После Тобольска, в котором к Николаю II в целом относились вежливо и корректно, в Екатеринбурге царская семья попала в тяжёлые бытовые условия, которые дополнительно усугублялись постоянным глумлением и издевательствами охраны.
В наши дни об этом известно из материалов следователя Соколова, собранных по горячим следам после убийства царской семьи, а также из рассказов и воспоминаний бывших охранников Дома особого назначения.
Например, камердинер Николая II Терентий Чемодуров (он находился с царской семьей до 24 мая, после чего был удалён) показывал на следствии Белого движения следующее:
Поведение и вид красноармейцев были совершенно непристойные: грубые, распоясанные, с папиросами в зубах, с наглыми ухватками, они возбуждали ужас и отвращение.
В одной из комнат дома Ипатьева стояло пианино, по клавишам которого не умевшие играть красноармейцы нарочно долбили по ночам и горланили песни (как отмечено материалах следователя Соколова - безобразные).
В какой-то момент Александра Федоровна не выдержала и попросила охрану не шуметь по ночам, на что ей в грубой форме ответили, что будут шуметь столько, сколько хотят. Потому что не они заключённые, а она.
Так, в сохранившемся дневнике Александры Федоровне есть запись от начала июля 1918 года: "Спала едва ли четыре часа, караул так сильно шумел".
Не давали прохода караульные (они были подобраны из молодых людей до 35 лет) и великим княжнам:
Когда какой-либо из дочерей Николая II нужно было посетить ванную (принимать ее было разрешено 1 раз в неделю) или туалет, дежуривший в коридоре охранник в самой развязной форме спрашивал девушку, куда и с какой целью она направляется, сопровождал ее до двери, а после того, как великая княжна заходила в туалет или ванную, демонстративно прикладывал голову к двери, как будто хотел услышать то, что происходит за дверью.
Кроме того, на всех обитателей Ипатьевского дома был только один туалет. Можно представить себе, что в нем творилось, т.к. однажды одна из дочерей Николая II оcтавила на его двери записку "Просим оставлять за собой такую же чистоту, как после нас".
В этом же общем коридоре охранники регулярно писали на стене революционные лозунги и нецензурные надписи (больше всего в адрес Александры Фёдоровны).
Несмотря на то, что в Екатеринбурге стояла летняя жара, членам семьи Николая II не разрешалось открывать окна, и они изнывали от духоты.
Гулять же царской семье разрешали не больше одного часа в день (в иные дни по прихоти коменданта и вовсе полчаса). При этом, когда Романовых выводили на прогулку в небольшой внутренний двор дома Ипатьева, одни красноармейцы в этот момент высовывались из окон и громко пели революционные песни, а другие ходили за арестантами по пятам и делали им хамские замечания.
Именно из-за этих выпадов охраны, гулявшая поначалу каждый день Александра Федоровна вообще перестала выходить на прогулки, т.к. ее постоянно донимали непристойными вопросами про Григория Распутина.
Еду для заключенных сначала привозили из местной ведомственной столовой, почти всегда с большим опозданием и остывшую. Но с 18 июня разрешили готовить прибывшему из Тобольска повару Ивану Харитонову, который старался готовить более-менее разнообразные блюда из имевшегося у него минимума продуктов.
Узнав про это, охранники стали бесцеремонно подсаживаться за стол к Романовым. Они толкали членов семьи Николая II, неприлично шутили и забирали себе прямо руками лучшие куски из тарелок со словами: "Вас итак неплохо кормят".
Известен случай, когда охранник полностью отобрал тарелку у одной из великих княжон, сказав девушке: "Поела и будет тебе".
А в одной из записей за июль 1918 года Александра Федоровна отметила, что: "Солдаты выпили всю воду из самовара". Это при том, что у караула в дежурной комнате был свой самовар.
Из материалов следствия Белого движения также известно, что сестры Ново-Тихвинского монастыря каждый день приносили заключенным еду.
Как показала следователю Соколову монахиня Августина, помимо молока и сливок приносили: "Яйца, сливочное масло, хлеб, пироги, ватрушки, редис, огурцы, ботвинью, мясо".
Однако до членов семьи Николая II почти ничего из этих продуктов не доходило, т.к. охранники все съедали сами.
По иронии судьбы, жесткий порядок во всем этом безобразии навел только новый комендант Яков Юровский, который был назначен вместр Авдеева 4 июля 1918 года специально для организации убийства царской семьи.
