Глава 2
В день своего вылета в Германию, Варвара должна была отвезти малышку и положить в бокс. Она встала рано и в шесть утра, накормив дочь и, завернув в красивое одеяльце, вышла на улицу. На автобусной остановке никого не было, она положила девочку на лавку и подумала
– А чего ее везти в бокс, сейчас народ соберется и вызовут полицию – так думала Варя. Она боялась ехать в больницу к этому боксу, боялась, что ее кто-то увидит и все задуманное ею сорвется.
Подошел мужчина, пристально посмотрел на ребенка и все-таки не выдержав, спросил
– Ваш ребенок?
– Нет, женщина только была здесь, сказала отойдёт поговорить по телефону, сейчас подойдет
– Нет там никакой женщины
– Как нет ?– сделав испуганное лицо, спросила Варвара.
– Вот так – ответил мужчина, — надо вызывать полицию
– Подождите, может, она подойдет – и мужчина сел с другой стороны от ребенка.
Подъехал автобус, и Варя встала
– А вы куда? – забеспокоился мужчина
– На работу, милок и вскочила в автобус.
Вышла через три остановки, пересела на такси и умчалась в аэропорт. А в это время ребенок проснулся и начал плакать, мужчина не знал, что с ним делать и взять в руки боялся. Подошли женщины, взяли малышку на руки и подправили соску, которая выпала у нее изо рта. Зачмокав соской, в виде ромашки, ребенок опять уснул. Полиция подъехала настолько быстро, как будто стояла за углом
– Откуда ребенок?
– Так, кто его знает, лежал на лавке и спал – дал ответ мужчина.
– Кто первый увидел ребенка?
– Когда я подошел к остановке, здесь сидела женщина, но ребенок уже лежал на лавке, она сказала, что его оставила какая-то женщина. Мы с ней вместе ждали, но ей уже надо было на работу, она и уехала.
Полицейский составил протокол, записал со слов свидетелей все, что они видели, и взяв ребенка с собой, уехал
– Надо же, что делается – возмущались женщины – Детей бросают как котят, таких красивых. Это же какое сердце надо иметь, чтобы свое дитя, которое девять месяцев носила под сердцем выкинуть.
Все были согласны с таким мнением и сошлись на том, что никакого сердца у этой гадины нет и никогда не было.
– Бог не Ермошка, видит немножко, справедливость обязательно восторжествует.
Дальше все разъехались по своим делам, но каждый осуждал эту мать, если ее так можно было назвать. А Варя в это время пила кофе и готовилась к полету. Она понимала, что совершила ужасный проступок, но не видела выхода, обрекать на нищету себя, и ребенка она не имела права. Она искупит свою вину, не перед свои ребенком, конечно, а перед чужими детьми. Будет им помогать и вымаливать прощения у Господа.
А дальше в полиции действовали по привычной схеме: такой случай, к сожалению, был не единственный, поэтому в решение поиска биологических родителей включились органы опеки и попечительства. А пока девочка поехала туда, где находились все дети, ненужные своим маме и папе.
Доставив девочку в Дом малютки, полицейский уехал. Развернув ребенка, работники удивлялись, насколько хороша была девочка: она хлопала огромными голубыми глазами и таращила их , будто пыталась вспомнить, где видела уже этих людей и есть ли среди них ее мама.
– Прелестная малышка – говорили работники, она у нас не задержится, такую прелесть быстро заберут
– Да – согласилась заведующая и сказала отнести ребенка в спальню.
Прошло две недели, но ничего о биологических родителях этой малышки
не было слышно. -- Не для того ее бросали, чтобы потом их нашли
-- говорили воспитатели -- Может вообще из другого города.
Немного подумав, заведующая набрала номер телефона своей подруги. Семья не была супер богата, но и не бедствовала, имела все, что нужно для жизни и даже чуть-чуть больше. А вот детей не было.
– Настя, Люба беспокоит. Я тебе ребенка нашла, это что-то необыкновенное: красивенькая, здоровенькая, чистенькая, себе бы забрала.
– Я еду, приготовь список документов для удочерения
– Хорошо, все сделаю.
Вот так была решена судьба дочери Варвары, а она еще и устроиться-то толком не успела в своей Германии. Увидев девочку, Анастасия плакала от счастья и целовала ее в розовую попку
– Она, она красавица!
