«— Точно! Сергей Иваныч, — обрадовалась Наталья и кинулась обниматься к Палаше, — спасибо, спасибо вам! Исчезли вы тогда неожиданно, не поблагодарила я вас, и девчушка вместе с вами… Как же ее… Милая такая… одуванчик!
— Настенька, — подсказала Пелагея. — Так она дочка моя теперь, здесь, со мной в деревне.
— Вот, вот я же говорю. Настоящий доктор вы. Спасибо вам! А про Сергея Ивановича ничего не слышно? Где он, как? — тараторила без умолку взволнованная Наталья».
Часть 50
Деда Тимоху догнали быстро, тот неспешно ехал, мирно беседуя с Ладушкой.
— Ну от, милмоя Ладушка, спЕрва у мене женка появиласи, ужо и ня думал, ня гадал. Таперича сын, вообше ня то, штоба ня думал, а и ня надеялсси, што живой он, а ишшо и унук будят, я так кумекаю, а тама, глядишь, так и до праунуков, можать, доживу. А, Ладушка? Ты как кумекаешь, милмоя? Вона Иванычу ужо осемдесят вродя стукнуло, а ишшо живой! Можат, и я доживу? Правда, у Иваныча хата пустая: ня жаны, ня робят. Эх ты жа! Война! Усе она, гадюка поганыя! Улезла к людЯм у дома, у сердца, у души… у усю жисть!
Услышав шум приближающейся машины, дед оглянулся и остановил лошадь шумным окриком:
— Тпру, родимыя!
Федор тоже остановил машину, спрыгнул на землю, потер колени:
— Батя, здорово! Догнал я тебя, как обещал! — крикнул он, довольный, деду.
Из кузова поднялась завскладом, внимательно посмотрела на Тимоху, кивнула. Здрасьте, мол!
Дед приподнял картуз, слегка поклонился, незаметно указал на нее Федору: «кто это, мол, у тебе, тама?»
Но тот лишь подмигнул деду, улыбнулся, влез снова в кабину, дал по газам, и, подняв тучу пыли, был таков.
— Ах ты жа язви тебе! — радостно выругался дед. — От енто ж зверь таперича у нас будят! От енто радость так радость! Да чавой жа за бабу везеть нама у деревню Федька? Либошто какую свою зазнобу встретил у городе? Да откудава жа? Да как жа тада Палаша? А ну-ка, Ладушка, давай шибча, шибча!
И дед почувствовал, что он всей душой хочет счастья своей любимице Пелагеюшке, своей спасительнице.
«Пущай хочь с Федькой! Хорошай мужик! Ня слюнтяй! Вона как на машине звезданул мимо мене!»
— А ну пошла, родимыя! Чавой плетесси? — заорал дед, встряхнув вожжи, и для верности рассек воздух кнутом, взбодрив Ладушку.
…В деревне грузовик, сопровождаемый толпой орущей от радости ребятни и несколькими стариками, первым делом подъехал к медпункту.
Наталья, так звали завскладом, кряхтя и пыхтя, еле-еле с помощью Федора спустилась из кузова и прямиком направилась в медпункт.
Пелагея, услышав характерный шум и ребячий гомон, вышла во двор. Улица перед медпунктом стала потихоньку заполняться деревенскими. Они радостно переговаривались между собой, радуясь колхозной обновке.
— Здравствуйте, Пелагея Прохоровна! Наталья я, Симакова, — сильно волнуясь, поздоровалась и поклонилась в пояс Наталья. — Не помните вы меня, оно и понятно! Сколько нас было! Не счесть! С благодарностью я к вам. Вот медикаменты вам привезли. Не все по вашему списку, уж простите! Многое, чего нет на складе: прошу, выбиваю, требую!
Наталья махнула рукой и тревожно посмотрела на Палашу.
— Здравия и вам! — поздоровалась Палаша. — Отчего же? Очень хорошо вас помню. Я ведь с Сергеем Иванычем совсем недолго стояла, санитарка я, не сестра даже, и тем более не врач. Потому почти каждого помню, кого довелось тогда в мае оперировать. А женщина — только вы и были.
Народ, с интересом наблюдавший за разворотом событий, заголосил:
— Пелагея Прохоровна! Дохтур ты наш!
— Палашенька, чавой ты? Как жа не дохтур?! Дохтур што ня на есть!
— Настояшший!
— Прохоровна, ну ты кажешь тожа! Ня дохтур! Нама ты дохтур, ядрит твою за ногу!
Пелагея улыбнулась счастливо:
— Благодарствую вам, люди добрые, да только все равно, что бы ни говорили, не врач я. Операционной сестрой была недолго, а вас хорошо помню, — еще раз подтвердила она обомлевшей Наталье. — Тяжелое ранение у вас было, Сергей Иваныч вас по кускам собрал… я тогда во второй раз поняла, что хирург он от Бога, хотя в Бога не верю.
Пелагея спохватилась, что болтанула лишнего про Бога. Партийная ведь! Негоже!
Деревенские же загудели одобрительно, услышав про Бога из уст любимой Пелагеи.
— Точно! Сергей Иваныч, — обрадовалась Наталья и кинулась обниматься к Палаше, — спасибо, спасибо вам! Исчезли вы тогда неожиданно, не поблагодарила я вас, и девчушка вместе с вами… Как же ее… Милая такая… одуванчик!
— Настенька, — подсказала Пелагея, обнимая Наталью. — Так она дочка моя теперь, здесь, со мной в деревне.
