-Ну вот и помянули бабушку Раю, хорошая была старушка, светлая, - с грустью сказала соседка по даче, Галина, помогая Веронике перемывать посуду после сороковин, - а что-то племянничек ее, Гришка, давно не появлялся? Даже в последний путь тетушку не проводил?
-Появлялся, - вытерла руки о фартук молодая женщина и присела на лавку, - как только узнал, что родственницы не стало, такой скандал устроил... Бабушка Рая еще при жизни ведь нам эту дачу подарила. А мы не родные ей внуки. Судиться обещал. Только какое там...Пьет он сильно...
-Да ты что? - не поверила Галина, - никогда бы не подумала. Сколько здесь живу, она всегда вас внуками называла. Хвасталась: то внучок ей крышу перекрыл, то забор новый поставил. А уж тебя то она как хвалила: внучка у нее и хозяюшка, и огородница, и затейница. Она только тем и жила, что ждала вас и радовалась каждому вашему приезду. Подарки берегла ваши. Выйдет на улицу в платке, который вы ей подарили, встанет у калитки и стоит, ждет, когда кто-то мимо не пройдет и платок ее не похвалит. А сама так и светится от гордости:
-Внучка подарила. Я уж ей говорю: не надо мне ничего, все у меня есть, да уж и носить то мне некуда, в последние годы на даче живу, внук постарался - дом утеплил, новый газовый котел поставил. А она мне: "Носи, бабушка, тебе этот цвет так к лицу".
У Вероники от этих воспоминаний навернулись на глаза слезы.
-Да, с бабушкой Раей мне повезло...Только вот...Вся родня у меня чужая.
-Как так? Может, расскажешь, - предложила Галина, - пойдем на улицу посидим, вечер какой сегодня теплый, по настоящему летний.
Женщины аккуратно расставили посуду по полкам и вышли на улицу.
-Мне было одиннадцать, когда моей мамочки не стало, - начала Вероника, - у нее с детства порок сердца был. Меня она как-то выносила и родила. А вот когда братиком забеременела...Говорили ей, что нельзя - не послушалась. Уже на раннем сроке - острая сердечная недостаточность, "Скорая" до больницы не успела довезти. Мне было очень плохо, но я благодарна отцу за то, что не бросил меня и мачеху в дом не привел. Хотя, первое время, дичилась я его, потому что его винила в смерти моей мамы. Да и он постепенно охладел ко мне, жили в доме вдвоем, как чужие люди.
-Удивительно, что другую женщину в дом не привел, неужто не было?
-Да была у него, сам к ней бегал, с ночевкой иногда, а в дом не вел. Училась я хорошо, все по дому делала, он кормил меня, одевал-обувал, взаимных претензий у нас друг к другу не было. Но и прежнего тепла - тоже.
-И отца у тебя, по видимому, уже не было, - резюмировала соседка.
-Это позже случилось, когда я школу закончила и в техникум поступила. На первом курсе в общежитие меня не взяли, мест не было.
-Ну вот и начинается твоя взрослая жизнь, дочь моя, - сказал он, - до восемнадцати я еще тебя прокормлю, а там сама думай, как жить будешь.
-Собрала я свой чемодан, и отвез он меня в город, на постой, к дальней родственнице своей, тете Зине. А я раньше ее и не знала вовсе, не жаловала она свою деревенскую родню. А тут осмотрела меня с ног до головы, покачала головой:
-Худая уж больно. Но ничего, возьму сиротку, куда ж ее?
-Отец в тот же день уехал, а я проревела всю ночь на жесткой кровати. Год я у нее в Золушках прожила.
-Почему на жесткой? - уточнила Галина.
-В прямом смысле, основание у кровати деревянным было, на него, вместо матраса, было брошено тонкое одеяло, а сверху простынь. Все бока у меня болели.
-Ух ты, а почему отцу не пожаловалась?
-Да жаловалась я: и на кровать, и на то, что тетя Зина извела меня всякими поручениями. И то, что по вечерам она ставила свои ноги в таз, а я мыла их. А он мне:
-Потерпи, не маленькая. Зато она плату с нас за жилье не берет. Снимать то комнату в городе нынче дорого.
-Как же, не брала. Я два раза в месяц в деревню за сумками ездила. На себе перла ей все: и картошку, и овощи, и мясо, и яйца. А сама дома никогда не ела. Утром уходила тихонечко, она спала еще. После первой пары пирожок с мясом перехвачу, у нас в буфете продавались. Обедала в студенческой столовой или в общаге у подруг. А вечером булочку пощиплю, кефирчиком запью. Никогда за стол не приглашала! Какое же счастье было, когда я летних каникул дождалась, а там и мне койку в общежитии выделили.
А что отец? - уточнила Вера.
