И тут меня накрыло чем-то ужасным. Картина, которую я увидела, будто с другого мира: из ванной вышла Марина, уже одетая, вся такая собранная. Узкие джинсы подчёркивали её стройные ноги, а облегающая блузка — всё, что могла показать. Как будто вырезана из чужого мира, она тут стояла, казалось бы, с невозмутимостью, но глаза её выдавали — нервы были на пределе.
— Я, наверное, пойду, — сказала она, пытаясь сохранить лицо, поправляя волосы. — Вам нужно поговорить.
Я посмотрела на неё с тихой усталостью, которая окутывала меня, как небо перед дождём.
— Да, иди, — голос мой был странно ровным. — И знаешь что? Забирай его с собой. Он мне больше не нужен.
Денис подскочил:
— Аня, подожди! Мы можем всё обсудить. Может, нам удастся...
Я устало выдохнула:
— Что нам удастся, Денис? Сделать вид, что ничего не было? Переписать всю нашу историю? Ты разрушил наш мир. Но, знаешь, я даже тебе благодарна за это.
— Благодарна? — его голос дрожал, а глаза метались в поисках спасения.
— Да, — сказала я, чувствуя, как внутри просыпается неожиданное спокойствие. — Потому что теперь я вижу тебя настоящего. Не того идеального мужа, которого я себе придумала. А того, кто ты есть — лживого, трусливого и жалкого.
Марина замерла у двери, нервно переминаясь с ноги на ногу.
— Может, мне всё-таки уйти?
— Да, — ответила я ей, уже мягче, но с той же неизбежностью. — Идите. Вместе.
Денис хотел что-то сказать, но я просто подняла руку, останавливая его.
— Уходи, Денис. Завтра мы поговорим о разводе, об имуществе, о Кирилле. А сейчас — уходите. Оба.
И вот они ушли. Дверь закрылась, и в квартире наступила странная, звенящая тишина. Только тогда я позволила себе разрыдаться. Слёзы были не о нём, не о нас, а о том, что я потеряла себя в этих отношениях, свои мечты и иллюзии.
Но через час я встала. Умылась, собрала силы и пошла за сыном.
Кирилл, как всегда, всё понял. Он чувствовал, что что-то не так, и, конечно, сразу спросил:
— Мам, а где папа? И почему ты вернулась раньше?
Я вздохнула. Врать ему не хотелось, но и правду он ещё не мог осилить.
— Папе пришлось уехать, — сказала я, стараясь говорить спокойно. — Но не волнуйся, он будет с тобой на связи.
— Он что, больше с нами жить не будет? — Кирилл смотрел на меня своими серьёзными глазами, в которых уже зарождались взрослые вопросы.
Я присела рядом с ним и обняла:
— Знаешь, малыш, иногда взрослым нужно пожить отдельно. Но это не значит, что папа тебя меньше любит.
— Это из-за той тёти, с которой он целовался у школы? — спокойно спросил Кирилл.
Мир на мгновение перевернулся. Оказалось, что мой сын видел больше, чем я могла себе представить.
— Да, это неправильно, — сказала я тихо, чувствуя, как внутри поднимается странная волна горечи. — Но мы с тобой справимся. Мы сильные, правда?
— Правда, мам, — кивнул он. — Я тебя люблю.
— И я тебя люблю, солнышко.
Шло время, и мы с Кириллом пытались построить новую жизнь. Развод, раздел имущества, это всё казалось бесконечной чередой формальностей. Денис всё ещё пытался что-то исправить, но я больше не была та, что раньше.
А потом жизнь сама протянула руку — начальник предложил мне проект в Москве. Это было как шанс на новую главу. Переезд, новые возможности — словно путь в будущее, где не будет этих теней прошлого.
Мы с Кириллом обсуждали это решение, и он, мой мудрый мальчик, поддержал меня.
Мы переехали в Москву, начали строить новую жизнь. Было сложно, но по-другому и не бывает, когда заново строишь своё счастье. Работа, друзья, новая школа — всё закрутилось в водовороте перемен. Но в этой суете я вдруг поняла, что мы наконец-то начали дышать свободно.
Однажды, гуляя с Кириллом по парку, он вдруг спросил:
— Мам, а ты счастлива?
Этот простой вопрос застал меня врасплох, но, улыбнувшись, я поняла, что ответ был очевиден:
— Да, солнышко. Счастье — это не когда у тебя всё идеально, а когда ты понимаешь, что живёшь своей настоящей жизнью, с теми, кто тебе дорог.
— Тогда я точно счастлив, — улыбнулся Кирилл и обнял меня. — Потому что у меня есть ты.
И вот в этот момент я поняла: это начало новой, светлой главы. Не хрустальный замок, который трескается от первого удара судьбы, а крепкий дом, построенный на настоящей близости и взаимной любви. Начало чего-то большего, чем просто новая страница.