Рой американских вертолетов пролетел на запад над трассой № 9 на северной окраине Южного Вьетнама, отбрасывая гигантскую тень на меланхоличную местность прошлых сражений - Кэмп-Кэрролл, Рокпайл и высоты, номера которых размываются в памяти. Затем туман внезапно угрожающе сгустился, и вертолеты устремились на срочную посадку на самый мрачный памятник из всех существующих - руины заброшенного бастиона в Кхесани, где американские морские пехотинцы выдерживали осаду в течение 77 кровавых дней в 1968 году. «Эти силы должны быть похоронены до наступления темноты!» - приказал майор Харлоу Стивенс, первый человек, спрыгнувший с геликоптеров, и через несколько минут его бойцы стали лихорадочно окапываться. В последующие дни солдаты Пятой механизированной дивизии несли напряженную вахту. «Надень каску, солдат, - бригадный генерал Джон П. Хилл, седовласый командир новой базы Кхеcань, крикнул водителю грузовика с непокрытой головой. - Скоро начнется». Но, как ни странно, вражеские орудия так и не открыли огонь.
Это было достаточно двусмысленное начало для крупнейшей военной операции в Южном Вьетнаме с тех пор, как Ричард Никсон вошел в Белый дом. В течение большей части прошлой недели очередное замалчивание операции, имевшее точные очертания Каньон Дьюи II, хранилось от американской общественности, и даже когда информационный туман, наконец, рассеялся, не поступило никаких прямых сведений о том, достигнет ли наступление того, что, казалось, было его настоящей целью: контроль над южной частью Лаоса. Тем не менее, официальные лица администрации продолжали делать очевидные намеки на то, что в положенное время южновьетнамские сухопутные войска, поддерживаемые американскими бомбардировщиками и вертолетами, начнут «разведку боем», чтобы уничтожить коммунистические базы снабжения вдоль Тропы Хо Ши Мина, и это было безусловным свидетельством ограниченности бомбардировок в Индокитае[1].
Спустя три дня после раскрытия карт союзнические силы вторжения застряли на лаосской границе, окутанные густым туманом, который лишил их возможности высадиться. Наконец, небо прояснилось, и ожидание закончилось. Из Вашингтона пришел приказ «рубить». Южновьетнамские пехотинцы забрались в свои вертолеты, пилотируемые американцами, и лопасти подняли облака пыли из красного латерита, когда вертолеты поднялись в небо и повернули на запад при поддержке американских бомбардировщиков.
Вторжение в Лаос началось. И его потенциальные последствия могли быть более тягостными - как для Индокитая, так и для уставших от войны людей в США. Но Лаос всё же втянули в запутанный конфликт, теперь уже свой собственный, хотя он и оставался за гранью Камбоджи и Вьетнама, при общем возмущении по всей территории бывшего французского Индокитая. Первым проявлением расширенной войны вполне могло бы стать сформированное принцем Суванна Фума, которого западники называют «мечущийся окунь», нейтралистское правительство. Его правая верхушка несла риски подрыва хрупких, но прагматичных отношений между США и Советским Союзом и другими державами, которые предприняли усилия по восстановлению (теоретического) нейтралитета королевства, не имеющего выхода к морю, в 1962 году. И хотя американская администрация явно надеялась, что Лаос послужит ускорению вывода войск из Индокитая, всё привело к обратному результату.
Ход войны озадачивал многих американцев, видя, что роль США в Индокитае заметно снижалась. Из региона ежемесячно выводилось 15 000 американских военнослужащих, военные расходы сократились до полмиллиарда в год, и даже воздуха становилось меньше, несмотря на интенсивные бомбардировки США в Лаосе и Камбодже. Более того, казалось, не было никаких оснований сомневаться в том, что г-н Никсон искренне намеревался отстранить США от участия в боевых действиях в Индокитае к 1972 году.
Но как бы ни сбивало общественность с толку эта диспозиция, вторжение в Лаос было основано на предположении, что способ спровоцировать стратегическое отступление - это атаковать. По мнению администрации Никсона, главная опасность вьетнамизации заключается в том, что по мере сокращения боевой мощи США в Индокитае Южный Вьетнам будет становиться все более уязвимым для коммунистических сил, базирующихся в Камбодже и Лаосе. И, по-видимому, Вашингтон решил действовать, пока у него еще остаются средства. «Это часть большого наступления по обеспечению безопасности южных вьетнамцев, прежде чем мы уйдем, - сказал старший сержант Ирвин Морлан, сухопутный инженер в Кхесани. - Все говорят, что это наша последняя крупная операция».
