Вы знаете, что такое – одиночество?! Как порой страшно оно бывает, как временами безжалостно бьет прямо наотмашь?! И неважно – взрослый ты человек или совсем еще ребенок, щенок или котенок, или даже птичье дитя - птенец…
Вот сегодня Варвару Дмитриевну одиночество так хлестнуло по сердцу, что даже дышать стало трудно. Утром она пробудилась не свет ни заря, на часах не было еще и пяти. Попробовала еще хотя бы подремать, но сон, потревоженный какой-то, сразу же позабытой, мыслью, умчался от нее окончательно. Зная за собой такую привычку, Варвара Дмитриевна только грустно вздохнула. А что еще остается делать? Впереди обычный будний день, кажется, среда. Простой ноябрьский день, хмурый и промозглый. Откуда она в такую рань могла знать о том, какой будет день? Да вчера по телевизору сообщили, в прогнозе погоды. Вспомнив вдруг эти кадры, Варвара Дмитриевна поморщилась. Еще бы – ей, пожилой женщине, всю жизнь проработавшей в школе преподавателем математики, было крайне неприятно видеть на экране молоденькую дамочку в неприлично коротком платье, из глубокого декольте которого грозилась вот-вот выскочить тугая грудь. Ужас, просто ужас! Как так можно – на всю страну, да что там – на весь мир! – сверкать своим телом! Нет, выглядит оно, конечно, безупречно, но зачем же всем-то его демонстрировать! Никакого приличия, никакой тайны не оставила красавица с экрана для себя. Все-то навыворот, все – напоказ! Фу!
Сама Варвара Дмитриевна одевалась очень аккуратно и достойно. Даже теперь все блузки (а дома она предпочитала именно их) были тщательно отглажены и застегнуты на все, до единой, пуговки. И хотя она давно уже разменяла восьмой десяток, но по-прежнему старалась сохранить ровную осанку. И за порядком на голове тщательно следила…
… Да, конечно, все это было не плохо… Плохо было то, что бывшая учительница математики была совсем одинока. Отдавшая всю жизнь, все силы своей любимой работе, не одно десятилетие проведя бок о бок с детьми, Варвара Дмитриевна так и осталась одна. Она не вышла замуж, хотя поначалу мужчины делали ей предложения, и даже не родила ребенка. Почему? Трудно однозначно ответить на этот вопрос, хотя и сама она не единожды задумывалась над этим. Пожалуй, если кратко: сначала все выбирала, ждала чего-то или кого-то лучшего, потом стало страшно что-то менять в своей спокойной, отлаженной жизни. Она даже место работы ни разу не сменила, так и проработала в одной совершенно обычной школе, хотя являлась отличным преподавателем, и, живя в большом городе, могла бы поискать чего-нибудь получше. А затем стало поздно. Поздно ломать себя, подстраиваясь под другого человека, под его привычки, и тем более поздно рожать. Поздно вообще что-то менять. О том, чтобы взять приемного ребенка она и думать не хотела – категоричный характер Варвары Дмитриевны не позволял ей даже представить, что из чужого ребенка можно вырастить что-то нормальное. И гимн приемным семьям – фильм «Евдокия» - она посмотрела только однажды, да и то с усмешкой. Так не бывает, сказочка для взрослых!
Да, характер у Варвары Дмитриевны был еще тот! Она не слыла скандалисткой, и склочницей ее тоже назвать нельзя. Она была просто очень и очень строгой. Строгой к самой себе, и строгой к другим людям. И потому за все эти годы она не завела ни одной подруги или хотя бы приятельницы, и, прожив всю жизнь в одном доме, даже с соседками, такими же как она старушками, только сухо здоровалась и уж тем более не составляла им компанию на лавочках. Не хо-чу!!!
И вот теперь заняться совсем нечем. Нет детей, с которыми можно хотя бы иногда созваниваться, нет внуков, которых ждешь в гости на каникулы. Да, из школы, которой отдана практически вся жизнь, раз в год, в начале октября, ее поздравляют и даже присылают цветы и небольшие подарки – на день учителя. И – все…
Но она ни на что не жаловалась, нет! По дому управляться сил пока, слава Богу, хватает; за продуктами в ближайший магазин Варвара Дмитриевна тоже потихоньку добирается, а рядом с ним и аптека имеется. Так что пока все нормально, жить можно. Вот только зачем жить, ради чего? Именно эти вопросы и начинают, словно ядовитые змеи, потихоньку заползать в голову старой учительницы в такие хмурые дни, когда почти не рассветает, и кажется, что на сердце ложится тяжеленная каменная глыба. Как же оно все-таки страшно, это одиночество!
