В начале месяца Правительство РФ внесло на рассмотрение в Госдуму законопроект о федеральном бюджете на 2025 год и на плановый период 2026-2027. На грядущий год в расходы на «Национальную оборону» заложено 13,49 трлн рублей. Это 32,5% от общих трат, то есть почти треть. Волонтер СВО и писатель Герман Садулаев рассказал «Вашим Новостям», достаточно ли будет таких средств, чтобы полностью обеспечить Армию России.
«ВН»: – Герман, очень серьезные суммы планируют потратить на оборону в следующем году. Но по вашему Телеграм-каналу можно увидеть, что патриотическое сообщество не прекращает активно собирать деньги на нужды фронта. То есть средств всё равно не хватает?
– Да, это большая проблема, такой вот когнитивный диссонанс возникает у российского гражданина. Вроде бы на армию, на специальную военную операцию выделяется всё время финансирование. Но тем не менее волонтерам постоянно приходится затыкать какие-то дырки в снабжении, в обеспечении бойцов.
И я не думаю, что даже с новым бюджетом эта ситуация изменится.
В принципе, я не вижу ничего плохого в том, что народ сбрасывается и помогает своей армии. Это укрепляет наши горизонтальные связи, дает нам причастность к победе и к судьбе страны. Это всегда было так, и во время Великой Отечественной войны.
Несмотря на то, что у нас вообще было социалистическое хозяйство, народ сбрасывался и жертвовал на вооружение, танки. Даже и самолеты на пожертвованные народом средства строили. Так что, в принципе, само по себе существование волонтерских сборов и добровольная помощь фронту не являются чем-то плохим, диким, неприемлемым.
Однако, я всегда пишу и говорю о том, что мы, волонтеры, призваны закрывать какие-то точечные, срочные потребности армии.
Потому что понятно, что Министерство обороны является очень неповоротливым, огромным бюрократическим органом. Его скорость реакции достаточно низкая. Если что-то нужно прямо сейчас, то Минобороны зачастую не может этого поставить, просто потому что нужно время для прохождения бюрократических процедур, для прохождения согласований. А в это время наши бойцы воюют прямо сейчас, им что-то нужно прямо сейчас.
И опять же есть какие-то индивидуальные, точечные заказы, которые трудно исполнить в массовом характере, массовым порядком. А Минобороны заточено под выполнение все-таки массовых заказов, под удовлетворение массовых потребностей фронта.
«ВН»: – То есть это ситуация полностью нормальная.
– Я считаю, что это нормально, что мы закрываем точечные какие-то и срочные потребности. Но я считаю ненормальным, когда мы собираем деньги и закрываем потребности в тех вещах, которые уже очевидно нужны. И которые нужны массово, которые нужны постоянно. И на которые у волонтерского сообщества ну просто нет таких средств, чтобы эту потребность закрыть.
То есть она понятна, она должна быть закрыта серийно, она должна быть закрыта массово. Вот, например, сейчас можно сказать, что Минобороны начало закрывать потребность в дронах. Понятно же, что дрон – это массовая вещь, это расходный материал.
Их нужно очень много. Их нужно сотни тысяч. У нашего противника миллионы дронов. И долгое время значительная часть дронов поставлялась волонтерским сообществом. Это было, конечно, не очень правильно, потому что мы в принципе не могли закрыть все потребности в дронах.
«ВН»: – Сейчас ситуация с дронами лучше?
– Да, сейчас Министерство обороны взялось за это, и сейчас Министерство обороны поставляет довольно большое количество дронов в войска. Сейчас большая часть дронов, которые появляются в войсках, это дроны от Министерства обороны. Их поставляют довольно много, то есть эта потребность более или менее, не полностью, но в общих чертах уже закрывается.
И это очень правильно, это очень хорошо, что все-таки с каким-то течением времени Министерство обороны раскочегарилось и начало закупать, производить и поставлять большое количество дронов.
Но, допустим, нужно еще какое-то оборудование. Сейчас нужны кроме дронов, к самим дронам еще усилители сигнала для БПЛА. Потому что они увеличивают дальность полета, стабильность сигнала, качество работы. Они улучшают безопасность операторов, потому что место запуска может быть вынесено за пределы далеко от пульта оператора и так далее.
«ВН»: – Этого пока нет?
– Вот этих усилителей Министерство обороны пока не поставляет, насколько я знаю, совсем. Ну вот типа дроны поставили же? Поставили. «Вот воюйте, вот поднимайте их с пульта прямо здесь. А про усилители мы пока ничего не знаем». И пока сейчас вот волонтеры поставляют усилители.
Я думаю, до Министерства обороны должно тоже дойти, что, кроме самих дронов, нужно еще и дополнительное оборудование, те же усилители, те же ретрансляторы. Их тоже нужно поставлять массово, системно поставлять.
