Что знала Регина о своем муже Борисе? А ничего. То есть, конечно, знала — двадцать лет как-никак вместе прожили. Но иногда ей казалось, что ничегошеньки не знает. И не в том дело, что Регина была шибко глупой или неопытной — уж сорок скоро! А потому, что чуйка у нее была, природное такое свойство: не лезть в чужую душу, не интересоваться подробностями, не стремиться узнать того, о чем ей не пожелали рассказать.
Нелюбопытной была Регина. И еще — уставшей. Конечно, понимала: муж Борис достался ей еще совсем юным, таким же студентом-второкурсником, как и она сама. Тогда все было по-другому. Глаза горели, руки тянулись друг к другу. Любовь, одним словом.
А теперь что? Теперь Регина, придя с работы, первым делом стаскивает с ног туфли, смывает косметику — и будто десять лет сразу набавляет. Волосы — в гульку, на плечи — потертый халат. И плюхается на диван — сил нет.
Борис приходит позже. Бросает ключи на тумбочку. Раньше-то с порога обнимал, теперь — ни-ни. Прошмыгнет в квартиру и тоже — на диван. Майка потертая, треники с дыркой на колене. Регина смотрит на него искоса — надо бы сказать, чтоб переоделся. Да только зачем?
Иногда, правда, Регина ловит себя на мысли — а ведь красивый у нее муж. Был. Да и сейчас — если прищуриться. Наверное, бабы на работе на него заглядываются. А может, и не только заглядываются. От этой мысли становится горько и обидно. Хотя какая, в сущности, разница? Все равно Борис для нее теперь — как чужой человек. Вроде сосед по коммуналке — живут рядом, но душа к душе не лежит.
А ведь как все хорошо начиналось! Как познакомились на дискотеке, как гуляли ночи напролет по набережной, как целовались до одури. Потом — свадьба. Скромная, конечно, какая уж там свадьба у студентов. Но веселая.
А потом родились близнецы. Регине пришлось взять академический отпуск — куда там учиться с двумя младенцами на руках. Борис тогда тоже не спал ночами — то один орет, то другой, то дуэтом. Регина шутила: «Ничего, вот вырастут — еще скучать будем». Как в воду глядела.
Мальчишки выросли — и укатили в Питер, в мореходку поступать. Регина вздыхает, глядя на фотографию сыновей на стене. Теперь приезжают только на каникулы — взрослые совсем, самостоятельные. А в квартире — тишина.
Борис щелкает пультом — переключает каналы. Остановился на новостях. Регина смотрит на его профиль — красивый. Вот только чужой какой-то. Словно и не муж вовсе, а так — сосед по дивану.
— Ужинать будешь? — спрашивает она.
Борис только плечами пожимает:
— Да не хочется что-то.
Регина вздыхает. Раньше-то она такие разносолы готовила — пальчики оближешь. А теперь — зачем? Все равно Борис через раз ужинает. Да и ей самой не хочется.
— У меня зуб шатается, — вдруг говорит муж, — может к врачу сходить?
— Сходи, — пожимает плечами Регина.
— Лень, — Борис снова утыкается в телевизор.
Регина смотрит на его затылок. Думает — может, маникюр сделать, прическу. А то ведь страшно глянуть — сама на себя не похожа. Но тут же одергивает себя — а смысл? Кому она нужна, такая облезлая и потасканная? Да и Борису все равно — хоть с прической она, хоть лысая.
— Ты спать? — спрашивает Борис, когда она встает с дивана.
— Ага, — кивает Регина.
— Ну иди, — Борис даже головы не поворачивает.
Она уходит в спальню, ложится на свою половину кровати. Половина Бориса нетронута — он теперь чаще на диване спит. Говорит — спина болит, там удобнее. А может, просто от нее подальше?
Регина закрывает глаза. Завтра будет новый день — такой же, как сегодня. И послезавтра. И через неделю. Господи, неужели это на всю оставшуюся жизнь? От этой мысли становится тоскливо и страшно.
Она прислушивается — в гостиной работает телевизор. Муж еще не спит. Может, позвать его? Поговорить по душам? Да только о чем? Все слова давно сказаны. Осталась только усталость и какая-то глухая тоска.
Мать Регины, Анна Сергеевна, была женщиной прямой и резкой. Слушая нытье дочери, она только хмурилась да губы поджимала. А когда Регина закончила свою жалобную песню, она встала и посмотрела на дочь.
— Хватит киснуть! — сказала она. — Сама виновата.