Привычно провертевшись в постели до семи утра, Варвара Дмитриевна с трудом поднялась. Да, ноги уже не те, совсем перестают слушаться… Пожилая женщина горестно вздохнула и пошла на кухню. «Слава Богу, что живу на втором этаже…» - в который уже раз подумалось ей. - «Можно еще выползать потихоньку…» Варвара Дмитриевна, хоть и не водила дружбы ни с кем из соседок, но прекрасно знала, что к некоторым, таким же, вот, одиноким, как она, давно уже ходят помощники из социальной службы. Но о том, чтобы и ей прибегнуть к таким услугам, Варвара Дмитриевна не могла и думать. Как это так – совершенно чужой ей человек будет появляться в ее квартире, станет трогать ее вещи, мыть полы, лазать в шкафах и холодильнике. Ужас, этого ей только не хватает! «До последнего буду сама все делать! Как уж смогу – но сама!»
Разволновавшись от этих мыслей, старая учительница без аппетита позавтракала, а потом, даже не вымыв за собой посуду, подошла к окну и долго вглядывалась в едва начинающее сереть ноябрьское утро…
А что там было смотреть-высматривать? Тяжелое, нависшее почти над самыми головами небо? Серые стены домов? Остатки мокрого снега, выпавшего за ночь и уже почти превратившегося в грязную кашу? Людей в такие дни вообще почти не увидишь...
В начале десятого Варвара Дмитриевна собралась в магазин. Тщательно одевшись, она вышла на улицу. Сегодня заметно похолодало, уже совсем отчетливо ощущалось приближение зимы. Уж скорее бы подморозило, а то пробирающая до костей сырость надоела всем до чертиков.
Поправив на шее шарфик, Варвара Дмитриевна свернула за угол дома и увидела присевшую на корточки девочку лет десяти. Подойдя ближе, она поняла, что ребенок что-то рассматривает на земле.
Когда пожилая учительница проходила мимо, девочка подняла голову, глянула на нее большущими грустными глазами, но Варвара Дмитриевна не обратила на это внимания – ее отвлекла грузовая машина, въезжавшая во двор. Автомобиль проехал, и Варвара Дмитриевна пошла дальше, но вдруг услышала за спиной тихий детский голосок:
- Бедненькая…
Она остановилась. Кому она это сказала? И почему? Девчушка произнесла всего одно слово, но в ее голосе было столько жалости… Ну что такое, что ей за дело? - одернула себя Варвара Дмитриевна. Однако многолетняя работа с детьми (а учителя, как известно, бывшими не бывают) заставила ее обернуться.
Девочка все так же сидела на корточках и смотрела на землю. Варвара Дмитриевна не видела того, что привлекло ее внимание и решила подойти ближе.
На земле, неловко растопырив левое крыло, сидела галка. Обычная галка, некрупная черная птица.
Услышав за спиной шаги, девочка обернулась.
- У нее крылышко, наверное, сломано…
- Да, пожалуй… - согласилась Варвара Дмитриевна, разглядывая галчонка. Потом перевела взгляд на ребенка. Кажется, она уже замечала ее во дворе – обычно девочка просто бродила без дела, причем всегда была одна. – А почему ты не в школе?
Ребенок от ее вопроса сжался в комочек и низко опустил голову. Это не укрылось от опытного учительского взгляда. Что-то не так?
В этот момент птица зашевелилась, повертела головкой, глянув блестящим круглым глазом то на девочку, то на пожилую женщину и, подволакивая крыло, сделала пару прыжков навстречу девчушке.
- Она ведь погибнет здесь, на улице… - дрогнувшим голосом произнесла та и вопросительно посмотрела на Варвару Дмитриевну.
Ну что ей могла ответить старая учительница? Конечно – да. Птица с перебитым крылом легко могла стать добычей какой-нибудь собаки или кошки, и даже дети могли ее не пощадить. Варвара Дмитриевна нахмурилась. Зря она подошла, ох, зря. Девочка явно переживает, но сама помочь не может и пусть не в открытую, но ожидает помощи от взрослого человека. А чем она может ей помочь?
- Вообще-то это простая галка, они по помойкам прыгают, - чуть брезгливо произнесла Варвара Дмитриевна.
