Солнце, пробиваясь сквозь занавески, лениво освещало пыльную комнату, полную свидетельств запущенного быта: пустые бутылки, окурки, разбросанная одежда. Людмила, женщина с лицом, которое когда-то было красивым, а теперь лишь отражало усталость и безнадежность, тяжело вздохнула. Перед ней сидел Вовка, её муж, в привычной позе – с кружкой в руках, взгляд затуманенный.
Людмила: Вовка, опять? Сколько можно? Вся жизнь проходит в этом… этом… пьяном угаре. Ты же убиваешь себя, убиваешь нас!
Вовка: Заткнись, Людка. Не мешай наслаждаться… тишиной. (Отхлебывает из кружки)
Людмила: Тишиной?! Это тишина могилы, Вовка! Тишина загубленной жизни! Я устала, поняла? Устала от этого вечного пьянства, от твоей бездеятельности, от этого… ничтожества!
В этот момент в комнату вошел Сергей, высокий, элегантный, совсем не похожий на обитателей этого унылого царства. Его лицо, излучавшее уверенность и спокойствие, резко контрастировало с грустью и безысходностью, царившей вокруг.
Сергей: Людмила… Прости, что я без предупреждения… Я… случайно встретил тебя у магазина. Не изменилась ты совсем… разве что… печальнее стала.
Людмила покраснела, как девушка, вспомнив школьные годы, когда Сергей, лучший ученик, тайно вздыхал по ней.
Людмила: Сергей… Как… как ты здесь? Что ты тут делаешь?
Сергей: Я в городе по делам. Случайная встреча… и внезапное желание… увидеть тебя снова. Ты… как твои дела?
Вовка, прищурившись, с подозрением наблюдал за Сергеем. Его неопрятный вид и запах перегара выдали его истинное положение.
Вовка: А тебе что, до её дел какое дело? Убирайся, пока я тебя не выставил!
Сергей: Вовка, извини, я не хотел обидеть. Я просто… с Людмилой давно знаком. В школе учились вместе.
Людмила: Сергей… лучше не стоит. Он… он не в настроении.
Сергей: Людмила, я понимаю, что жизнь не всегда складывается так, как мы хотим. Но ты заслуживаешь большего, чем это… это болото. Ты невероятно талантливая женщина, с таким потенциалом… ты могла бы стать кем угодно!
Людмила: Я запуталась, Сергей. Я… я люблю его. Даже несмотря на всё…
Сергей: Любовь? Или привязанность? Жалость? Страх перемен? Людмила, ты отдаешь лучшие годы своей жизни человеку, который не ценит тебя, не уважает, не любит…
Вовка: А ты кто такой, чтобы указывать?! Убирайся отсюда, пока цел!
Людмила: Вовка, успокойся! Сергей, прошу, не нужно… это слишком сложно…
Недели превратились в месяцы. Сергей не оставлял попыток. Он помогал Людмиле, дарил цветы, водил в рестораны, заставлял её почувствовать себя женщиной, а не замученной домохозяйкой. Вовка, в свою очередь, то угрожал Сергею, то просил у Людмилы прощения, обещая измениться. Но каждый раз его обещания разбивались о новую бутылку водки.
В один вечер, после очередной ссоры с Вовкой, Людмила выбежала на улицу, навстречу Сергею.
Людмила: Я… я ухожу. Я не могу больше. Я готова начать всё сначала.
Сергей, взяв её за руку, почувствовал, что его сердце бешено бьется.
Сергей: Людмила… я так ждал этого… Я люблю тебя…
Но Людмила остановилась, её глаза вдруг наполнились слезами.
Людмила: Прости, Сергей. Я не могу бросить Вовку. Я… я боюсь одиночества. Я боюсь начать все сначала… Я привыкла к этой жизни, как бы ужасно она ни была. Это мой крест…
Сергей молча отпустил её руку. Свет фар проезжающей машины выхватил из тьмы его лицо, искаженное болью и разочарованием. Он развернулся и ушёл, оставив Людмилу одну, в ожидании очередной бутылки, очередной ссоры, очередного утра в этом запущенном царстве безрадостной жизни. В своей одинокой пустоте Людмила поняла, что страх потерять привычный ад оказался сильнее желания обрести долгожданный рай. А Сергей… он ушёл, навсегда унеся с собой надежду на светлое будущее. И лишь тишина, тяжёлая, как камень, повисла в воздухе.