История началась задолго до того, как глава Следственного комитета РФ Александр Иванович Бастрыкин вынес свое королевское указание починить этот запутанный сюжет. Шарафутдиновы, как представители когда-то могучего рабочего класса, еще в 2001 году получили обещание от администрации закрытого города Снежинска о крыше над головой. Им предложили превратить облезлую школу в дом — а-ля "сам строй, чем можешь, но мы признаем". Семья вложила в строительство средства и труд, сравнимые с попыткой запломбировать финансовую дыру страны. Но через несколько лет, когда ветер политики изменился, а главу местной администрации посадили, новый властелин на троне решил пересмотреть свои "обильные" обещания.
Понятно, что когда первый герой ушел, второй не сумел признать заслуги семьи Шарафутдиновых и предложил вернуть все обратно. Но вместо возврата, всё развернулось через судебное решение о выселении, как будто семья - всего лишь неверная строка в чьем-то административном отчете.
Да, администрация Снежинска не отрицала вклад Шарафутдиновых. Подтверждение этого факта было формально: да, деньги были вложены, но... есть тонкость — исковой давности. В холодном мире чиновников это как нажатие волшебной кнопки, стирающей все проступки прошлого. "Кто успел — тот и съел". Удивительно, как быстро закон может стать оружием против тех, для кого он изначально создавался. "Вот оно, правосудие", — думает простой человек. "Оно не для нас, а для отчетности".
Не помогли ни труды главы семьи в пользу города, ни то, что двое ее сыновей служат на передовой, защищая в том числе этих чиновников. Эти заслуги и награды для властей, кажется, ничего не значат. Важнее исковая давность, ледяно заявленная канцелярией как спасительное покрывало. Теперь у семьи вместо дома осталась лишь метафорическая крыша — как небесное сводило, под которым им, возможно, предстоит проживать.
И вот Александр Иванович Бастрыкин вступает в игру. Как храбрый герой сериала о правосудии, он указывает местным властям разобраться в этом пьесе. Похоже, сам Бастрыкин предполагал, что его команда накажет чиновников, что они, как провинившиеся школьники, станут исправлять ошибки. Но это не телешоу, и в реальной российской жизни все иначе. Местная администрация, вместо того чтобы с трепетом выполнить волю "большого начальника", продолжает свою игру.
На заседании в Челябинском областном суде в октябре 2024 года все напоминало комедию абсурда. Представители администрации, прокуратуры и судьи единым фронтом выступили против семьи. Видимо, они решили показать, что даже указания из Москвы — это всего лишь формальность, которая вовсе не обязана вмешиваться в их дела. "Александр Иванович, мы вас уважаем, но не мешайте нам жить, как мы привыкли", — так, вероятно, звучала их скрытая мысль, если бы кто-то смог ее выразить.
В момент истины адвокаты семьи старались привлечь судьбу — мол, высокие подсчеты по ипотеке, сложно найти жилье, а времени не хватает. На что судьи, словно персонажи из сатиры Оруэлла, лишь улыбнулись, оставляя за собой право на последний, самый циничный удар: "Ваши проблемы, дорогие товарищи, нас не волнуют".
После того как судья ушла на совещание и вернулась через пару минут с готовым решением, решение, конечно, предсказуемо. Мгновенно — словно по инерции — они быстро выносят решение: семья на улицу, не предоставляя даже времени на поиск нового жилья. Как же здесь не почувствовать холодную руку бюрократической машины, стирающей всякую надежду на справедливость?
Итак, что мы видим в итоге? Бастрыкин старался, но его указания со временем оказались такими же бессодержательными, как обещания местных чиновников. Законы, которые должны были защищать людей, превратились в ловушку. Администрация не только не слушает "высокие" указания, но и хладнокровно манипулирует правилами в угоду своим интересам.
В этой мрачной пьесе, как всегда, жертвами становятся обычные люди. Семья Шарафутдиновых — это лишь ещё одна строчка в бесконечном докладе, за которой не видно ни их усилий, ни заслуг, ни человеческих судеб. Потому что справедливость в России — это такая же редкость, как и обещания, которые действительно выполняются. А на местном уровне она, кажется, забыла свой путь.
