- Обветшала я. Не в чем на корпоратив Нечисти Почитаемой Уважаемой явиться. Как Новый год справлять? А?! - Ягуся крутилась перед пыльным древним зеркалом в прочерневшей дубовой раме. Поворачивалась одним костлявым боком, да другим.
- Гардеробчик устарел. Лохмотья позорные! Шляпу моль, зараза подлючая, поела. Перья облысели.
Бабка патетически тряхнула головным убором и зашлась в чихе.
- Вот! И я, как та шляпа. Паутиной покрылась, мухоморами обросла. А космы! Были рыжие, стали не пойми какого цвета. Ступа разваливается! В приличную компанию не подлетишь, защекочут.
- Чего не нравится? И тыщи лет не стукнуло, а ворчишь, как старая карга. Молодухой в чем попало, на чем попало рассекала, все ладно было. На тулупе дыр больше понаделай, за кутюр сойдет. Ступа у тебя раритетная, знатная. Нынче новодел не в моде, а старье в цене выросло. И хватит перед зеркалом зависать! Я в гостях или что? - Кощей осуждающе погромыхивал костями, сидя на пне в углу.
Яга покосилась на старого приятеля.
- Ёжичка, внуча моя к Скелетону твоему часто наведывается. О чем говорят, не слыхал? Нас, стариков, обсуждают? Насмехаются?
- Дел у них других нету, нас обсуждать.
- Может, дреды замутить, а? Разноцветненькие. Как у Ёжечки. Костлявый, чего молчишь? Мнение излагай.
- Ты, бабка, умом, часом, не стронулась? Какие тебе дре..др.. Тьфу! Понапридумывали. Не выговорить. На стол накрывать будешь, или я голодный уйду?
- Не понимаешь ты души моей тонкой, ранимой. Тебе лишь бы живот набить. А оно все одно не впрок...
Яга выхватила из угла миску, на стол с досадой метнула. Из печи ухватом горшок чугунный выкатила. В горшке булькает, из-под крышки пар валит. Гость носом длинным кривым повел, крышку пальцем когтистым поддел, глаза в предвкушении закатил.
- Чего там? Пахнет вкусненько.
- Ишь, ты! Ешь, что дают, да не спрашивай. Супчик там. Жучки, личинки сушеные, лапки паучьи, поганки, корешки разные. Деликатес! На вот еще, - расщедрилась бабка, - мухоморчики малосольные. В долбленом корытце замачивала, в водичке болотной, с тиной, да травками заговорными. У меня все натуральное, экологически чистое. Химию не уважаю, не признаю.
Яга вернулась к зеркалу.
- Какой нынче год, говоришь?
- Змея зеленого деревянного. Не я говорю. В лесу сказывали.
- Мудрейший нынче в почете, значит. А почему нашего с тобою года никогда не бывает?
- Почему, почему... Откуда мне знать.
- А давай объявим! Что скажешь, костлявый?
- Как это, объявим?
- Да запросто! Скажем всем, что вместо Змея наш год нынче.
- А Мудрейший как же? Обидится же!
- Ничего! Переживет один раз. А мы погуляем с тобой. Подарки принимать станем. Я субсидию выбью под это дело. Ступу обновлю, избушку поправлю. А то бегать уже не может, на обе лапы хромает. К лесу задом воротится, так скрипит, аж зуб мой последний сводит. Гардеробчик, опять же...
- Ну, ты, старая, удумала. А, если чего не так пойдет, кто отвечать будет?
- А чего отвечать? Сразу не прознают, не поймут. А потом что уже. С нас взять то нечего, окромя рухляди.
- Ладно. Убедила. Но с зеленым деревянненьким сама, если что, объясняться будешь.
Яга вытянула из потертого рукава высушенную костлявую ладонь, хлопнула по Кощеевой когтистой длани. Дело закрутилось.
Шепнула бабка ворону, ворон филину, филин сороке, а что сорока знает, о том весь лес в курсе. Потянулись в избушку ходоки с гостинцами, да с почтением. Ягуся важная на печи сидит, гостей принимает. Лица не теряет, почем зря не суетится. Вроде, так и должно все быть.
Кощей поначалу подарки в доме складывал. Места не осталось, сарай под склад приспособил, а потом и вовсе перед избушкой на поляне.
Мастера явились. Сказали, избушке капитальный ремонт назначен. Наилучшего качества.
В конце декабря, перед самым корпоративом в трубу печную конверт прилетел. Печь то топилась. Ладно, выхватить успели. На конверте крупно зеленым по белому С У Б С И Д И Я.
Яга заважничала. В супермаркет наладилась. Нарядов накупила. Домой с обновами явилась, перед зеркалом крутится, примеряет. То одну шляпку наденет, то другую. Трясет, а пыли то нет больше!
Избушка тем временем окнами новыми засверкала. Лапы ей починили, забегала, как лошадь скаковая. С места в галоп входит, не знаешь, как остановить.
Печь в цветочек расписали. Крыльцо расширили. Поворотный механизм смазали. Изба к лесу задом поворачивается и не скрипит, пританцовывает.
