Байки для Завального
Наталья ЭСКИНА *
Я видела тридцать рек. Специально список составила, подсчитала. Каждая – приток к другой реке, словесной. Про каждую есть история.
В Купринке я тонула. Речка настолько крошечная, что я долгое время ошибочно считала, что она Крупинка. Напротив нашего пляжа был островок – заповедник орланов-белохвостов. Они в Красной книге, и туда нельзя. А мы эти два-три метра переплывем – и вот мы уже там. Кто нам помешает? Там рыбаки, орланы сидят – им всё равно.
И вот Олечка-клавесинистка туда переплыла и меня ждет. Я вступила в эти воды, но, как известно, два раза в одни и те же воды вступить нельзя. Как раз открыли шлюзы на ГЭС (ГЭС чуть повыше по течению), и сонная речушка превратилась в бурный поток. Он меня утаскивает, как океанский отлив. А там метрах в пяти уже Волга, вынесет на стремнину… Ой-ой-ой! Я барахтаюсь и уже начинаю терять силы. Оля мечется по берегу в ужасе. Мужик на островке уже начинает быстро сбрасывать с себя штаны – плыть меня спасать.
Вдруг Оля сообразила: поворачивай назад! Я развернулась. Вода перестала хлестать мне в лицо и понесла меня к берегу. И я выкарабкалась на сушу – правда, уже не на пляж, а ниже, в камыши. Приплыла и Оля, вне себя. Дескать, плавать не умеешь – так не плавай! И мы повздыхали и пошли на волжский берег, любоваться глинистым городом стрижей.
И военной грозой потемнел
Нижний слой помраченных небес,
Шестируких летающих тел
Слюдяной перепончатый лес.
И вот пошли мы с Олей на слюдяные тела любоваться. Провидец Мандельштам про шесть ног ничего не писал. Только про руки. Всё так: слюдяные, а крылья на перепончатом каркасе работают как вертолетный пропеллер, так что неизвестно, сколькоруки. Может, и шести.
Ног им, в общем-то, не положено, ноги у них рудимент, почти бесполезные придатки. Как у серафимов. Вот как Бог их создал: «Относительно тела ноги очень короткие (поэтому находиться на земле им категорически нельзя, так как при попытке взлететь длинные крылья птицы будут ударяться о поверхность, на которой находится стриж). Стрижи предпочитают больше времени находиться в воздухе и, как утверждают немецкие учёные, способны летать без посадки в течение более полугода, преодолевая расстояние в 2000 километров из Европы в Западную Африку без посадки».
От их щебета гром орудий раздается, пушки грохочут, слюда во много слоев тьму на небеса наводит. Город они построили в отвесной глиняной стене. Вход в каждое жилище круглый, как у хоббитов. В каждом по птенцу. Головки наружу, желтые ротики открыты. Родители над ними с криками кружатся, своих ищут. Кричат: где ты, дитя родное?! А то ведь впопыхах неродному сунешь. А они на это и надеются. Кричат: мне, мне!
Страха ради иудейска (чтобы стрижи крылом по физиономии второпях не прошлись) за два метра останавливаемся. Дети страху иудейску не обучены. К ним можно и ближе, чем на два метра. Но мы с Олей для приличия соблюдаем дистанцию. Должно же и у стрижей быть личное пространство.
* Музыковед, кандидат искусствоведения, член Союза композиторов России.
Опубликована в «Свежей газеты. Культуре» от 27 августа 2020 года, № 15–16 (188–189)