- Я знаю! – неожиданно твердо сказала девочка и глаза ее, гневно блеснув, наполнились вдруг слезами. – И все равно мне ее жалко! Я бы ее домой взяла, но мама не разрешит…
Если бы Варвара Дмитриевна поближе общалась с соседями, то уже была бы в курсе, что в соседнем подъезде месяц назад появились новые жильцы – эта самая девочка и ее мама – худенькая молодая женщина с грустными глазами. Они снимали крохотную однушку и явно не шиковали, хотя это и так было заметно по одежде девочки. Обычное пальтишко на синтепоне, из которого она вот-вот вырастет, серенькая трикотажная шапочка… Все – не новое, невзрачное какое-то…
Варвара Дмитриевна неопределенно пожала плечами, глубоко вздохнула и снова пошагала в магазин. «Ну что я могу сделать? – размышляла она по дороге. – Это ведь дикая птица, обычная уличная галка! Я же не орнитолог какой-нибудь! Был бы это котенок или даже щенок… Их еще можно как-то подлечить и пристроить в добрые руки. Но здесь же…»
Однако мысль о раненой галке, да и о самой девочке почему-то плотно засела в ее голове. В магазине на кассе Варвара Дмитриевна запуталась и, дав продавцу тысячную купюру, сразу отошла, даже не подумав про сдачу, хотя купила только кефир и хлеб. Кассир, правда, сразу же окликнула ее и вернула деньги. Варваре Дмитриевне стало вдруг очень неловко, она смутилась и от всего сердца поблагодарила женщину.
Возвращаясь из магазина, старая учительница в душе понадеялась, что ни девочки, ни галки больше не увидит. Но они все еще были во дворе, только теперь птица сидела за пазухой у девочки.
- Ты с ума сошла! Она же грязная и может быть заразна! – воскликнула Варвара Дмитриевна.
- Но она замерзнет на земле! – девчушка глянула смело, словно переживания за птицу придавали ей уверенности в себе.
И, глядя в глаза ребенка, Варвара Дмитриевна вдруг с запинкой, совсем как-то по-детски, произнесла:
- Ну… В общем… Ей надо хотя бы коробку какую-нибудь приспособить…
Девочка подняла голову. Ее лицо просияло вдруг такой неподдельной радостью – взрослый человек проникся и откликнулся на ее тревогу, на ее волнение о раненой птице!
- Впрочем… - Варвара Дмитриевна обернулась и задумчиво посмотрела в ту сторону, откуда только что пришла. - Я думаю, в магазине коробку можно попросить. Но не очень большую, а то у меня в квартире места не так много.
В широко распахнутых глазах ребенка блеснули слезы, но девочка все еще не верила, что незнакомая старушка пришла ей на помощь.
Через полчаса они вдвоем стояли над картонной коробкой, в которой на нескольких слоях газет сидела птица с перебитым крылом. Она поглядывала на девочку и пожилую женщину то одним, то другим глазом-пуговкой и явно чувствовала себя вполне сносно. Для верности коробку обвязали марлей, чтобы бедолаге не пришло в голову выбраться из своего нового домика. Пусть пока посидит в покое.
Потом Варвара Дмитриевна перевела взгляд на девочку.
- Ну теперь давай знакомиться. Меня зовут Варвара Дмитриевна. А тебя?
- Галя. – Девочка вдруг снова оробела и потупилась.
- Тоже Галчонок, значит? – улыбнулась учительница.
- Ага… - девчушка кивнула. – Меня мама иногда так и называет.
Варвара Дмитриевна посмотрела на девочку, глянула на коробку.
- Галчонок и Галочка – так у нас с тобой получается? – В ответ снова был кивок детской головы и первая робкая улыбка девочки. – Ну, тогда идем пить чай, Галочка. У меня есть пряники. Заодно и порешаем, что дальше делать с этой бедолагой.
Галя аккуратно вымыла руки и уселась за кухонный стол. От Варвары Дмитриевны не укрылось, что она одета скромно, но чистенько. На предложенные пряники только посмотрела, но вежливо отказалась: «Спасибо, я завтракала. Мама сегодня очень вкусную кашу сварила, мою любимую, гречневую.»
«Мама, мама… Она всегда говорит о маме, но про отца ни слова… - подумала Варвара Дмитриевна. – Нет его, что ли?» Спрашивать напрямую было как-то неудобно, и старая учительница решила не лезть к юной гостье с расспросами. Захочет – сама расскажет. И Галя рассказала: и о том, что, приехав из другого города, они с мамой живут здесь совсем недавно, и о том, что в школу она пойдет только со следующей недели, так как пришлось переоформлять документы в связи с переездом. Об отце девочка пока не говорила ни слова, и время от времени хмурила брови – видимо ее все-таки что-то напрягало. Но до конца Галя так и не открылась – она была уже достаточно взрослой, чтобы придерживать какие-то свои тайны от чужих ушей – к чему Варвара Дмитриевна отнеслась с уважением, так как очень не любила чересчур болтливых людей, и неважно – взрослый то был или ребенок.
Они вместе попили чаю и договорились, что после обеда Галя придет к Варваре Дмитриевне и они вместе пойдут в ветклинику. Нужно узнать у специалистов как помочь раненой птице.
