надо поговорить с вашей женой.
– Надо – так говорите.
– Её Катей зовут?
– Да! – хмуро буркнул амбал.
– Подожди минуту, – шепнула Софья Юрьеву и направилась к жене Зимина, неутомимо наматывающей круги вокруг большой клумбы:
– Екатерина, здравствуйте. Мне нужно с вами поговорить.
Молодая женщина остановилась и, покачивая коляску, с нескрываемой тревогой вгляделась в лицо Вирницкой.
– Вы знаете, что ваш муж сидел за убийство? – понизив голос, спросила Софья.
– Знаю! – шатенка с вызовом посмотрела прямо в глаза следователю своими большими серыми глазами. – Вадим мне всё рассказал перед свадьбой. Знаете, я сама из Загрядово…
– А где это?
– Вам лучше не знать. У чёрта на куличках. Есть такая дыра на просторах России. Посёлок городского типа, население – две с половиной тысячи человек. Работы никакой, из развлечений – самогон да водка. Я росла без отца, мать потихоньку спивалась…
Из коляски послышался тихое сонное кряхтение, молодая женщина наклонилась, взяла одну из дочерей на руки и стала укачивать ребёнка. Через несколько минут малышка крепко уснула, и Катя осторожно положила её в коляску.
– Не спрашивайте, как я оттуда вырвалась, – сверкнув глазами, продолжала она. – Приехала в Иркутск – одна, как перст, «зацепилась» здесь. Мыкалась по углам, работала на почте. Потом с Вадимом познакомилась, стали жить вместе. Я забеременела, он предложил расписаться. Ну и что, что он на семнадцать лет старше? Он мне и муж любимый, и отец, которого у меня никогда не было… А что до убийства – Вадим домой пришёл, а там жена любимая с любовником кувыркается в супружеской постели. Ему премию нужно было им выписать?
– Он не должен был убивать…
Катерина упрямо мотнула головой:
– Своё он отсидел. Вадим хороший, я знаю. Он надёжный.
– Надеюсь, вы не ошибаетесь. Всего доброго. До свидания.
… – Может, устроить у этого Зимина обыск, хорошенько перетрясти квартиру? Авось и золотые серёжки найдутся? – не унимался Юрьев.
– Ну, тут надо обращаться к прокурору за санкцией на обыск, а у нас не с чем. У нас нет даже косвенных улик.
…Алиби Зимина полностью подтвердилось – во время убийства Юлии Грибовой он работал на другом конце Иркутска, и Софья неожиданно для себя поняла, что она очень этому рада.
---
Автор: Наталия Матейчик