Вылазка полковника Максимова в тайгу.
Довольно скоро глаза людей привыкли к свету Огонька, в полной темноте он конечно казался ярким. И пламя непонятного устройства теперь не ослепляло, а больше завораживало. Четверо человек замерли в подземном гроте и не двигались.
- Откуда он у тебя? - Первым пришел в себя Максимов и спросил у Бори, принесшего Огонек.
- Деда Вася передал, я тогда пацаном был, - ответил Боря и пояснил, - отец Веры и Вари, он меня привечал.
- Значит тебя выбрал, - понял Максимов, - а для чего он, ничего дед не сказал?
- Нет, умер. А Огонек все со мной был, пока...
- Зойка не отобрала? - Догадался полковник.
- Степан тоже был, напоили меня, чуть не умер.
- Отравить хотели?
- Не знаю, язык развязался, про Мать им рассказал, а потом и Огонек отдал.
- Понятно, - Максимов посмотрел на Шестакова, - и ты за этой штуковиной поехал.
- За Огоньком, - благоговейно поправил Боря. - Он меня позвал.
- Побег за тобой, да и другие подозрения. Кто Варвару Рудакову убил?
- Не знаю и напраслину говорить не буду. Зойку и Степана больше не видел, не пришлось. А Варя ко мне хорошо относилась, пожили мы с ней, да видимо хватит. Она говорила, оставайся, но не мог я, сюда Огонек привел. Теперь здесь свои грехи отрабатывать буду.
- А есть грехи-то?
- У каждого есть, нет человека без греха, и быть не может… Вот нож я нашел, - Боря достал из за пазухи тряпицу. - им Варю убили.
- Кровь на клинке запеклась, - Максимов развернул ткань, - а ты этим ножом пользовался?
- Разве ж можно, - по этому поводу соображения у Бори были конечно свои, но правильные.
- Жужича нож! - Через плечо Максимова заглянул Коля. - Такой же в ящике с Рудаковым лежал, - и достал его из своих ножен. - Вот!
- Один в один, - заметил Максимов, - а у тебя он в ходу. Правильно понял?
- Что ж добру пропадать. Заберешь?
- Пока нет, один у меня уже есть. Помнишь?
- Со сберкассы, как же, на всю жизнь отметину оставил. Вот мастер кто?
- Борис, - спросил Максимов, - из тех краев где ты чалился, след идет. Что скажешь?
- Жужич не мастер, - ответил Шестаков, - Мужик был, говорить толком не умел, жужжал непонятно, с горными жителями якшался, они ему ножи приносили.
- Что за жители такие?
- Местные говорили, на этих похожи, - Боря кивнул на фигурки трех лопоухих обезьянок, - они меня к Матери привели.
- Выходит они не только в наших краях водятся? - Не то спросил, не то просто рассуждал Максимов. - Коля, ты с ними тоже дружбу водишь. Что скажешь?
- Ничего не скажу, - Ручкастый неопределенно пожал плечами и убрал свой нож подальше.
- Ну, хорошо, - продолжил Максимов, хотя пока ничего хорошего не было, и решил дальше расспросить Шестакова. - А Варю, Варю Рудакову ты раньше знал?
- Через Леху Шустрого познакомились, когда еще в училище учились. У нее Огонек оказался, отец ей отдал.
- Значит отец, Степан Рудаков, к ней заезжал?
- Был, денег много предлагал, не взяла она, тогда он Огонек ей сунул. Варя и не поняла, что это за штуковина.
- Значит огонек все же у Рудакова был, не у Зойки?
- Так выходит...
- И Зойка за этим огоньком тоже охотилась.
- Когда у Зойки выпивали, начало помню, они со Степаном мне про местную золотую бабу рассказывали...
- И там такая же есть?
- Да, нет, замануха для простаков. Рудаков сказочку эту старателям рассказывал, точку на карте показывал… А Зойка на эвенском бубнила, чтобы взаправду казалось.
- За просто так?
- Золотом плату брал.
- Ну так люди же возвращались, дальше-то как? - Не понял Максимов.
- Ни один не вернулся, - горько усмехнулся Шестаков, - в один конец та тропка.
- И золото у Рудакова оставалось?
- С Зойкой тоже делился, а тут видимо и ее кинуть решил, свалил из тех краев.
- Ну, если Зойка Варю порешила, то и до Рудакова добралась. Коля, вы с Ильей его труп осматривали, напомни.
- Удар профессиональный сзади под левую лопатку, сразу в сердце...
- Ну да, Рудакова так же убита… - Максимов задумался.
- А Зойка что, не колется? - Спросил Ручкастый.
- Психиатрическая экспертиза назначена...
- Под дурку закосила?
- Да, кто ее знает. Она вдруг и русский язык забыла. - И Максимов спросил у Шестакова. - А там на северах она по-русски понимала?
- И говорила, - подтвердил Боря.
- Тогда врачи должны разобраться… Вот еще вопрос, говоришь, Рудаков Варе много денег предлагал.
- Ну, да. Рассказывала, достал из чемодана свертки, там пачки бумажками заклеенные...
- Где же деньги?
- Варя говорила у нижней соседки, тетки ее, разговор был...
- Так, понятно, - подумал про себя Максимов, но вслух не обмолвился, незачем пока было. Спросил о другом, - Огонек не гаснет, долго так гореть может?
- Долго, - ответил Борис, - пока крышку не закроешь. - И спросил у Ильи. - Нам не пора?
Получалось так, что от Максимова замена Ильи на Шестакова и не зависела вовсе.
- Ты вернуться хочешь? - Все же спросил полковник Илью, сержанта милиции, которого сам отправил в командировку.
Илья ответил не сразу, думал, не думал, кто опять же мог знать, но ответил, - Пора мне!
- Возвращаться? - Переспросил Максимов для большей ясности.
- Можно и так сказать. - Илья отвечал не строго, не по военному, видимо странствия по подземелью накладывали свой неизгладимый отпечаток, меняя человека.
- С пластинами как быть? - Спросил Ручкастый. - Будем пробовать?
- Ему теперь решать, - Максимов кивнул на Бориса.
- Не мне, ей, - ответил Шестаков, и все подумали, что он имеет ввиду Мать. Только Боря кивнул в дальний угол грота, куда свет Огонька не доставал. Там мерцала женская фигура. А когда на нее обратили внимание, стала более явственной, даже можно было узнать черты лица женщины. - Варе моей!
Продолжение ЗДЕСЬ