Им повезло – на прием попали очень быстро. Врач осмотрел галку и сказал, что она совсем молоденькая, так что вполне может поправиться и даже летать, но для этого ей понадобится хороший уход. И о проживании на улице в ближайшие несколько месяцев придется забыть. При этих словах пожилая учительница и девочка переглянулись.
- Ну хорошо… - немного подумав, произнесла Варвара Дмитриевна. – Я оставлю ее у себя, не выбрасывать же бедолагу теперь… Вы только, объясните мне, пожалуйста, что с ней делать – чем кормить, как лечить, да и вообще… Не было у меня опыта по уходу за птицами.
Вопреки переживаниям уход за галчонком оказался не сложным, хотя сначала для одинокой пожилой женщины многое оказалось внове. До сих пор Варвара Дмитриевна вообще ни за кем не ухаживала, так что пришлось привыкать к новому образу жизни. К тому, чтобы несколько раз в день кормить пернатого жильца, к тому, что нужно следить за тем, чтобы он не вылезал из своей коробки. Раненое крыло было обработано и зафиксировано врачом и специального ухода от Варвары Дмитриевны не требовало – им просто было велено явиться на прием через несколько дней.
Так и стали жить – привыкая и приноравливаясь друг к другу. Поначалу, правда, было непросто, все-таки сказывалось то, что многие годы старая учительница прожила одна-одинешенька. А тут, надо же, на склоне лет угораздило завести себе такого питомца! И почему она решилась на этот странный шаг, Варвара Дмитриевна не могла сказать, хотя пару раз, глядя на галчонка, подумывала об этом. Но потом думать перестала, втянулась и привыкла к странному соседству. И даже купила небольшую клетку взамен коробки.
Птица оказалась на редкость сообразительная. Когда она окрепла, стала проситься на волю, и ее временами пришлось выпускать из клетки. Довольно быстро освоившись в небольшой квартире Варвары Дмитриевны, галчонок так же быстро привязался и к ней самой, и теперь всюду следовал за нею по пятам. Не имея возможности летать, галка прыгала по полу, а когда пожилая женщина сидела на диване, просилась к ней. Сначала Варвара Дмитриевна пыталась не баловать крылатого питомца, но потом смилостивилась и стала осторожно брать его в руки и поднимать на диван. Впрочем, птица вела себя довольно культурно, так что особых проблем хозяйке не доставляла. К тому же она оказалась отличным собеседником! Да-да, на самом деле! И это вовсе не означало, что Варвара Дмитриевна сходит с ума, просто ей понравилось разговаривать с птицей. Галчонок внимательно слушал хозяйку, иногда смотрел на нее не отрываясь, а порой поворачивал голову и разглядывал ее поочередно то одним, то другим глазом. А иной раз даже открывал клюв, словно желая что-то сказать, но звуков, правда, никаких не произносил. И все равно этого было вполне достаточно, чтобы Варвара Дмитриевна чувствовала рядом с собой присутствие еще одной живой души, еще одного собеседника.
А вот ее новая знакомая девочка по имени Галя почему-то вдруг пропала. Она не заходила к Варваре Дмитриевне, да и во дворе ее не было видно. «Возможно, приболела, вот и сидит дома,» - думала старая учительница, непроизвольно оглядываясь по сторонам, если оказывалась на улице. И как-то, подумав так уже не в первый раз, она неожиданно сообразила, что ждет встречи с девчушкой. Сама не знает почему, зачем, но хочет ее увидеть.
И однажды, спустя неделю, Варвара Дмитриевна наконец заметила Галю из окна подъезда. Та шла, низко опустив голову и даже с большого расстояния было заметно, что девочка очень грустна. Варвара Дмитриевна как раз собиралась вынести мусор и совершенно случайно заметила Галинку. Однако, пока она спускалась вниз с пакетом, та успела уйти, и, выйдя из подъезда, пожилая женщина ее не увидела. Ну что ж… Захочет – сама зайдет, дорогу знает – подумалось Варваре Дмитриевне, но по сердцу вдруг отчего-то неприятно царапнуло – все ли ладно у ее новой знакомой? Уж больно печальна она была – перед глазами так и стояли горестно опущенные плечики и низко склоненная голова в вязаной шапочке…
Прошло еще несколько дней, и они наконец встретились на улице. Галя шла из школы – на спине рюкзак, в руках сумка со «сменкой», а Варвара Дмитриевна возвращалась из магазина. Увидев ее, Галя просияла от радости:
- Здравствуйте!
- Здравствуй, Галочка! – старая учительница тоже была рада встрече.
- А как галчонок поживает?
- Нормально, - успокоила ее Варвара Дмитриевна. – У тебя как дела? Что-то ты не заходишь?
Девочка немного смутилась, потупилась. Ковырнув носком сапожка камешек на асфальте, чуть слышно вздохнула.
