16
МЕСТЬ БУЙВОЛА
… раненый буйвол…, как выяснилось,…весьма злобен, он всегда стремится убить раненого человека.
Бартл Булл, Сафари.
Начальный период нашей жизни в Лайкипии изобиловал приключениями. 6 февраля 1977 года я записала в своём дневнике:
Сегодня буйвол убил одного из наших людей в Ингилиша. Его звали Малинге, он был из племени тарака. Он дружил с Эмануэлем. Когда у нас проходила ngoma, он охранял наш дом. Он был добрым человеком, практически не вышел из подросткового возраста. В день инцидента они втроем шли по бушу (заросли кустарника – пер.) Он, Киприано и ещё один человек из службы охраны. Буйвол пошел прямо на них. Он порвал рогами горло и лёгкие Малинго. Поднимал его тело на рога и отшвыривал, и таким образом оттащил его более чем на пятьдесят метров, а затем исчез в буше. Люка пришел и сообщил нам об этом в тот момент, когда мы собирались обедать ( у нас это время ужина – 8 часов вечера – прим. пер.), и Паоло вместе с Колином немедленно отправились на поиски буйвола.
Это был большой бык, и на его рогах всё ещё была кровь, а на одной из его ног имелась рана, оставленная силком, установленным новыми поселенцами в Колобасе, что и объясняет его слепую злобу и агрессивность. Малинге лежал в луже крови, глаза его уже настолько высохли, что Паоло не смог их закрыть. Колин сел на камень рядом с телом Малинге и начал ласково говорить что-то на суахили. Незабываемая особенность поведения Колина. Паоло сказал, что лицо Малинге было спокойным, даже казалось, будто он улыбается. Сегодня наши fundis (квалифицированные работники, Куки употребляет суахили – пер.) принялись делать гроб, но этой ночью Малинге продолжает лежать там же, покрытый одеялом и окружённый кострами, чтобы отпугивать гиен. Его нельзя трогать, до приезда полиции, которая должна завтра все осмотреть на месте происшествия.
Телефонные звонки, раздающиеся в неурочное время – слишком рано утром или слишком поздно ночью - вызывают зловещие предчувствия, кажется, что они могут принести трагическую весть.
Вскоре после того, как мы поселились в Ол Ари Ньиро, я, находясь в Найроби, получила рано утром радиосигнал. Слышимость была очень плохая. Всё, что я расслышала сквозь треск, было достаточно драматично: «Паоло …. Инцидент… буйвол… Найроби госпиталь».
Я кинулась в больницу и с помощью Ренато Руберти, известного нейрохирурга, нашего друга и на этом основании человека, улаживающего все наши медицинские контакты, организовала всё необходимое и стала ждать. Ждать, пребывая в неизвестности, предполагая самое худшее, - это страшно изматывает. И когда, наконец, прибыл Паоло, я почти удивилась, увидав его живым. Его загорелое лицо было бледным от потери крови, а глаза казались ещё синее на его грязном небритом лице, но он улыбнулся мне и закурил. Привезший его Колин показал мне его худую ляжку, на которой зияла страшная, покрытая запекшейся кровью, рана, оставленная глубоко проникшим в его ногу рогом буйвола, миновавшего менее, чем на 2,5 см жизненно важную бедренную артерию.
Раненый буйвол напал на Паоло прежде, чем тот успел выстрелить. Он отбросил бесполезное ружьё и повис у буйвола на рогах, пытаясь не дать ему пропороть себя. Поняв, что долго он так продержаться не сможет, Паоло выпустил рога из рук и бросился бежать в поисках укрытия, но наступил на сухую ветку и упал вниз лицом в грязь. Буйвол приблизился к нему сзади и поднял его на рога прежде, чем следопыт Миримук сумел выстрелить.
Паоло пришлось провести в больнице несколько недель, и за это время его палата превратилась в место общения.
В нескольких палатах от него находился Петер Фаулл, профессиональный охотник, ставший жертвой нападения льва. Его лицо было перевязано бинтами, но он мог ходить, и присоединялся к другим посетителям, чтобы пропустить стаканчик.
Одним из первых визитеров был Филип Лики, принесший Паоло для чтения в кровати пачку редких книг об Африке, некоторые из них были старыми первыми изданиями. Хорошая мысль, и я помню, что взяла домой почитать Дневник Майнерцхагена. («Кенийский дневник Ричарда Майнерцхагена. .1902- 1906 г.г. – пр. пер.) В нем описывалась уже исчезнувшая Кения, где носороги были столь многочисленны и повсеместно распространены, что считались подлежащими истреблению вредителями, а людей, напротив, было совсем мало. В самом начале поисков места своей мечты Паоло встретился с Филом и, чтобы чем-то занять себя, он стал его партнером в скотоводческом предприятии в районе Нгуруман. Это была расположенная к северу от острова Магади территория масаев, фантастическое необжитое место невероятной красоты.