Но даже до того, как южные вьетнамцы ринулись через границу Лаоса, операция союзников вызывала глубокую обеспокоенность. Для многих - возможно - американцев война в Индокитае потеряла всякий смысл. «Народ этой страны хочет уйти из Юго-Восточной Азии со всеми потрохами и стволами, - заявил депутат большинства в сенате Майк Мэнсфилд.- Я сомневаюсь, что многие из них думают, что способ сделать это - отправиться в Лаос». Перед лицом того, что выглядело как полное расширение конфликта, противники войны нашли лишь ограниченное утешение в заверениях администрации о том, что в Лаос войдут только американские летчики. И даже некоторые американцы, которые примирились с Вьетнамом, вспомнив максиму Стивена Декатура: «Эта страна наша, права она или нет», были оттолкнуты эмбарго на новости, поскольку, хотя молчание было совершенно ортодоксальной мерой безопасности, администрация, по-видимому, лишала своих собственных граждан информации, которая была легко доступна врагу.
Операция Каньон Дьюи II была лишь одним из примерно десяти планов действий в чрезвычайных ситуациях, разработанных с сентября прошлого года генералом Крейтоном Абрамсом, американским командующим во Вьетнаме. В прошлом месяце информаторы Пентагона представили работу Абрамса в Белом Доме, и генерал в мельчайших подробностях изложил президенту каждый план, часто водя блестящей металлической указкой на большой карте. Участники сессии вспоминают, что после того, как был представлен четвертый план действий в чрезвычайных ситуациях, внимание г-на Никсона начало рассеиваться, и он отрешенно что-то черкал в желтом блокноте.
Предложения об интервенции в Лаос не были чем-то новым. Еще в 1954 г. некоторые должностные лица Пентагона предложили перенести войска из Демилитаризованной зоны через лаосский выступ к реке Меконг, чтобы остановить поток коммунистических солдат и поставок на юг. А в конце 1967 г. генерал Уильям Уэстморленд, тогдашний командующий США во Вьетнаме, думал, что убедил президента Джонсона санкционировать американские наземные атаки против Тропы Хо Ши Мина в Лаосе и вражеских убежищ в Камбодже. Вместо этого четыре месяца спустя г-н Джонсон выбрал де-эскалацию. В то время не имело смысла рассчитывать на дорогостоящую операцию против Тропы Хо Ши Мина, когда северные вьетнамцы все еще могли перевозить грузы через камбоджийский порт Сиануквиль (переименованный Кампонгсаом). И поскольку армия Республики Вьетнам не была способна взять на себя новые обязанности, войскам США пришлось бы ввязаться в драку.
Однако за последний год все изменилось. Армия Ю. Вьетнама показала в Камбодже, что может сражаться на большой протяженности, и закрыли Сиануквиль для коммунистов, которым потом пришлось положить все свои яйца водну корзину - Тропу Хо Ши Мина. Войска и припасы заполонили сеть дорог и троп, и даже топливный трубопровод извивался через Аннамитские горы до Сепона, главного вражеского источника снабжения на юге Лаоса. Северные вьетнамцы захватили ключевые города Аттопы и Салаван и построили ряд впечатляющих базовых лагерей. «Я посмотрел некоторые из фотографий разведки, - сказал высокопоставленный американский офицер на прошлой неделе. - В Сепоне и на этих базах есть все - оружие, грузовики, бензин. Если бы мы пошли туда и зачистили их, это отбросило бы их на год - может быть, на два года. Мы были бы сумасшедшими, если бы не сделали этого». Другой чиновник добавил: «Я ненавижу употреблять слово `победа`, но мы находимся в выигрышном положении, и это может иметь значение».
Видимо, эти аргументы имели под собой некоторое основание, и две недели назад «Эйб» Абрамс сдвинул дело с мертвой точки. Первый намек на то, что что-то назревает в самых северных провинциях Южного Вьетнама, появился в сообщении журналистам от командования США: «На все военные операции в военном округе Iнемедленно накладываются эмбарго... Это объявление является частью эмбарго и не подлежит публикации». В то же время американские самолеты начали массированную переброску по воздуху, перевозя тысячи солдат и тонны грузов на север с баз в других частях страны. Около 9 000 американских солдат были сосредоточены в столице провинции Куангчи или вокруг нее, в то время как южновьетнамские силы численностью 20 000 человек были собраны со штаб-квартирой в близлежащем городе Донгха.