Регина аж поперхнулась чаем:
— Я? В чем это?
— В том, — отрезала мать. — Ты на себя-то в зеркало давно смотрела? Халат застиранный, волосы зачесанные. Тоже мне, красавица! Чего ты хочешь от мужа? Чтоб он на тебя, такую чучелу огородную, с вожделением смотрел?
— Мам! — возмутилась Регина. — Ты чего? Мне сорок лет. Какое там вожделение? Да и не хочу я мужа, но и изменять не хочу.
Анна Сергеевна фыркнула:
— Ой, не смеши! Сорок лет — это ж самый расцвет. Вон, некоторые в шестьдесят замуж выходят за молоденьких — и счастливы. А ты уже на пенсию собралась?
Регина молчала, уткнувшись в чашку.
— Значит так, — Анна Сергеевна села напротив дочери. —Сейчас мы с тобой едем в салон. Сделаешь прическу, маникюр, педикюр. Потом — по магазинам. Купим тебе новый наряд. А вечером пойдем в ресторан.
— Зачем? — растерянно спросила Регина.
— Затем, что ты красивая женщина. И должна так выглядеть. А то совсем уже. Вот Борис и охладел.
— Да при чем тут Борис? — вспыхнула Регина. — Он сам...
— Сам, сам, — перебила ее мать. — Мужики, они такие — сами не знают, чего хотят. Им показывать надо.
Регина хотела возразить, но не нашлась с ответом. А может, мать и права? Она помедлила секунду, а потом решительно кивнула.
— Едем!
Из салона красоты Регина вышла другим человеком. Стильная стрижка, легкий макияж, ухоженные руки с ярким маникюром. Она то и дело ловила свое отражение в витринах — и восхищалась. Неужели это она?
В магазине Анна Сергеевна командовала парадом. Отметала все попытки Регины выбрать что-нибудь «поскромнее».
— Вот это! — сказала она, протягивая дочери ярко-красное платье. — И туфли, вот эти, с золотым бантом!
— Мам, ты что? — ахнула Регина. — Куда мне такое? Я же не на свидание собираюсь!
— А ты представь, что на свидание, — хитро прищурилась Анна Сергеевна.
И Регина сдалась. Напялила красное платье, туфли на умопомрачительной шпильке. Глянула в зеркало — и ахнула. На нее смотрела эффектная женщина с горящими глазами. Красивая, уверенная в себе.
— Ну как? — спросила мать.
— Беру, — выдохнула она.
В ресторане Регина чувствовала себя королевой. Ловила на себе взгляды мужчин, улыбалась в ответ. Анна Сергеевна довольно кивала:
— Вот так-то лучше! А то халат, тапки. Женщина всегда должна быть женщиной.
Домой Регина вернулась поздно вечером. Борис не спал — сидел в кресле, хмуро поглядывая на часы. Когда хлопнула входная дверь, он вскинул голову:
— Ты где была?
Регина, сияющая и похорошевшая, только плечами пожала:
— Гуляла.
Борис прищурился, разглядывая жену. Новая прическа, макияж, платье. Что-то екнуло у него внутри — то ли ревность, то ли беспокойство.
— С кем гуляла? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.
— С мамой, — ответила Регина и упорхнула в ванную.
Борис остался сидеть в кресле, ошарашенный. С мамой? А почему тогда духами пахнет? И каблуки эти.
Всю ночь он ломал голову, размышлял, а наутро отправился в парикмахерскую. Потом заехал в магазин — купил новую рубашку и белые джинсы. Давно хотел такие, но лень было с дивана вставать.
Вечером они столкнулись в прихожей — оба при параде, оба настороженные.
— Ты куда собрался? — спросила Регина, окидывая мужа подозрительным взглядом.
— В бар с коллегами, — буркнул Борис. — А ты?
— В театр. С подругой, — Регина поправила прическу.
Они посмотрели друг на друга — и вдруг Борису захотелось сказать что-то. Сделать что-то. Может, обнять ее? Или пригласить с собой? Но он только кивнул:
— Ну, пока.
— Пока, — эхом отозвалась Регина.
И весь вечер, сидя в баре, Борис думал о жене. Где она сейчас? С кем? Почему вдруг стала такой красивой? И главное — для кого?
А Регина, глядя на сцену, гадала — куда на самом деле пошел муж? И почему вдруг занялся своей внешностью?
Напряжение между ними нарастало с каждым днем. Они словно кружили друг вокруг друга, присматриваясь, принюхиваясь. И с каждым днем Борис все чаще ловил себя на мысли, что жена у него — умница. А Регина вдруг заметила, муж у неё красавец.