— Вот, вот я же говорю. Настоящий доктор вы. Спасибо вам! А про Сергея Ивановича ничего не слышно? Где он, как? — тараторила без умолку взволнованная Наталья.
Палаша развела руками:
— Не знаю, не виделись с тех пор. Война соединила, она же и разъединила. Говорят, что так и работает в Гурзовке вроде. Там госпиталь выстроили, оперирует наш доктор.
— А давайте съездим к нему? — неожиданно предложила Наталья. — Повидаться. Давайте, Пелагея Прохоровна! Соглашайтесь!
Народ за плетнем напрягся. Как же уедет Пелагея, оставит их? Гурзовка не близко!
— Да ну что вы, Наталья! — улыбнулась Палаша. — Заманчиво увидеть доктора, конечно, но нет. Видите, сколько народа у меня? Не могу.
— Жаль, — расстроилась Наталья. — Повидались бы, посидели, повспоминали.
— Мы и с вами можем посидеть! Повспоминать! Сейчас только приму всех больных, и я вся ваша.
Пелагея почувствовала всем телом, как напряжение, появившееся у деревенских, упало. Они, было замолчавшие, снова как по команде заговорили наперебой кто о чем.
— Ой, да чего же я! — опомнилась Наталья. — Вот же привезли мы вам! Федор, ваш шофер, молодец какой, кулаком по столу как шарахнул. Доктор, говорит, у нас в деревне принимает, настоящий. Давай медикаменты! И все тут!
Наталья рассмеялась. Народ радостно загалдел, заголосил, засмеялся.
— Мужики, а ну давай налетай! — зычно крикнул Федор опомнившись. Он как все наблюдал сцену встречи Палаши и Натальи с интересом.
Мужичков, пацанят деревенских, долго уговаривать не пришлось. Они тут же налетели и вмиг разгрузили то, что привезли из города для медпункта.
Пелагея как завороженная переводила взгляд с Федора на пацанят, на Наталью. Вдруг опомнилась:
— Спасибо вам, Наталья, и тебе, Федя, спасибо.
Бабы и старики тоже как по команде стали отвешивать поклоны Наталье и Федору.
— Ужо какое спасибо тебе, Феденька, — заглядывая в глаза парню, проговорила Глафира, прибежавшая с деревенскими и готовая кинуться в объятия Федору, только помани: — И вама, Наталья, ня знай, как вас по батюшке.
Глафира поклонилась Наталье.
— Власовна я, — машинально ответила она.
— Ой, маво батю тожа Власием звали! — откликнулся малец лет двенадцати. — Да токма погиб!
Пацан шмыгнул носом и побежал в медпункт с грузом.
Душа Феди ликовала, он увидел, что Палаша как-то по-особенному посмотрела на него. Или ему только показалось? Да нет же, он же разведчик, и все привык подмечать. Пелагея будто его впервые заметила.
— Вам спасибо, Наталья! — Федор протянул руку женщине и с удовольствием пожал ее. — Ну вы тут теперь как-то сами, а я в сельпо, потом к председателю. Спрошу у него разрешения доставить вас обратно в город, думаю, не откажет и…
— Завтра, — встряла Пелагея в речь Федора. — На завтра проси машину у Степана Игнатовича увезти Наталью Власьевну. Мы сегодня баньку организуем, по чарочке выпьем за встречу, за победу, песни споем.
Пелагея, прижав костыль к подмышке, обняла Наталью.
— Правда? Останешься же?
Та кивнула, нервно сглотнула.
— Степан Игнатович? Калмыков?
— Он самый, — с интересом взглянула на нее Палаша. — Знакомы?
— Не знаю, надо увидеть. Неужто он? Может, однофамилец. У нас в полку ротный был Калмыков Степан.
— Все верно, наш председатель ротным воевал на втором белорусском…
— И я… на втором белорусском, но не воевала я, кормила я воинов наших, — слезы градом полились у Натальи.
— Да что ж ты… вот так новость. Федь, — обратилась Пелагея к Федору. —Ты ж боевого товарища нашего председателя привез. На войне все воевали! И санитарки, и повара…
Пелагея глянула на завскладом:
— Ну что, Наташ, сразу к нему тогда?
— Нет, нет! — слишком поспешно для обычного фронтового товарища ответила Наталья. — Давайте к вам. А к нему… да…обязательно! Вечерком зайду. Он же женат, наверное?
Пелагея хотела спросить: «а какое это имеет значение?»
Но прикусила язык и лишь кивнула. Женат, мол.
Наталья тоже кивнула:
— Ну тогда тем более, жена заревнует еще. Лучше в сельсовете увидимся завтра… утром…
— Ну добро. Пашка, — подозвала она к себе мальчонку. — Ты давай проводи тетку Наталью до меня. Скажи бабе Вале, чтобы баньку топила да пироги ставила.
— Понямши, — весело крикнул Пашка, — айдатя!
Он выжидательно глянул на Наталью, та на подкашивающихся ногах, вмиг осунувшаяся, поплелась за пацаном.
— Ну, до вечера. Идите, Пашка проводит.
Пелагея задумчиво посмотрела вслед удаляющейся Наталье. Вот и еще одна загадка в деревню пожаловала. Худо или добро привез Федор в деревню? Сердце неприятно екнуло.
Татьяна Алимова
Все части повести здесь⬇️⬇️⬇️
Прочтите, пожалуйста! Это один из самых первых моих рассказов, в нем почти все правда. Я чуточку преувеличила, мне так захотелось, чтобы все было немного сказочно, ведь герои заслужили это, верно? ⬇️⬇️⬇️