Этот текст пишу по итогам прослушивания аудиокниги "Крутой маршрут", написанной Евгенией Гинзбург и великолепно прочитанной Ерисановой Ириной. От этой аудиокниги веет духом решительности, собранности, четкости, справедливости, доброты, любви. В ней особая сила, изгоняющая страх.
Я обратилась к этой книге после упоминания её режиссёром Павлом Лунгиным в одном из своих интервью, и не пожалела, познакомившись с такой яркой и интересной личностью.
Эта книга повествует об обвинении, аресте, следствии, заключении в тюрьму и ссылке в лагеря, отбывании срока, о реабилитации Евгении Соломоновны Гинзбург.
Будучи в должности заведующей отделом культуры казанской газеты "Красная Татария", она была обвинена в участии в троцкистской террористической организации.
Началось всё с броса в неё вины за публикацию статьи, ставшего потом неугодного власти человека. С этого момента в рабочем сообществе Евгения Соломоновна повсеместно сталкивалась с напряжением или враждебным отношением. Некоторые люди стали избегать её, другие - злословить. Особенно в злобных обвинительных тирадах усердствовал один неприятный человек, который редактировал злополучную статью, а значит мог быть назначен виновным. В своем колхозе этот человек создал "культ" личности имени себя - так высоко он себя поставил среди подчиненных, что ему преподносили его собственный портрет, составленный из зерен злаков.
Царила безвыходность... власть, объявляя неугодными то одного, то другого. Правда о том, что редактор газеты публиковали статью без всякого злого умысла о диверсии в стране, никого не интересовала. Как и то, что автор статьи также никакого умысла не имел, когда ее писал... А его посадили, в последствии расстреляли. И обоих со временем реабилитировали.
Итак, попав под подозрение, для Евгении настало время ожидания ареста, которое, по ее признанию, было хуже самого ареста и длилось 2 года: в воздухе витала напряжённость, бессоница, не жизнь. В обществе витал "заячий страх", а от подозреваемых гремели расскаяния (даже в несодеяном).
Потом арест.
В следственной тюрьме она попадает в камеру с интересной и очень приятной девушкой Лямой, сидевшей за то, что являлась дочерью строителя Восточно-Китайской железной дороги и была за это названа шпионкой. Молодые женщины подружились. У Ляли Евгения учится быть ловкой, адаптируется к тюремным порядкам. Учится разговаривать с соседями по камерам с помощью перестукивания. Евгения Соломоновна с каким-то даже интересом и азартом познает эти уроки выживания. Ей стало интересно познавать стороны человеческой натуры и она решила для себя, что запомнит все происходившее с ней и потом перескажет хорошим людям.
Далее буду описывать наиболее яркие для меня моменты книги.
1937 год. Следствие проходит в Казани в здании НКВД на Чёрном озере. Её мучают голодом, ночными допросами. Избиение стали применять немного позже - Евгении это не досталось, но она становилась свидетелем ночных криков из кабинетов следователей, когда применяли это к другим, и тогда было невыносимо, невозможно уснуть.
Готовилась Евгения к смертельному приговору, который она с ужасом стала предвидеть в Московской Лефортовской тюрьме... Так, она была очень очень счастлива, получив 10 лет, пусть и с самой строгой, политической статьей.
Мне нравится книга Евгении Гинзбург тем, что она описывает события четко, расставляет по полочкам причины и следствия, выявляет характеры людей, отвечает себе на сложные вопросы... Рассказывает про ту непростую действительность с осмыслением правых и виноватых, про личности следователей, про их поведение, про поведение на очных ставках свидетелей, про обвиняемых, какие им предлагали составлять списки, чтобы по ним взять новых обвиняемых, как по разному обвиняемые относились к тому, почему это с ними произошло, описывает судьбы людей, их ситуации ареста - вся книга в общем свидетельство сложной реальности.
Далее она распределена в Ярославскую тюрьму - "Коровник", где должна была отбывать срок в одиночной камере. Но, видимо, массовость арестов сделала своё дело, и она попала в камеру на двоих. И это чудо, представьте, что там она встретилась со своей приятельницей-подругой Юлькой! Я считаю, что это просто удивительное стечение обстоятельств.
