Ильмира Гарданова путалась в показаниях и не могла объяснить логику своих действий, однако уверенно настаивала на невиновности и отсутствии умысла. Между тем в процессе заседания возникло множество вопросов — от принадлежности сгоревшего дома до странностей в личной жизни подсудимой.
В Верховном суде Татарстана допросили 31-летнюю Ильмиру Гарданову, обвиняемую в поджоге дома, в результате которого погибли четверо детей 2016, 2017, 2018 и 2019 годов рождения, а также родная мать, супруг и брат подсудимой. Первой допрос начала сторона защиты: адвокат Анас Мухаметзянов поинтересовался, был ли мотив у Гардановой на совершение убийства своих родственников и детей. Подсудимая рассказала, что с мужем, мамой и братом у нее были хорошие отношения и что она «своих детей очень любила».
Ильмира Гарданова вспоминала, как 18 июня 2023 года в 3:30 утра отправилась на работу на ферму вместо матери, которая не вышла на смену из-за похмелья. Домой вернулась около 9 утра, мать спала, брат, муж и дети были дома. Ильмира накормила всех супом, после чего все, кроме подсудимой, легли спать. Около 13:06 она вышла во двор, чтобы покормить уток и гусей, в сарае набрала корм, а когда обернулась, увидела, что из дома валит дым, и бросилась к двери.
— Я пыталась войти в дом, но не смогла. Потом побежала к колонке, чтобы набрать воды, но вода не шла. Затем зашла соседка Лилия Гарипова и спросила, где дети, я ответила, что они дома. Мы с ней попытались войти в дом, но из-за густого дыма не смогли. Потом я взяла кирпич и попыталась в пристройке разбить два окна, но не смогла, после этого побежала просить помощь.
Фото: KazanFirst, Белоенко Степан
На крики о помощи прибежали соседи и начали тушить пожар. По словам Гардановой, в этот момент у нее «началась истерика и ее увели к соседке». О причинах возгорания ей сообщили позже — следователь сказал, что дом подожгли. Гарданова продолжала настаивать на том, что у семьи не было врагов и что она не может сказать, кто мог совершить такое. Помимо этого подсудимая не знает, кому юридически принадлежала сгоревшая недвижимость. По ее словам, «мать занималась этими вопросами, кому-то продавала».
Адвокат попросил объяснить фотографии «хлама, одежды и мусора», которые гособвинение ранее предоставляло суду. Гарданова рассказала, что она не успевала следить за хозяйством, детьми, а еще подменять мать на работе (из-за злоупотребления спиртным мать часто не выходила на смену). В доме и на участке образовалось много хлама, семье неоднократно выносились предписания со стороны контролирующих органов. Но со временем она «прибралась, мусор со двора вывезли, претензий не было», их сняли с учета.
После слово взяли гособвинители Динара Зареева и Элина Ильясова. Гарданову попросили объяснить, почему после того, как не получилось войти в дом из-за дыма, она закрыла дверь, ведь там находились дети и родственники. Этим же поинтересовался судья, пытаясь уловить логику в действиях подсудимой. Женщина заявила, что не может объяснить свой поступок. Обвинение хотело установить, почему она пыталась набрать воды в колонке, если ей было известно, что воды нет. Почему Гарданова пыталась выбить окна именно в пристрое, которые расположены высоко, а не с другой стороны дома, где не было огня и дыма, получить внятный ответ так же не получилось.
Фото: KazanFirst, Белоенко Степан
На вопросы, понимала ли она, что «дети и родственники не могут выйти из горящего здания», почему не вызвала сразу пожарных, почему никто из свидетелей не видел, как она зовет на помощь, а «видели сидящей на лавочке», Гарданова ответила «не знаю». Согласно экспертизе, в доме было три очага возгорания, и в двух из них обнаружены следы горючей жидкости. Объяснить их происхождение она тоже не смогла.
Гособвинение неоднократно пыталось выяснить у Гардановой причины завести интимные отношения с несколькими мужчинами узбекской национальности после гибели семьи. Подсудимой демонстрировали детали ее переписки с неким Умитом Саломовым. Также задавались вопросы, почему Гарданова спустя небольшое время, по словам свидетелей, сильно изменилась, устроилась на работу и стала выглядеть «лучше после смерти близких». Однако подсудимая отказалась во время допроса обсуждать детали своей личной жизни.
Еще во время процесса Гарданова заявляла, что не знает, кому принадлежал сгоревший дом. Однако гособвинение предоставило копию приговора Тукаевского райсуда от 16 марта 2023 года, согласно которому в отношении Ильмиры Гардановой было совершено преступление. К уголовной ответственности привлекли гражданина Тимергалеева, который являлся риелтором: он мог переоформить дом для обналичивания средств материнского капитала. После судебного разбирательства сделка была аннулирована, а недвижимость вернули Гардановой.
Фото: KazanFirst, Белоенко Степан
На этот факт обратил внимание адвокат подсудимой — Анас Мухаметзянов ходатайствовал о возврате уголовного дела прокурору, так как потерпевшим по одному из эпизодов, связанному с уничтожением имущества, признан Нияз Гайнетдинов (отец Гардановой). Согласно выписке из Единого госреестра недвижимости, сгоревший дом принадлежит некой Лилии Тарховой. Этот факт не позволяет объективно рассмотреть дело. Гособвинение не согласилось с позицией защиты, аргументируя это решением приговора Тукаевского суда, согласно которому дом возвращен матери Гардановой.
В итоге суд отказал в ходатайстве защиты, «поскольку при рассмотрении уголовного дела установлено, что дом принадлежит Тарховой, а, согласно приговору, дом возвращен Гардановой по принадлежности», законность владения Тарховой необходимо решать в гражданском порядке. После этого заседание перенесли на другой день, стороны готовятся к прениям.
Напомним, пожар в доме семьи Гардановых произошел 18 июня 2023 года, огонь унес жизни четырех детей и троих взрослых. В живых осталась лишь Ильмира, однако спустя несколько месяцев после трагедии следователи выдвинули обвинения. На основании экспертизы был сделан вывод, что дом подожгли изнутри — в сгоревших фрагментах нашли следы зажигательной смеси. Ильмире Гардановой предъявили обвинение в убийстве, к такому решению следствие пришло методом исключения, рассказал Анас Мухаметзянов. Однако никаких прямых доказательств тому, что поджог совершила его подзащитная, нет.