– А я тебе, что говорила. Оформляй документы, пока не забрали это сокровище
– Я тебе дам, не забрали! Никому, слышишь, никому ее не показывать, она моя, то есть наша.
– Шучу, знаю сколько ты ждешь, оформляй. Прошел еще месяц, но никаких
новостей о родителях "подкидыша" не было. Поэтому через месяц Варвару Михайловну Загорскую внесли в детскую, которая напоминала волшебную сказку. Так, семья Загорских стала счастливой. Варвара даже представить не могла, какие страсти по ее дочери разгорелись в России, что ищут биологических родителей девочки. Но тем не менее девочка нашла свою семью, тех людей, которым она была нужна и, которые полюбили ее как родную. Они рассматривали ее как самую дорогую на свете куклу.
– Смотри, Миша, какая интересная у нее родинка
– Да, похожа на слезу ребенка, маленькая, но с такой четкой конфигурацией. Красиво!
– Ага - говорила Настя, целуя Вареньку в эту красивую родинку.
А взрослая Варвара обустраивалась на новом месте. За месяц она хорошо подтянула язык, Ольга дома с ней говорила только на немецком, и это была хорошая практика. В магазине она могла свободно разговаривать с продавцами, правда, с небольшим акцентом, что выдавало в ней все-таки иностранку. Только вот работать она не могла нигде. Окончив два курса экономического факультета, Варя забросила институт и здесь в Германии могла только ухаживать за престарелыми, выносить за ними утки и терпеть их старческий маразм.
Ольге не хотелось, чтобы подруга так низко пала и она пыталась ее пристроить через знакомых в магазин продавцом. Это было все, чем могла помочь подруга с работой. Но этот номер все-таки удался. Ольга пристроила Варю в маленький магазинчик сувениров. Да, не шибко завидное место, но лучше, чем выносить утки за больными людьми.
– Варь, ты поработай годик, язык еще подтянешь, все-таки какой-никакой опыт будет, можно тогда и на более элитное место замахнуться.
Выбора-то у нее не было, она же не могла сидеть на шее у подруги, ей казалось, что и Роберт уже на нее косо смотрит, и прислуга. Поэтому, уходя утром на работу, она была счастлива. В такие магазины заходили в основном иностранцы, купить что-то на память о Германии. Но все равно работа была, и хозяин не любил, когда продавцы садились
– Есть или нет покупателей, вы всегда должны стоять с прямой спиной и улыбаться. Всегда! Понятно?
Девчонки кивали, но они же были живыми, а не роботами, поэтому, когда хозяин выходил, они садились и отдыхали. Теперь у нее были свои деньги, и она могла покупать продукты или что-то еще в дом, но все равно чувствовала себя нахлебницей.
– Оля, а можно снять маленькую комнату или квартирку, мне больше не удобно жить у тебя.
И потому, что Ольга не стала ее уговаривать, она поняла, что Роберт уже высказывал ей свое недовольство. Ему не нравилось, когда в доме так долго присутствовали чужие люди.
– Я уже думала об этом и знаешь, что я могу тебе предложить?
– Что?
– Я же маму сюда перевезла с папой, они продали свой дом, и сбережения у них были и купили здесь квартиру в хорошем районе. Мама не против, чтобы ты у них жила, вместо денег, которые ты должна бы была платить хозяевам квартиры, ты будешь помогать маме убираться, готовить, ей уже тяжело, а мне не всегда удобно бросать мужа и ехать к маме. Если ты согласна , то в воскресенье могу тебя отвезти.
– Конечно, мне будет там удобнее, а то я чувствую недовольство Роберта.
– Есть немного, Роберт любит, чтобы все внимание было только ему, ты же видишь, что у нас нет детей, он их не переносит. И это было его условием, перед нашей женитьбой.
– Зачем же тебе было выходить замуж за чайлдфри.
– Сначала любила, поэтому и поехала за ним сюда, я же сразу стала работать в частной клинике, без него меня бы ни за что туда не взяли. Я его ассистентка, он больше никакого не признает. Я очень переживала сначала, а сейчас уже смирилась.
– Жаль, у тебя могли быть красивые и умные дети.
– Наверное, но сейчас, что уже об этом говорить, от него уходить я не собираюсь.
– Жаль твоих родителей, они, наверное, хотели бы внуков.
Не то слово, они Роберта терпеть не могут, поэтому и живем отдельно.