- Да я… Я в школу пошла, а там уроков столько задают… - Она подняла на собеседницу вмиг погрустневшие глаза. – В общем… как-то так… Да и зачем вам мешать?
Варвара Дмитриевна заметила эту резкую перемену в девочке и едва сдержалась, чтобы не нахмуриться. У девчушки явно происходит что-то нехорошее, не может ребенок без причины быть таким… потухшим, что ли…
- А ты вовсе мне не мешаешь! – улыбнулась она девочке, сделав вид, что не заметила ее грусти. – Приходи обязательно! В любое время приходи, не стесняйся! Заодно и галчонка навестишь, думаю, он будет рад.
Галя робко улыбнулась.
- А можно я сейчас зайду, только прямо-прямо сейчас?
- Конечно можно! – неожиданно даже для самой себя согласилась Варвара Дмитриевна.
Галинка взяла у нее сумку с продуктами (что очень понравилось пожилой учительнице), и они поднялись в квартиру. Там девочка с удовольствием поиграла с галчонком, но от предложенного чая категорически отказалась.
- Как в новой школе? – поинтересовалась Варвара Дмитриевна. – С ребятами поладила?
- Нормально, - неопределенно пожала плечами девочка. – Пока я еще ни с кем не дружу, там у всех свои компании.
- Ну, ничего, потихоньку и ты поймешь с кем тебе интереснее, - успокоила ее Варвара Дмитриевна.
Галя только качнула головой и снова переключилась на выпущенного из клетки галчонка. Хозяйка с трудом, но приучила своего питомца к тому, что по мере необходимости он должен находиться в ней. Выход из дома был одной из причин для не долгосрочного «ареста» пернатого жильца, и теперь галчонок с радостью прыгал по полу и склевывал с руки девочки семечки.
- Смотри только, осторожнее, - предупредила Галю Варвара Дмитриевна, - не клюнул бы тебя.
- Нет-нет, он так аккуратно их забирает! – рассмеялась счастливая девочка. – Прикольно! Я никогда не кормила птиц с руки!
Варвара Дмитриевна смотрела на юную гостью и тоже улыбалась. Тихая радость впервые за долгое время потихоньку наполнила ее сердце.
Потом, провожая Галю, старая учительница пригласила ее приходить еще. И снова поразилась, как мгновенно погрустнела девочка.
- Что-то не так, Галя? – решилась в открытую спросить Варвара Дмитриевна. – Тебе неудобно бывать у меня? Тебя что-то смущает?
- Ой, нет, что вы! – воскликнула девочка. – Удобно, очень удобно! Просто…
Она снова потупилась. Помолчала, а потом тихо, себе под нос, произнесла:
- Просто я рассказала маме, ну-у… про вас и про галчонка… А она отругала меня и сказала, чтобы я не мешалась вам… И вообще мы же совсем не знакомы…
Так вот в чем дело! Варвара Дмитриевна тяжело вздохнула. Конечно, во многом мама этой девочки права, очень даже права! Нельзя детям быть доверчивыми с чужими людьми, особенно сейчас, в наше время. Сколько всякого страшного случается с ребятней, иной раз волосы дыбом встают - стоит только телевизор включить. Однако она сама не собиралась причинять своей новой знакомой никакого вреда! Даже наоборот, Варваре Дмитриевне хотелось с ней поговорить и послушать ее. Ей понравилось, как они пили в прошлый раз чай на маленькой кухне, и… вообще девочка ей чем-то нравилась…
- Да, твоя мама права – с чужими людьми нужно быть очень осторожной. – Она взглянула прямо в глаза Галинке. – Но я, честное слово, нисколько не желаю тебе зла. Так что мое приглашение остается в силе, а ты уж сама решишь, как лучше.
Но, видимо, Галя не решилась ослушаться маму, потому как в следующие дни Варвара Дмитриевна снова ее не встречала.
На календаре уже был конец ноября. Земля все сильнее куталась в снежное одеяло, и, хотя последние пару дней стояла на редкость солнечная погода, было очень морозно. Грех было отсиживаться дома в такую погоду, и Варвара Дмитриевна часто с удовольствием гуляла в небольшом сквере неподалеку. И как-то раз, возвращаясь с послеобеденной прогулки, она увидела знакомую фигурку. Галя. Девочка, притопывая, ходила по двору и явно старалась не замерзнуть. Она не видела старую учительницу, и, окликнув ее, Варвара Дмитриевна по мере сил прибавила шагу.
- Здравствуйте, Варвара Дмитриевна! – первой поздоровалась Галочка.
- Здравствуй-здравствуй, Галочка! – обрадовалась встрече пожилая женщина. – Ты давно здесь? Замерзла ведь уже!