Наступление на запад выглядело как лягушачьи прыжки. Сначала бронетанковый строй пятой американской дивизии продвинулся по дороге № 9, восстанавливая полотно и мосты по пути. Затем, когда танки были на полпути к Кхесани, передовая группа вертолетами высадилась в разрушенной крепости. На следующий день, когда южновьетнамские войска продвигались к Кхесани, американцы начали расширять свой плацдарм, разворачиваясь на запад к бывшему лагерю сил специального назначения в Лангвее, который был захвачен северными вьетнамцами в 1968 г., и на юг к долине Ашау, где в 1966 и 1968 годах происходили ожесточенные бои. Но, несмотря на более ранние сообщения о крупном скоплении коммунистических войск в северо-западной окраине Южного Вьетнама, признаков врага практически не было. (И, на самом деле, только через неделю после начала операции американские солдаты понесли первые потери в столкновении с контратакующими северными вьетнамскими силами примерно в 13 км к северо-востоку от Кхесани).
К концу недели союзники были на месте, и в 100 метрах от лаосской границы к западу от Кхесани армейские инженеры возвели аккуратно написанный красными и белыми буквами знак «Внимание! Никакого американского персонала за этой точкой». Однако операция временно остановилась. Густой туман позволил выполнить в тот день всего две миссии. Генералу Абрамсу пришлось отменить визит в Лангвей, а в Кхесани командиры вьетнамской армии беспокоились, что у них скоро может закончиться припасы, если тучи не рассеются.
Далее к югу другие южновьетнамские силы уже действовали при поддержке американских самолетов и вертолетов. За несколько дней до взятия Кхесани южновьетнамские войска ворвались в район Фишхук в Камбодже, соединились с другими вьетнамскими подразделениями, размещенными в этой стране, и начали новые атаки на коммунистические убежища. Большая часть сил под командованием агрессивного генерал-лейтенанта До Као Чи двинулась на каучуковые плантации Чуп и Скоун, а позже другие вьетнамские передовые части вступили в бой с северными вьетнамцами в районе Пэррот Бик на юге. К концу недели в Камбодже сражались 21 500 южновьетнамских солдат (в результате чего общая численность союзных войск, введенных в бои, превысила 50 000 человек). И на этот раз, в резком контрасте с предыдущими операциями, на запрос вьетнамцев на поддержку вертолетов офицеры США затягивать ответ не стали. «Мы можем дать им все, что они захотят», - заверил один американец.
Но большую часть прошлой недели вопрос о том, позволят ли США своим союзникам вторгнуться в Лаос, оставался открытым. Это решение оставалось за Ричардом Никсоном, а он держал карты близко к груди. «В настоящий момент - признался один американский чиновник в Сайгоне в середине недели, - я даже не думаю, что Эйб знает, собираемся ли мы вторгнуться». Абрамс был не единственным, кого держали в неведении до последней минуты. «Вы не поверите, - сказал генерал Пентагона Newsweek. - Но даже люди, работающие в Объединенном комитете начальников штабов, были отрезаны от последних отчетов об операциях». Новостное эмбарго также распространялось на Конгресс, и многие законодатели были так же расстроены из-за новостного затишья, как и из-за перспективы того, что США могут стать более глубоко вовлеченными в Лаос. Они были также раздражены тем, что и советский премьер Косыгин и его японский визави начали трубить о вторжении союзников в Лаос до того, как члены Конгресса узнали наверняка, была ли эта история правдой. В этих обстоятельствах организатор демократической партии Роберт Берд из Западной Вирджинии, ястреб войны, осудил эмбарго как «непростительную халатность», а сенатор-республиканец Джордж Эйкен из Вермонта пожаловался, что его избиратели встревожены. «Пока продолжается новостной туман, - предупредил он, - они боятся и ожидают худшего».
Подчеркивая эту обеспокоенность, в Конгрессе росла поддержка законопроекта, обязывающего администрацию вывести американские войска из боевых действий к концу года. А сенатский комитет по иностранным делам единогласно согласился провести публичные слушания по вопросу об Индокитае. Комитет, как сообщает Newsweek, решил принять тактику, которую он использовал во время администрации Джонсона, - оказать давление на президента, переступив через его голову перед американским народом.
Администрация неоднократно пыталась заверить Конгресс и общественность в своих намерениях. «Мы не будем создавать никаких кризисов доверия. - Министр обороны Мелвин Лэрд резко ответил репортерам. - В Лаосе не будет и нет никаких американских сухопутных боевых сил». Но администрация не сочла себя обязанной извиняться за новостное эмбарго, которое, как настаивали чиновники, было введено для обеспечения безопасности американских войск внутри Южного Вьетнама, а не для того, чтобы замолчать вторжение в Лаос. «Если в какой-то момент нам придется пожертвовать немедленной или мгновенной репутацией ради защиты безопасности войск, - заявил представитель Пентагона Джерри Фридхайм, - безопасность войск будет превыше всего».