С подругой они делят тяготы на двоих, обсуждают политическую ситуацию, выуживая сведения из газет, от соседей. Они понимают, что много зависит именно от политики... С напарницей отмечают праздники, придумывают, как обмануть охрану. Особенно тяжкими факторами в тюрьме были практически отсутствие света из окна, воздуха, обездвиженность, ограниченность правилами, тоска. Но в этой тюрьме через щелочку Евгения иногда видела в небе чаек с Волги, вдохновлялась их полетами, а также любила вызывать из памяти стихи.
1939 год. Резкая перемена политики в отношении заключенных: из одиночных камер их всех соединяют вместе в одну большую массу. На поезде их этапируют в исправительно-трудовой лагерь.
Едут они долго в вагонах до Владивостока, страдая от жажды. Эту жажду (нехватку воды) также описывает и Керсновская (также заключенная, оставившая мемуары). Гинзбург отмечает, что власть всеми силами старалась скрыть от общественности, что в своих поездах везут они людей, поэтому на вагонах написали "спецоборудование".
Дальше из транзитного лагеря Владивостока путь шел на Колыму через Магадан. Переправлялись в трюме парохода несколько дней. Такой эпизод тоже есть у Керсновской Ефросинии. Там людей накормили селёдкой и бросили на корабль, смешав их с блатными (агрессивными) заключёнными. У Евгении Гинзбург этот отрезок пути тоже оказался сложным. Встреча с блатнячками, которые отнимали хлеб, вытаскивали тряпки из узлов, выталкивали с мест, но на них нашлось, к счастью, средство управы - бравая девушка. Душно, теснота, люди сидят на полу. Укачивает. Вши. Диарея. Евгения ослабла и... заболела. По прибытии попала в больницу на месяц, что стало большим благом в связи с отсрочкой от тяжелейших работ.
Потом барак, общие работы кайлом и лопатой. Зима 1939-1940 гг.
Благодаря подарку в виде кофты старшей нарядчице, Евгению на пару недель отправляют на работы в помещении - уборщицей в корпуса. Там Евгения познакомилась с хорошими людьми. Там ей жилось более менее хорошо, но всё хорошее заканчивается и она возвращается на общие работы.
А потом благодаря деньгам, врученным все той же нарядчице, она попадает посудомойщицей на лагерную кухню. Там сытно, тепло. Однажды до неё домогается повар, но ей удаётся ускользнуть от него. В этой лагерной столовой она встречает одного своего следователя, ставшего теперь осужденным. Он просил у неё хлеб и она подала ему, но сделал это с внутренним осуждением, о чем потом сильно сожалела.
Дальше снова этап, перемещение из Магадана в Эльген.
Барак на краю света. Хорошая дневальная, присматривавшая за помещениями. Отправляют на общие работы - лесоповал. Это голодное время... Норму было выполнить нереально, поэтому Евгения не получала нормальный паек. Смерть маячила рядом, когда добрые люди подсказали, как можно "гнать туфту", то есть выдавать спиленные ранее деревья за новые, - это и спасло. Помогали также ягоды, собранные в лесу.
Затем появление заключённого хирурга Петухова, интеллигентного приятного человека, вносит перемены в судьбу Евгении. Сначала он помог ей больничным освобождением от работы на 3 дня, а затем и переводом в более комфортные условия работы - в детский сад для детей заключённых. Детки этого северного сада отставали в развитии, в сравнении с обычными детьми. Кормили их неплохо. Немаловажно, что такая работа была наполнена для Евгении смыслом. Евгения также посещает политзанятия, которые для них проводит лагерь. Евгения горячо благодарила Петухова за это, фактически, спасение от смерти.
Жизнь продолжается. Евгения и другие со-лагерники узнают новость о начале Великой Отечественной Войны. Из-за этого обстоятельства у тех, у кого заканчивался срок все равно оставляли в лагере. Начались проверки осужденных по национальности. Евгения еврейка, а не немка, и её оставляют в покое, но с места работы (деткомбинат) её на всякий случай сняли.
Снова лесоповал. Холод и голод. Но Евгении повезёт, т.к. добрый доктор Петухов включил её в список медперсонала, её назначают лагерным лекпомом в амбулаторию. Здесь она выдаёт лекарства, обрабатывает ссадины. Часть дня рубит дрова для печки. Все жадно следят за новостями с фронта.
