Как хотелось бы начать этот рассказ с чего-то драматического, будто повествование трагедии на фоне молчаливых гор Кавказа, где юная душа борется с вековыми устоями, а не с навязчивыми запретами из разряда «не носи брюки» и «не гуляй долго». Но жизнь, как известно, менее кинематографична и больше напоминает сериал с унылыми сценариями, где вместо героических свершений — банальная борьба с системой, которая, как старый телевизор, застряла где-то в прошлом веке.
Меня зовут Амина, и я чеченка. Мне 20 лет, и моя история — это не то чтобы бунт против системы, а скорее исповедь человека, который тонет в абсурде, как муха в меду. Моя семья переехала в Москву еще до моего рождения, и с тех пор я живу здесь, ловя на себе и подозрительные взгляды соседей, и суровые взоры родственников. Но, увы, никакие светила столичной жизни не смогли осветить ту тьму, в которой я живу каждый день — мир, где правила ислама превращаются в строгий кодекс, запрещающий думать, сомневаться и — о, ужас! — носить брюки.
О, да, я слышала все эти клише: «Не ходи с мальчиками», «Собирай волосы», «Женщине место на кухне, а не в брюках». И, конечно же, меня не забывали порой «воспитывать» хорошей порцией встряски, ведь как иначе привить правильное поведение? Но дело не только в этом. Я стою перед тем, что однажды потеряла смысл того, ради чего меня так усердно «учили». Я больше не верю. Ни в бога, ни в систему, ни в законы, которые вокруг меня так отчаянно возвышают.
Всю жизнь мне твердили: «Ислам — это идеал». И я, как многие из нас, старательно защищала своих братьев и сестер, буквально с пеной у рта оправдывая все, что, как мне говорили, должно быть правильно. «В Коране нет ничего плохого», говорила я, «просто люди не идеальны». Защищала до тех пор, пока в один прекрасный (или ужасный?) день не столкнулась с тем, что вывело меня из равновесия. Это была самая обыденная прогулка по метро — и тут какой-то бородатый амбал вдруг задал свой философский вопрос: «Чего у тебя нос такой большой?»
Постойте! Что? Нос? Большой? Это серьезно? Какого черта я защищаю людей, которые не способны уважать даже элементарные человеческие черты? Тех, кто не видит во мне полноценного человека, тех, кто не научился ни доброте, ни элементарной культуре? И в этот момент внутри меня что-то щелкнуло. Нет, это был не перелом сознания, это была гибель моей веры. Веры в то, что я защищаю что-то великое и правильное. А ведь я знала — мои русские «кяфиры» никогда не позволили бы себе такого цинизма.
С этого момента я начала свое исследование. Ислам. Как часто его возвышают, как часто говорят о его безупречности. Но если он так совершенен, то почему никто из его последователей не соблюдает правила, которые мне всю жизнь навязывали? И что это за правила такие? В чем смысл, если они не дарят свободы, а лишь загоняют в узкие рамки страха и подчинения? В этот момент я поняла: ислам не идеален. Как и люди, его исповедующие.
И вот я, обычная девочка, теперь чувствую лишь раздражение ко всему этому круговороту бессмысленных запретов. Мне больно видеть, как мои знакомые, некогда живые и яркие личности, превращаются в тени — послушных, безликих мышек, которые прячутся за платками и молитвами, будто их внутренняя жизнь была стерта ластиком. Каждый разговор о религии, каждая попытка наставить меня на путь «правильного», теперь вызывает во мне только злость и разочарование. Неужели все они просто приняли это на веру, не задаваясь вопросом, что скрывается за этими догмами?
Да, я осознаю, что моя нынешняя ярость, возможно, пройдет со временем. Но сейчас меня душит вопрос: как можно, прочитав одну книгу, согласиться, что кукла с глазами на полке грешна почти так же, как и душегубство? Где же здесь логика? Где возможность для сомнений и размышлений? А ведь именно сомнение — это то, что делает нас людьми. А что делает нас, когда мы отказываемся от этого права? Послушными машинами, запрограммированными на страх и подчинение?
Но самое больное для меня — это понять, что я не смогу отречься от своей семьи. Я люблю свою маму. Я люблю своих близких, несмотря на всю их неправоту. И даже если бы я нашла в себе силу сбежать, я знаю, что не смогла бы справиться с последствиями. Я слишком слаба для этого — слабая девочка, которая хочет свободы, но боится ее. И что остается? Жить в этой клетке, играя роль послушной мусульманки, или искать выход, который приведет меня туда, где нет страха, нет глупых запретов и нет фальшивых улыбок?
Это не просто рассказ о том, как я потеряла веру. Это история о том, как я потеряла себя в мире, где правила важнее жизни, а запреты заменили радость. И если есть что-то, что меня по-настоящему пугает, так это осознание того, что я не одна. Сколько таких же девушек, как я, бьются между двумя мирами, не находя ни в одном из них настоящей свободы?