Самый младший из трёх братьев Лики, Филип ( ударение в английском имени на первом слоге, Филип – одна буква «п») был весьма творческим человеком и выдвигал множество необычайных идей. Однажды, во время наших ранних изысканий мы приехали в Нгуруман с детьми и остановились в лагере, устроенном Филом у реки, где росли огромные деревья. Он показал нам построенный им гостевой дом на вершине этих огромных деревьев. Дом состоял из очаровательной серии переходов и комнат, расположенных на разных уровнях стоявших рядом и связанных между собой этими переходами деревьев. Это было похоже на детскую мечту о заколдованном доме на дереве, и говорило о Филипе больше, чем можно выразить словами. Он знал и любил растения и всё, что росло, и умел со всем этим обращаться. Очень высокий и всё ещё худой, как все молодые Лики, он имел странную привычку очень пристально смотреть в глаза собеседнику. В нем была некая лёгкая беспечность, делавшая его весьма привлекательным. Он был одним из немногих кенийцев европейского происхождения, ставшим членом парламента. Фил был первым встреченным мной членом семьи Лики.
Лики были одной их тех семей, все члены которых являлись в том или ином отношении людьми исключительными. Родители Филипа - Луис и Мэри - были всемирно известными палеонтологами. Их открытия, касающиеся древнего человека в Танзании и северных районах Кении, являются историческими, обессмертившими их имена. К сожалению, я не встречалась с Луисом, поскольку он умер в 1972 году, но благодаря Филипу мы познакомились с Мэри, а позднее и с Ричардом.
В 1976 году Филип пригласил нас в Танзанию, где он находился в лагере его матери, расположенном поблизости от Олдувайского ущелья, и в качестве его гостей мы – я, Паоло и Эмануэль – провели несколько увлекательных дней в местах её раскопок. Мэри тогда только что обнаружила на камне близь ручья отпечатки следов далёкого предка человека[1]. Мне эти отпечатки куда-то идущих ног показались невероятно трогательными. Мэри делила палатку с тринадцатью далматинцами, собаками её любимой породы. Благодаря этому она мне сразу же понравилась, поскольку я вспомнила бесчисленных собак, всегда наполнявших наш дом в годы моего детства. Она обладала сильным, волевым характером и была человеком, обаянию разностороннего и живого ума которого было невозможно противостоять. Я немедленно прониклась к ней симпатией и навсегда запомнила эту нашу первую встречу.
С самым старшим из братьев Лики – Джонатаном[2] – я встретилась во время моего первого приезда в Кению, когда мы с Паоло приехали на озеро Баринго. Мы посетили принадлежавший Джонатану змеиный парк, где он занимался забором змеиного яда для сывороток. У ворот парка послышался какой-то шум, к нам приблизилась группа людей, тащивших большой мешок, в котором активно ворочалось какое-то большое существо.
-Хотите посмотреть? – спросил меня Джонатан и приоткрыл мешок настолько, что я увидела змею таких огромных размеров, каких мне ещё никогда не приходилось видеть за всю мою жизнь. Это был питон, превосходящий в объёме руку взрослого человека в предплечье и казавшийся очень сильным. Возможно, это была одна из первых змей, которых я когда-либо видела не в террариуме, и хотя вскоре я очень близко познакомилась со змеями, я навсегда запомнила этот первый случай.
Паоло был плохим пациентом. Будучи прикованным к постели, он впадал в беспокойство, и только общество наших новых друзей и их интересные рассказы помогли ему сносно пережить эти недели в больнице. Именно тогда я впервые оценила крепость и ценность уз взаимовыручки, объединяющих людей в Африке, где драмы и необычайные инциденты воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, и собираться у постели попавшего в беду друга с книгами, цветами, принести тайком бутылку хорошего старого виски – это установившаяся традиция.
В Африке люди большую часть времени проводят вне дома, и Лайкипия была идеальным местом для прогулок, пробежек и верховой езды. Окончательно поправившись, Паоло увлёкся стрельбой из лука. Он занимался этим так серьёзно, как человек может быть увлечён какой-то философской доктриной, как умением, необходимым для того, чтобы не позволять себе отвлекаться ни на что другое, а быть в состоянии полностью сконцентрироваться на своей цели. Паоло не раз говорил мне, что когда человек пребывает в одиночестве в мире молчания, главное уже не в том, чтобы снять напряжение, выпустив стрелу. Для него смысл этого занятия заключался в натяжении лука и полной фокусировке сознания. Много лет спустя я поняла что в те дни это было для Паоло видом медитации. Он бегал по бушу с луком за спиной подобно древнему воину, и теперь, обращаясь памятью к прошлому, я воспринимаю это как образ свободы, и понимаю, что эти первые дни жизни в Лайкипии были, возможно, самыми счастливыми в моей жизни. Но имей я в то время тот жизненный опыта, который дали мне годы и пережитые несчастья, я бы ещё больше ценила, насколько мне повезло, что я открывала для себя Африку изнутри, оказавшись в таком захватывающем месте, как Ол Ари Ньиро.
[1] Речь идёт об обнаруженной Мэри цепочке следов двух прямоходящих существ – австралопитеков - маленьких и более крупных, очевидно особей мужского и женского пола, застывших в вулканическом пепле Их возраст датируется 3,? Млн. лет.
[2] Джонатану Лики принадлежит честь открытия человека умелого В 1960 г. он нашел кости этого гоминида рядом с останками саблезубой кошки Их возраст определялся 1,8 млн. лет. Впоследствии Джонатан занялся бизнесом.