Ступу иноземного производства к крыльцу подогнали, да метлу к ней последней марки. Яга на старую поглядывает, жалко добро выбросить. Я ее, говорит, в сарайку положу, на память. А в уме держит, "а вдруг пригодится". Старики, они такие...
Наконец, дождались. Тридцать первое, корпоратив. Яга со вчерашнего утра наряд выбрать не может. Кощея уморила, советуется и советуется. А он кивает, да кивает. Ему все одно. Нравится, говорит. Яга, уж злиться начала. К вечеру все же определилась. Нарядились они, под ручку явились. А там на них странно так поглядывают, да пятятся, сторонятся. Яга встревожилась.
- Кощеюшка, неладно что-то. Смотри, косятся на нас.
- А я предупреждал...
Топтались они в одиночестве, пока Змей не появился. Парадный, торжественный, важный. Фрак на нем новехонький, на шее бабочка, на голове корона алмазами сверкает.
- Это кто ж у нас год возглавить удумал? Дай ка, посмотрю я на вас. Ай, Яга! Ай, шустра!
Ягуся поначалу струхнула, глаза в пол устремила, платочек пальцами перебирает. А потом досада ее взяла. Плечики костлявые распрямила, руки в бока острые уперла, ногу в туфле новой вперед выставила и давай речь держать:
- Нечисть уважаемая, вот что я вам сказать имею по этому поводу. Всем у нас в лесу почет да уважение оказываются. Всем хорошо, ладно. Одни мы с Кощеем в стороне от благ. Изба моя разваливалась в конец. Все про это знали, только видеть никто не хотел. Поизносилась я так, что сказать стыдно. Кощей, говорят, над златом чахнет. А злата того одна монетка захудалого достоинства. На нее не то, что роскошествовать, на нее один день не прожить. Вот так вот. А теперь судите нас, как хотите.
Замолчала, за широкой Кощеевой спиной спряталась.
Шум поднялся. Кикиморы заволновались. Смотрят, что другие говорить будут. У них отродясь своего мнения не было. Леший плешивую голову чешет клешней облезлой. Тоже определиться не может. Вдруг голос громкий, уверенный раздался. Иван богатырь явился, на середину вышел.
- Не виноваты они, вот мой сказ! По делам судите. Яга за жизнь кого обидела? Меня сколько раз в печи зажарить намеревалась, да только жив я до сих пор, как видите!
Сморчок в мухоморовой шляпе откуда-то из-под ног пропищал:
- Меня от хвори травками вылечила.
- А мне лапти из лопухов наладила, я до того босый ходил.
И понеслось. Кто что припомнил, много добрых слов про Ягусины дела набралось. И Кощея не забыли.
Змей тишины потребовал, итог подвел.
- Значит так. Данным мне правом главенства по этому году порешил я следующее. Яга, конечно, нехорошо поступила. Но мне и за нас стыдно. Стариков не уважили, хитрить вынудили. Мы больше виноваты. А посему Ягу с Кощеем милую и объявляю почетными членами Сообщества Уважаемой Нечисти. Требую всемерно почитать и помощь всяческую оказывать.
- Вот дело! Молодец Зеленый! Справедливо! А я от своих богатырских им пенсию персональную назначаю. Чтоб жили, да радовались.
Прослезилась Яга, Кощей тоже слезу незаметно пустил, хотя не по чину ему. Змей в кольца свернулся, рывком распрямился, головой качнул, музыка заиграла. У Ягуси глаза заблестели, глянула озорно на Кощея. Тот ухмыльнулся, кивнул. Выскочили они посередь всех гостей, встали друг против друга.
- Жгём?
- Жгём!
Пару раз крутанулись. Глянь, а в центре девчонка рыжая, дреды разноцветные на голове, во все стороны торчат, юбчонка из лоскутков, друг к другу ладно притачанных, на ногах мокасины ловкие, из лопухов сработанные. А Кощей то, Кощей! Высокий, статный, ладный. За руки взялись, и ну давай рок-н-ролл отплясывать. Лихо, азартно, ловко.
До утра корпоратив гудел. Змея достойно, весело встретили.
А дальше год покатился. Ягуся в новой избе живет, не нарадуется. Электричество ей сделали. Ветряк поставили около избы. Ели лапами машут, ветер на него гонят, тот электричество для Яги вырабатывает. По фасаду фонарики горят. Внутри тоже светло. Кощей совсем к Яге жить переехал. По вечерам бабка стол к чаю накрывает. Самовар, на еловых шишках разошедшийся, пыхтит. Яга в блюдца варенье одуванчиковое кладет. Из красных чашек чай пьют.
К ночи ближе, когда жизнь в лесу затихает, Ягуся за стол садится. Очки на нос нацепит, монетки стопочками раскладывает, бормочет:
- Это Лешему на стилиста, шевелюру обновить. Это Ёжичке на кооператив. Подрастет, понадобится, рада будет. Это Кощеюшке на новый плащ. Старый тесен стал. Раскормила, говорит...
Так и живут...
Автор Елена Введенская