Нехватка точных новостей никого не оставила в большем убытке, чем Суванна Фуму . В какой-то момент на прошлой неделе принц даже запросил информацию о военной операции союзников вблизи границы своей страны в посольстве США во Вьентьяне, но остался ни с чем. Суванна был в полной осаде. Войска Северного Вьетнама захватили ключевые правительственные позиции в Мыонг Суй и Пхусо и, как говорят, приближаются к королевской столице Луангпхабанг. Вторжение южновьетнамской армии в Лаос могло бы ослабить это давление, но оно также могло бы побудить северовьетнамских захватчиков оккупировать остальную часть Лаоса, как они пытались сделать это в Камбодже. В любом случае, если Суванна смирится с вьетнамским вторжением, он может потерять все права на нейтралитет - и, вероятно, свой кабинет. Но если он будет слишком решительно противостоять нападению, в свою очередь, правые в Лаосе могут его сместить.
Однако для большей части внешнего мира судьба принца представляла лишь второстепенный интерес, поскольку вторжение в Лаос войск США и Южного Вьетнама подняло гораздо более судьбоносные вопросы. Как увидели это сторонники вторжения в Лаос, операция представляла собой золотую возможность. Камбоджийское вторжение, указывали они, привело к значительному улучшению военной ситуации в южной половине Республики Вьетнам. А несколько хороших ударов по врагу в Лаосе, заключили они, могли бы принести те же дивиденды на севере. Более того, Никсон и его ближайший советник по внешней полиции Киссенджер полагают, что проблема с американской политикой в Индокитае - сосредоточенной на вьетнамизации и постоянном выводе войск - заключается в том, что она слишком предсказуема. Камбоджийское вторжение, периодические бомбардировки Северного Вьетнама и налет прошлой осенью на лагерь военнопленных в Сон Тай - все это помогло вывести противника из равновесия. Лаосская операция и предшествовавшая ей долгая, неопределенная подготовка, вероятно, послужат той же полезной цели.
Но при всех предполагаемых преимуществах непредсказуемости недавние события, похоже, отражают тревожное изменение в подходе администрации к выводу войск. Некоторым его критикам начинает казаться, что г-н Никсон на самом деле не собирается прекращать участие Америки в боевых действиях, а лишь хочет изменить способ, которым США это делают. Наземные боевые части, за исключением тех, которые охраняют американские объекты, вероятно, скоро уйдут, но США, похоже, вовлекаются в широкомасштабную воздушную войну, которая может длиться почти бесконечно, неуклонно добавляя миллиарды долларов, которые уже утекли, к спискам погибших и пилотов, удерживаемых противником. Еще немаловажно, вторжение южновьетнамской армии в Лаос несет риск того, что она может быть растерзана отборными отрядами коммунистов, тем самым ставя под сомнение программу вьетнамизации г-на Никсона и долговечность сайгонского режима.
Была и другая горькая ирония в политике г-на Никсона, как ее воспринимали его критики. В конце концов, почти десятилетие назад президент Кеннеди решил, что за Лаос не стоит сражаться. И вторжение на прошлой неделе, по-видимому, несло в себе тот же риск, что и вторжение в Камбоджу: проще говоря, оно расширило обязательства Америки. Правительство Камбоджи теперь больше зависит от США, чем когда-либо прежде, и нет никаких оснований предполагать, что Суванна Фума или его преемники не смогут со временем стать столь же зависимыми.
Очевидно, что вторичной причиной рейда в Лаос было ухудшение ситуации в Камбодже, в которой проходит часть Тропы Хо Ши Мина. Вторжение в Камбоджу было сугубо для поддержки Южного Вьетнама. Но если рухнет и Лаос, как это произошло с Камбоджей, результатом может стать лишь дальнейшее ослабление военной мощи союзников в Индокитае. Южновьетнамские войска, у которых до сих пор нет ни B-52, ни авианосцев, ни бесценных вертолетов, уже, возможно, перегружена, и без существенно увеличенной помощи со стороны США вряд ли можно ожидать, что она сможет контролировать весь Индокитай. Главная дилемма заключается в том, что Никсон не довольствуется просто выводом войск из Вьетнама - он хотел бы сделать это таким образом, чтобы достичь там изначальных целей. Если ему это удастся, он проделает гроссмейстерский ход. Но американцы уже извлекли урок из долгого и горького опыта - Вьетнам умеет срывать даже самые грандиозные планы.
[1] В военной историографии операция носит название «Лам Шон 719» (прим. переводчика)