Марина застыла перед зеркалом, не веря своим глазам. Сердце колотилось как бешеное, к горлу подкатывала тошнота. Дрожащими пальцами она коснулась волос – вернее, того, что от них осталось.
"Нет, нет, нет..." – шептала она, захлебываясь подступающими слезами.
Её гордость, её корона – всё исчезло за одну ночь. Как такое могло случиться?
Каре. Неровное, неумелое каре.
Комок подступил к горлу, и Марина почувствовала, как по щекам катятся горячие слезы.
15 лет. 15 долгих лет она растила эти волосы. С третьего класса, когда решила, что хочет быть как принцесса из сказки.
Воспоминания нахлынули волной...
"Мариночка, какая же ты у нас красавица!" – восхищенный голос мамы, когда она впервые примерила корону из собственной косы.
Бессонные ночи с масками и бальзамами. Литры выпитого кефира – "для блеска, доченька!"
Первая фотосессия для рекламы шампуня. Как она гордилась собой! Её волосы на огромных баннерах в центре города.
Конкурсы причесок, где она была звездой. Восхищенные взгляды. "Как вам удается сохранить такую длину?"
А потом – свадьба. Алексей не мог оторвать от неё глаз. "Ты как Рапунцель," – шептал он, перебирая её локоны.
И вот теперь... Всё это исчезло за одну ночь.
Марина опустила взгляд на пол. Там, словно насмехаясь над ней, лежали отрезанные пряди. Золотистые, блестящие – часть её самой.
"Тётя Марина, а почему ты плачешь?" – голос племянницы вырвал её из оцепенения.
Марина резко обернулась. Шестилетняя Алиса стояла в дверях, сжимая в руках ножницы.
"Алиса..." – Марина едва могла говорить. – "Зачем? Зачем ты это сделала?"
Девочка непонимающе хлопала глазами:
"Я хотела быть как ты, красивой. Мама сказала, что короткие волосы тоже красивые."
Мама. Сестра.
Марина вылетела из ванной, чувствуя, как внутри всё кипит от ярости.
"Лена!" – закричала она. – "Лена, что ты наделала?!"
Сестра вышла из гостевой комнаты, зевая:
"Чего ты орешь с утра пораньше?"
Увидев Марину, она замерла. А потом... рассмеялась.
"Ой, Маринка! Да тебе идёт! Давно пора было имидж сменить."
Марина не верила своим ушам.
"Имидж? Лена, ты в своем уме? Твоя дочь отрезала мне волосы, пока я спала!"
Лена пожала плечами:
"Подумаешь, волосы. Отрастут. Ребенок просто поигрался."
Поигрался? ПОИГРАЛСЯ?!
"А это тоже игра?" – Марина швырнула в сестру изуродованную куклу дочери. – "Она и Машиных кукол постригла!"
Лена нахмурилась:
"Ну ладно, извини. Вот, держи," – она протянула купюру. – "Сходи в салон, тебе подровняют."
Тысяча рублей. За 15 лет её жизни.
Марина смотрела на сестру, не узнавая её. Когда она стала такой... бесчувственной?
"Убирайтесь," – тихо сказала Марина.
"Что?"
"УБИРАЙТЕСЬ ИЗ МОЕГО ДОМА!" – закричала Марина, чувствуя, как рвутся последние нити самообладания.
Лена фыркнула, схватила дочь за руку и направилась к выходу.
"Истеричка," – бросила она, хлопнув дверью.
Хлопнула входная дверь. Марина осталась одна в звенящей тишине квартиры. Сердце колотилось как сумасшедшее, в ушах шумело. Ноги подкосились, и она рухнула на диван, пытаясь прийти в себя.
Спустя несколько минут – или часов? – Марина заставила себя встать. Как во сне, она поплелась в ванную. Каждый шаг давался с трудом, словно она тащила на себе неподъемный груз.
Каре. Неровное. Чужое.
Но это всё ещё была она. Марина протянула руку, касаясь своего отражения.
"Это всё ещё я," – прошептала она.
И вдруг она поняла – дело не в волосах. Дело в том, кто она есть.
Марина выпрямилась, расправила плечи. Да, ей больно. Да, она чувствует себя преданной.
Но она сильнее этого.
"Новая глава," – сказала она своему отражению. – "Новая я."
И впервые за это утро Марина улыбнулась. Слабо, неуверенно, но это была улыбка.
Волосы отрастут. А она... она станет только сильнее.