А затем её переводят работать медсестрой в лагерное отделение для блатнячек. А это значит, что каждая здесь притворяется заболевшей, просит или требует медсестру освободить от работ. Блатные могут и убить. Это люди, которые ведут себя агрессивно, асоциально, бандитки... Их напору противостоять сложно. Все же Евгения Соломоновна справляется. Но в этом царстве варварства ей плохо живется. Пределом терпения стала ночь свального греха, устроенная в бараке, приставания к ней... Евгения выскочила из барака и ночь провела на улице. Тут встретился ей хороший человек из знакомых лагерных работников, зоотехник. Узнав о её положении, помог ей перевестись работать на новое место - птичницей на ферму в курятник.
На ферме по производству куриных яиц было много физического труда, ранний подъём, нужна была чёткость в соблюдении графика работ. Нужно было ухаживать за курами и зорко следить, чтобы ни одно яйцо не разбилось, так как пищи в этих северных местах, да еще и в военное время, не хватало. Руководителем Евгении на этом месте была авторитарная дама, не любившая интеллигентных бездельников, но общий язык две трудолюбивые женщины всё же нашли. На этой службе Евгения подкрепила свое здоровье, т.к. яйца всё же иногда бились и рабочие делали из них супчик. За повышение яйценоскости Евгению даже премировали телогрейкой и новой обувью.
А потом, видимо по воле начальницы лагеря или директора совхоза, снова Евгению перевели на общие работы в лагерь. А это значит, организм истощается и постепенно угасает. Еды выдавали очень мало. Идет 1944 год.
И вдруг, радость, её назначают медсестрой центральной лагерной амбулатории Эльгена. Счастье! Условия жизни намного лучше. А какие там люди попались! Прежде всего это работа бок о бок с главным врачом. Им оказался добродушный немец с вечными шуточками на устах, образованный, даже язык латынь знающий. Это была судьбоносная встреча: врач Антон Вальтер стал впоследствии вторым мужем Евгении Гинзбург. Кстати, на латыни то он и признавался ей в любви - написал письмо. А она ответила ему по немецки.
Работали они вместе, дружно. У квалифицированного врача и добросовестной медсестры пациенты выздоравливали. Вальтер, заключенный врач, имел преимущества - ему разрешалось ходить по лагерю или в соседние селения без конвоя.
Яркий эпизод случился, когда Евгению освободили. А любимый врач продолжает отбывать срок. В этот долгожданный для Евгении день ожидалась непогода - очень сильная пурга. Но ведь такое долгожданное освобождение, свобода, а здесь постылый лагерь!!! Евгения решительно идёт в пургу, не слушая никого! В соседнем к лагере селении ей выделено место для проживания и товарные карточки... Пурга оказалось нешуточной! И вот идет она, ветер с ног сбивает, силы заканчиваются, страшно, а впереди силуэт человека. А ведь в тех условиях - не всякий человек добро и благо... Шла Евгения Соломоновна, тревожилась, присматривалась. Оказалось - любимый! Антон Вальтер пошёл её встречать. Этот момент неожиданного счастья Евгения Гинзбург помнила всю жизнь.
В итоге поселилась Евгения Соломоновна в Магадане с подругой Юлей, а работать устроилась в детский садик. По прошествии нескольких лет освободившись поселился с ними и врач, а до этого приходил он в гости. Волею судьбы они усыновили девочку из числа посещающих группу детского садика Евгении, но оставленную родителями. Она на фото ниже.
Бывшим заключённым нельзя было покидать место ссылки. К Евгении переехал младший сын, ставший впоследствии известным писателем, Василий Аксёнов. Старший сын, Алеша, умер в блокаду Ленинграда. Очень тяжело переживала утрату Евгения Соломоновна, считала, что сберегла бы его, если была рядом.
Потом пришла свобода: получена справка о реабилитации.
...
С данной книгой, особенно в аудиоформате, рекомендую ознакомиться. Первый вариант этой книги: "Под сенью Люциферова крыла" (прим. имелся ввиду Сталин), не публиковался. От этого варианта и, видимо, негативного-обвинительного повествования, Евгения Гинзбург отказалась в пользу нейтрального тона, точного описания фактов своих злоключений, чувств и мыслей, повествования о людях, с которыми пересекалась.
Феноменальная память этой женщины, наблюдательность, доброе сердце, порядочность, сильный характер, талант излагать мысли и события оставили нам, потомкам, такую замечательную книгу, жемчужину, в которой аккумулировалось описание тех сложных обстоятельств, общественных отношений, бесчеловечных условий, человеческих судеб.