- Нет, не очень, - улыбнулась Галя, но ее покрасневший нос говорил об обратном. – Я просто ключ от дома забыла, а мама еще не скоро придет…
Варвара Дмитриевна только покачала головой и повела девочку к себе греться. Дома она попыталась накормить неожиданную гостью обедом, но Галя категорически отказалась, сославшись на то, что уже обедала в школе. А вот горячий чай пила с большим удовольствием, попутно повествуя о том, что забыла ключ от квартиры в осеннем пальто. Сегодня было морозно, вот мама и велела надеть зимнюю куртку, а ключ от квартиры остался в кармане пальтишка.
Галчонок, явно обрадовавшись появлению девочки, запросился на свободу. Галя, как и в прошлый раз, принялась угощать его крошками прямо с руки. Наевшись, он уселся на подоконник и принялся играть с занавеской, временами поглядывая на маленькую гостью, словно карауля, чтобы она никуда не ушла.
- А какое имя вы ему дали? – поинтересовалась девочка.
- Имя? – Варвара Дмитриевна пожала плечами. – Да я как-то не подумала об этом…
- Ну да, - вздохнула Галя. – Он же потом поправится и улетит, да?
- Конечно поправится, - улыбнулась Варвара Дмитриевна. – Доктор сказал, что скоро крепеж с крыла можно будет снять, а как он скачет ты и сама видишь. Было бы ему плохо, сидел бы на одном месте. Однако имя ему придумать ничто не мешает.
Девчушка призадумалась, потом, поглядывая на птицу, беззвучно пошевелила губами, словно примеряя разные имена.
- Карлуша. А пусть он будет Карлуша?
- Да рада бога, по-моему - замечательное имя! – согласилась старая учительница.
Через некоторое время девочка собралась уходить. Она поблагодарила хозяйку, но на вопрос – когда же вернется ее мама – смущенно потупилась. «Вечером…» «А точнее?» «В половине седьмого…» Услышав такой ответ, Варвара Дмитриевна решительно заявила, что никуда ее не пустит, пока не настанет эта самая «половина седьмого». «А пока, чтобы времени не терять, можешь делать уроки,» - предложила она маленькой гостье. Галя вздохнула и с явной неохотой принялась раскладывать учебники и тетради в комнате на столе.
Варвара Дмитриевна взяла журнал с кроссвордами и уселась ни диване вполоборота к девочке. Временами она поглядывала на юную ученицу. Вот Галя делает письменное задание по русскому языку – пишет что-то в тетради, явно старается, даже кончик языка немного высунула. Но вот дело сделано, учебник закрыт и отложен в сторону. Варваре Дмитриевне понравилось, что девочка явно перепроверила себя – перечитала то, что написала, и лишь потом убрала и тетрадку. На предложение немного передохнуть между заданиями Галя охотно откликнулась и снова поболтала с Варварой Дмитриевной, и немного поиграла с галчонком. Потом она опять приступила к домашнему заданию, а Варвара Дмитриевна вышла на кухню выпить лекарство.
Когда она вернулась, сразу заметила, что что-то не так. Если письменную работу по русскому языку Галя выполняла спокойно, безо всяких затруднений, то теперь у нее явно что-то не клеилось. Девочка плотно сжимала и даже покусывала губы, громко сопела и временами наматывала на палец прядь волос. Математика – Варвара Дмитриевна подошла и взглянула на открытый учебник. Видимо туго дается «царица наук» Галинке – в тетрадке, кроме заголовка «Домашняя работа», не прибавилось ни строчки.
- Не получается? – ответом только тяжелый вздох.
Старая учительница вгляделась в текст задания. Да, многое, конечно, изменилось в системе образования за годы, что она не преподавала, но суть вполне понятна.
- А ну-ка, давай, посмотрим, что у тебя там…
Через полчаса задача была решена, а самое главное – ученица наконец сообразила, как решаются подобные задания. И все же опытный педагог почувствовала, что Галя совсем слаба в математике. Спросив разрешения, она пролистала тетрадь – оценки не радовали совсем: три тройки, двойка и только одна-единственная четверка.
Варвара Дмитриевна внимательно взглянула на девочку.
- Скажи честно – ты и раньше с математикой «не дружила» или только в какое-то время ее запустила? - Ответом был новый весьма красноречивый вздох. – Понятно.
Подумав немного, Варвара Дмитриевна, предложила:
- А знаешь, что? Приходи-ка ты ко мне почаще. Я ведь как раз математику в школе много лет преподавала, так что могу тебе помочь.
На что Галя вдруг испуганно округлила глаза:
- Нет, что вы! У нас с мамой сейчас денег нет на репетитора!
- А я не за деньги.
- Как это? – не поняла девочка.