В один из дней Борис специально отпросился с работы пораньше. Всю дорогу домой его трясло от волнения и злости. Вот сейчас он войдет в квартиру и застанет Регину с любовником! Не просто так она прихорашивается каждый день!
Он открыл входную дверь, стараясь не шуметь. Из спальни доносились какие-то странные звуки. Борис глубоко вдохнул, собираясь с духом, и резко распахнул дверь. Регина сидела на кровати в новом белье и читала книгу.
— Ты чего? — удивленно спросила она, глядя на ошарашенного мужа.
— Я... это... — промямлил Борис. — С работы пораньше вернулся.
— А-а-а, — протянула Регина.
Борис почувствовал себя полным идиотом и поплелся на кухню. А на следующий день уже Регина устроила засаду. Борис говорил по телефону, понизив голос, и она была уверена — это его любовница!
Регина влетела в комнату, готовая к скандалу. И застыла на месте. Борис, красный от смущения, быстро попрощался и положил трубку.
— Кто это был? — спросила Регина, сверля мужа взглядом.
— Да так, по работе, — отмахнулся Борис.
— По работе? В десять вечера? — прищурилась Регина.
— Ну да, — Борис отвел глаза.
Регина хмыкнула и вышла из комнаты. А Борис облегченно выдохнул. Не мог же он признаться, что звонил в службу доставки цветов — хотел сделать жене сюрприз в выходные!
Так они и ходили вокруг да около, подозревая друг друга во всех смертных грехах. А потом случилось то, чего оба совсем не ожидали.
Как-то вечером Борис вернулся домой пораньше. В прихожей он заметил еще одни новые туфли Регины — изящные, яркие.
«Ага!» — подумал он. «Небось, опять на свидание собралась!»
Он тихонько прокрался в спальню, готовый застать жену врасплох. И замер на пороге. Она стояла перед зеркалом в новом платье. Регина крутилась, разглядывая себя, и что-то напевала под нос.
— Ты великолепна, — вырвалось у Бориса.
Регина вздрогнула и обернулась.
— Ты давно здесь стоишь? — спросила она, заливаясь краской.
— Достаточно, чтобы понять, как мне повезло с женой, — улыбнулся Борис.
Он шагнул к ней, взял за руку.
— Знаешь, — сказал он тихо, — а ведь я чуть не забыл, какая ты у меня.
Регина смотрела на него во все глаза. Потом вдруг рассмеялась:
— А я-то думала, у тебя любовница!
— Что? — опешил Борис. — С чего ты взяла?
— Ну как же, — фыркнула Регина. — Ты вдруг прихорашиваться начал, куда-то по вечерам уходишь.
— Так это я для тебя старался! — воскликнул Борис. — Думал, может, ты снова меня заметишь. А то ведь совсем от рук отбилась — наряжаешься, куда-то убегаешь.
Они посмотрели друг на друга, и снова расхохотались. Борис притянул жену к себе, обнял. И вдруг почувствовал, как внутри разливается тепло. Давно забытое, но такое родное.
— Слушай, — сказал он, — а давай куда-нибудь сходим?
В ресторане они держались за руки, как когда-то давно, в юности. Борис не мог наглядеться на жену. Как он мог забыть, какая она у него самая-самая. Красивая, умная, веселая, добрая.
А в это время в уютной кухне сидели две женщины. Анна Сергеевна, мать Регины, разливала чай по чашкам, а Вера Павловна, мать Бориса, выкладывала на блюдце печенье.
— Ну что, Верочка, — хитро прищурилась Анна Сергеевна, — как думаешь, сработал наш план?
Вера Павловна хмыкнула:
— А то! Ты видела б, как Борька мой приосанился? Вчера звонил — голос прям молодой, задорный. Давно я его таким не слышала.
— И моя Регинка словно ожила, — кивнула Анна Сергеевна. — Прям светится вся. А ведь еще неделю назад сидела тут, нюни распускала — мол, любовь прошла, чувств больше нет.
— Ой, и не говори! — всплеснула руками Вера Павловна. — Борис тоже все бубнил — не то, не это, не понимаем друг друга. Тьфу! Как дети малые, честное слово.
Женщины понимающе переглянулись и рассмеялись.
— Эх, молодежь, — вздохнула Анна Сергеевна. — Думают, любовь — это так, раз и навсегда. А того не понимают, что любовь — она как костер. Постоянно дрова подкидывать надо, чтоб горела...
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.