И потом еще одна проблема, которая до сих пор не закрыта, хотя она существует уже с самого начала СВО – это транспорт. По-прежнему мы постоянно собираем деньги и покупаем нашим бойцам транспорт. Я имею в виду не боевой транспорт, а различные «буханки», УАЗы-патриоты, «Нивы» и прочее.
«ВН»: – То есть до сих пор есть именно системная проблема с транспортом?
– Транспорта на фронте не хватает, штатного транспорта очень мало. Техники не хватает. А она очень нужна для подвоза боеприпасов, для эвакуации раненых, для хозяйственных нужд, для подвоза личного состава к линии боевого соприкосновения. И мы постоянно собираем на транспорт.
Но это же массовая потребность. Это же понятная потребность. Это не точечная потребность. Я считаю, что Министерство обороны должно было уже озаботиться тем, чтобы эту потребность закрыть. Нужно массово поставить в войска необходимый не боевой транспорт. Хорошо, если это будет бронированный транспорт, если будет много произведено бронированных джипов или закуплено где-то будет что-то. Причем это должно быть желательно все-таки каких-то одних моделей, одних серий, чтобы вместе с этой техникой поставлялась войска и рембаза.
Нужно закупить тысячу, десять тысяч, пятьдесят тысяч какого-то одного типа техники и к ним сразу же обеспечить рембазу. Сейчас мы покупаем на фронт «Ниву», потом она ломается, так как техника ломается при этих условиях эксплуатации. Но штатной рембазы для этой техники в войсках опять же нет. И потом возникает проблема, как на свои средства и своими силами эту технику ремонтировать, а так не должно быть.
Это должна быть серийная техника одной модели, поставленная вместе с рембазой. Вместе с запчастями. Вместе с возможностью это ремонтировать. Это системный вопрос. Его надо решать системно.
«ВН»: – Есть ли еще такие серьезные проблемы?
– Я уже не говорю о том, что системно должна быть налажена связь. А не так, что мы рации покупаем постоянно на фронт. Системно должно быть налажено программное обеспечение, должны быть интегрированные системы управления боем и связи. И это все тоже нужно решать на системном уровне.
Поэтому я повторюсь, что существование нас как волонтеров оправдано. Мы будем продолжать этим заниматься. Мы будем закрывать какие-то точечные и срочные потребности войск, которые сложно закрыть Министерству обороны. Ввиду того, что это огромная неповоротливая, бюрократическая машина. Но очень хотелось бы, чтобы массовые, системные проблемы закрывало Министерство обороны.
«ВН»: – Мы видим, что на стороне противника ряд экспертов говорит о возможном скором перемирии. Даже есть якобы инсайды, что на Украине готовятся к приостановке боев. Как вам кажется, это опять какое-то отвлечение внимания и военная хитрость?
– Я не думаю, что в этом отношении за последние месяцы что-то кардинально поменялось. Я пока не вижу никаких условий и предпосылок для заключения перемирия и прекращения войны. Потому что позиции сторон слишком различны, слишком несхожи.
Американские, английские, западные спикеры озвучивают, что можно было бы заключить перемирие по линии боевого соприкосновения. То есть де-факто оставить за нами те территории, которые у нас заняты, а де-юре все равно не признать их нашими территориями. Де-факто оставить их за Россией и принять остаток Украины в НАТО. На таком основании заключить перемирие.
Но почему они думают, что мы на это согласимся? Когда мы говорили, что мы согласны на это? Я никогда не слышал из уст наших лидеров, что мы согласны на это пойти. Мы продолжаем озвучивать свою позицию, которая состоит в том, что украинские войска должны выйти из наших четырех конституционных регионов.
Это наши конституционные регионы – Запорожская область, Херсонская область, Донецкая народная республика и Луганская народная республика. И поскольку процедур демаркации и делимитации других не не было, они у нас в Конституции существуют, приняты в их административных границах.
А мы пока что не контролируем ни одну из этих областей в ее административных границах.
Значительная часть Херсонской области, значительная часть Запорожской области, значительная часть Донецкой народной республики и некоторая небольшая часть даже Луганской народной республики по-прежнему контролируется врагом. И пойдем ли мы на замирение по линии боевого соприкосновения, пока враг по сути дела оккупирует наши российские территории? Пока что я не слышал, что мы на это готовы.
Потом, опять же, одной из целей спецоперации было недопущение вступления Украины в НАТО. А если по результатам этого перемирия остаток Украины будет принят в НАТО, то почему кто-то думает, что мы на это согласимся? Мы на это не собираемся соглашаться.
Насколько я знаю, таких планов у нас нет. Согласиться с тем, что значительная часть наших территорий остаётся под контролем Украины? Согласится с тем, что Украина вступает в НАТО? Тогда никакие цели СВО не будут достигнуты. Тем более денацификация не будет достигнута и демилитаризация не будет достигнута.
Поэтому это якобы «компромиссное» в нашу сторону предложение, которое озвучивается даже не Киевом, а западными спикерами, оно для нас вовсе не является приемлемым.