- А просто так. Я же все равно не работаю, а знания у меня еще в голове есть. Вот и могу просто с тобой ими поделиться, бесплатно.
Галинка призадумалась, даже лоб наморщила, но потом как-то почти по-взрослому произнесла:
- Не знаю… Это же как-то неудобно – совсем без денег!
- Мне – удобно. А вот ты спроси-ка у мамы, посоветуйся с ней, но только, пожалуйста, не думайте, что я хочу на вас заработать.
Девочка опустила голову, но потом с грустью произнесла:
- Нет, мама не согласится. Это не честно, если – не платить. У нас в классе, все, кто ходят к репетиторам, все им платят, и много. А мы сейчас с мамой одни живем, квартира съемная. У мамы денег не много. А у папы я просить не стану…
- А папа твой где? – все же спросила Варвара Дмитриевна, хотя и дала себе зарок не лезть в чужую жизнь.
- Они с мамой поссорились… - почти шепотом проговорила Галя. – И она взяла меня, и мы уехали сюда.
Ну, да, такое бывает… Однако пожилая женщина почувствовала, что для девочки вся эта история очень болезненна, она переживает. Где уж тут ждать интереса к учебе!
- И ты с папой не видишься?
- Нет, он в другом городе живет.
- Понятно… Ну, может быть, они еще помирятся?
Девочка подняла глаза на Варвару Дмитриевну и в них было столько грусти…
- Не знаю… Но я этого очень сильно хочу…
Вечером, проводив Галю до ее подъезда, Варвара Дмитриевна вернулась домой. Выпустила из клетки Карлушу, и некоторое время наблюдала как он скачет по спинке дивана. Да, доброе сердечко маленькой девочки не позволило оставить простую птицу в беде, а сама Галочка очень и очень страдает от того, что случилось в их семье. Воистину – две маленькие птички, ставшие вдруг беспомощными и даже одинокими в таком огромном мире…
Знакомство с мамой Гали произошло совершенно случайно. Спустя неделю Варвара Дмитриевна шла по двору и увидела девочку с незнакомой молодой женщиной. Они быстро шагали ей навстречу и о чем-то переговаривались.
- Ой, Варвара Дмитриевна! – Галя заметила ее и взглянула на шедшую рядом женщину. – Мам, это она…
Худенькая женщина, чем-то похожая на Галинку, остановилась и поздоровалась с пожилой учительницей. Ее грустные глаза быстро, но цепко осмотрели знакомую дочери. Варвара Дмитриевна тоже окинула ее изучающим взглядом. Обычная молодая женщина, лет тридцати, не более. Одета просто, но аккуратно, все подобрано со вкусом: и шерстяной берет, и перчатки, и маленькая сумочка – все в тон, все в цвет.
- Спасибо, что приютили мою дочь! – поблагодарила она Варвару Дмитриевну. - И за помощь с уроками тоже. Галя сказала, что вы предложили позаниматься с ней, но… - она нахмурилась и сразу стала казаться старше своих лет. – Я не могу оплачивать репетиторство, так что извините…
- Понимаю, - качнула головой Варвара Дмитриевна. – Но я предложила Гале позаниматься просто так, без оплаты. Я много лет отработала в школе, учила детей именно математике. Сейчас на пенсии, живу одна, денег мне хватает. Из ума пока, слава Богу, не выжила, и с удовольствием позанимаюсь с Галей. Вы же сами понимаете, что математика ей трудно дается. Так что подумайте.
Галя стояла рядом с матерью, не канючила, не ныла, а просто стояла и ждала. Ждала решения матери – и это тоже очень понравилось старой учительнице. Галина мама замялась, но потом, еще раз внимательно взглянув в глаза собеседницы, дала согласие.
- Меня зовут Анна, - представилась она. - А вы – Варвара Дмитриевна, я знаю, - ее губы чуть тронула улыбка и Варвара Дмитриевна улыбнулась ей в ответ.
И пожилой женщине даже не пришло в голову, что это был, пожалуй, самый долгий разговор, в котором она участвовала за последние годы, если не считать бесед с самой Галочкой.
Отходя, Галина мама вдруг обернулась и спросила:
- А как дела у Карлуши?
- Замечательно! Он уже довольно сносно владеет крылом, оно складывается и раскладывается у него точно так же, как и здоровое!
- Что ж, пусть поправляется!
- Передавайте ему привет от меня! – крикнула вдогонку Галя и впервые широко улыбнулась.
В последующие дни Варвара Дмитриевна стала встречаться с девочкой намного чаще. Они занимались математикой, разговаривали о разных вещах. Единственная тема, которой они обе негласно избегали – это проблемы в семье Гали. И с каждым разом, с каждой новой встречей, девочка словно распрямляла плечи, как будто с нее слой за слоем слетали невидимые чешуйки, которые закрывали ее от всего мира. Оказалось, что с ребятами в новой школе Гале тоже было не легко. Девочка училась довольно слабо, по характеру была спокойной, почти тихоней, а дети не любят слабых. Даже в учебе. И когда Галя принесла первую пятерку по математике, они обе радовались этой маленькой победе.
Третью пятерку Галинки отметили весьма своеобразно. Раздался звонок в дверь, на пороге стояли Галя и ее мама с большой тарелкой в руках.
- Варвара Дмитриевна, извините, что я своевольничаю, пришла без предупреждения, - сказала Анна. – Но вы так помогли моей дочке, что я просто не могу не отблагодарить вас.
В знак благодарности она испекла пирог с капустой, оказавшийся, кстати, очень вкусным. Потом они втроем пили чай, накрыв стол в комнате, и много смеялись, наблюдая за Карлушей, который на радостях развлекал гостей изо всех сил.
Так они и подружились, Анна даже стала иногда приходить в гости к Варваре Дмитриевне. А когда старая учительница немного приболела, мама Галочки навещала ее, приносила продукты и готовила еду. На сетования больной, что ей так неудобно напрягать Анну, молодая женщина ответила, что все это – пустяки, и ей совсем не трудно. К тому же часть домашних хлопот сейчас уже взяла на себя подросшая дочь.
- Как хорошо, что у тебя есть Галя! – мягко улыбнулась Варвара Дмитриевна. – Я-то, вот, только теперь понимаю, как это на самом деле хорошо.
- А вы… - Анна замялась, подбирая слова. – Как так получилось, что вы остались одна? Вы же и сейчас красавица, а в молодости наверняка отбоя от кавалеров не было! – Она мягко улыбнулась.
Варвара Дмитриевна помолчала, словно впервые задумавшись над своею судьбой.
- Были, отчего же не было. Только сначала я сама гордая была, все какого-то идеального человека мечтала встретить. А ведь их не бывает – идеальных. Вот и упустила я свое время. А теперь понимаю, что вообще все упустила… Огромная такая ошибка, огромнейшая!.. Трудностей побоялась, нестыковок в характерах, да и в быту. Вот только не исправить уже ничего, как в школе работу над ошибками не проведешь. Это молодым еще можно сделать, а мне – поздно.
Старая и молодая женщины встретились глазами. Анна качнула головой и на некоторое время задумалась о чем-то своем…
В марте солнце начало светить уже совсем по-весеннему. Однажды Варвара Дмитриевна вышла на балкон и открыла клетку с Карлушей. Галчонок за эти месяцы окончательно окреп и по совету ветврача хозяйка стала выпускать его на волю. Полетав немного, Карлуша все равно возвращался к ней, видимо, привык настолько, что решил стать домашней птицей.
Вспомнилось, как они с Галинкой впервые рискнули открыть клетку на балконе. Карлуша, видимо сообразив, что ему предлагают что-то новое, не спешил покидать своего пристанища. Его не стали торопить, терпеливо ждали. А когда галчонок, перебравшись сначала на перила балкона и посидев там, упорхнул наконец-то на улицу, у Варвары Дмитриевны вдруг тревожно сжалось сердце. Однако не успели они с Галей хоть что-то сказать друг другу, как крылатый питомец уже прилетел обратно и сел рядом с хозяйкой.
Вот и теперь, выпустив Карлушу на прогулку и ожидая его возвращения, старая учительница оперлась на перила балкона и, закрыв глаза, подставила лицо теплым солнечным лучам. Еще одна зима прошла, солнце светит, ручейки журчат – хорошо! Весело скользят по щекам нежные лучики, согревая, кажется, не только лицо, а саму иззябшуюся за зиму душу. Весна идет! И нет больше бесконечно долгих темных ночей, как нет и тоскливых одиноких вечеров, ведь разве можно говорить, что ты одинока, когда, сидя рядом, на тебя весело поглядывает черным глазом-бусинкой верная птица, да и Галочка с Аней заходят довольно часто.
Карлуша, полетав немного, вернулся, устроился рядом с хозяйкой и с любопытством смотрел по сторонам.
И вдруг до Варвары Дмитриевны долетел знакомый голос. Она открыла глаза. Возле подъезда, где жили Галя с мамой, стояли Анна и незнакомый молодой мужчина. Они молча и с некоторым напряжением смотрели друг на друга. Но вот распахнулась дверь подъезда и из него в наспех накинутой на плечи курточке выскочила Галя.
- Папа!!!
Варвара Дмитриевна и Карлуша переглянулись и заговорчески подмигнули друг другу. Всегда, а особенно весной, надо верить в лучшее!