-А отец тогда к мачехе моей переехал. Мачехой у меня и язык не поворачивается ее назвать, она мной никогда не интересовалась. Я ее только мельком, на улице, видела. Но меня это тогда не заботило, жила я сама в доме своем, подруги у меня ночевали, весело было. Отец только пригрозил, чтобы парней в дом не водила, узнает - убьет. А мне тогда не до них было, мечтала поскорее выучиться и на работу пойти, чтобы ни от кого не зависеть. Ну а уж когда мне восемнадцать исполнилось, дом он продал и совсем к той женщине переехал. Прописал меня у нее, чтобы сделку провернуть. А деньги все ей отдал, мне ни копейки не перепало.
-Вона оно как, - сочувственно вздохнула Галина.
-Но я не горевала тогда, молодая была. Сначала подрабатывать пошла, потом диплом получила. На работу в нашу, студенческую столовую, поваром, устроилась. И несколько лет прожила в общежитии. Я еще и вахтершей по совместительству работала. А потом с Пашей познакомилась, замуж вышла и к нему переехала.
-А у Паши родители то есть?
-Отца нет, ушел он давно в другую семью, Паша его почти и не помнит. А вот свекровь у меня золотая была, родную мать мне заменила. Жалко, что вот уже пять лет как ее с нами нет. Сгорела за полгода, когда узнали о коварной болезни, уже ничем помочь нельзя было. А вот с братом ее общаемся. Дядя Петя мужик мировой, на юге живет. Мы к нему каждый год летом в отпуск ездим, на море покупаться, по хозяйству помочь.
-А он что, тоже один?
-Один. Однолюб он, тетя Люба утонула, когда туристку спасала. А сама беременная была. Вот с той поры дядя Петя и один, никого полюбить так и не смог. Рыбак он заядлый, морем живет. И Пашу, как родного сына, любит. Да и Паша его не дядей, а батей зовет. Так что вот такой вот у меня свекр, - рассмеялась Вероника.
-Слышь, соседушка, - почему-то почти шепотом, словно кто-то мог услышать, произнесла Галина, - а ты так и у отца прописана?
-Какой там у отца? - тоже перешла на шепот Вероника, - нет там ничего его. Мачеха меня тут-же выписала, как только я замуж вышла. Да мне и Паша сразу предложил это. Не надо мне ничего от отца, пусть живет, как знает. Да и перед Гришей неудобно, какой-никакой, а все же он законный наследник.
-Ты это, и думать не смей, - возмутилась ее собеседница, - Гришка, он же пропьет все, да и сам от водки сгорит. Не бери грех на душу! А как же вы с бабой Раей познакомились?
-Заболела я той весной, и муж мой, Паша, решил дачу снять. Чтобы на свежий воздух почаще выезжать. Я же деревенская, в городе задыхаться начала. Нашел он тогда объявление, эту дачу за копейки сдавали. Так и познакомились с Раисой Андреевной. Домик этот тогда в плачевном состоянии был, а сдала она его дешево так, с условием, что подлатаем, подправим. Самой то ей не на что было, почти всю пенсию с нее племянничек ее непутевый вытягивал.
-Ну, я же говорила, что нельзя Гришке дом отдавать - толков не будет.
-Согласна, - вздохнула Вероника, - да и Паша так думает. Сказал ему, если по хорошему, пусть приезжает, живет сколько хочет, огород сажает, хозяйство заводит, мы не против. Но чтобы ни-ни, ни сколечки...
-А тот?
-А тот на дыбки. Послал его на три веселых буквы! На том пока и разошлись.
-О-хо-хо, - сочувственно повздыхала соседка.
-Так вот, лето мы на этой даче прожили, муж все, что надо сделал. А на следующее баба Рая нас сама пригласила. Сказала, что если не помешает нам, вместе будем жить, сколько захотим. И бесплатно. С тех пор взяли мы над ней шефство и вскоре поняли, что совершенно она нам не чужая, а самая настоящая - родная. Вот только...жаль, что правнуков она так и не дождалась.
-Ты меня прости, Вероника, но я давно хотела спросить, лет то вам уже сколько? Почему детишек не заводите?
-Да мы бы и рады, тетя Галя, только Бог не дает. Вроде все у нас в порядке, лечения никакого не назначают, а не получается - и все тут. Но по секрету скажу Вам, девочку мы из детского дома забираем, уже оформление идет.
-Ну, дай то Бог, дай то Бог, - перекрестила Веронику соседка, - а там, может, и своего вам даст. Так бывает, - поспешила заверить она, - буду за вас молиться!
Как в воду глядела. Вероника с Павлом удочерили трехлетнюю девочку,Соню, а через год женщина узнала, что беременна. У пары родился чудесный, здоровый малыш, которого они назвали Андрейкой.
А соседка Галина стла для них бабушкой, ведь своих внуков у нее не было. Дочь рано сбежала из родительского дома, вышла замуж и уехала за границу. Общалась с матерью редко, внуков не привозила, а потом и вовсе забыли о ней. И бабушка Галя сердцем прикипела к Сонечке и Андрейке. Да и они ее считают своей родной бабушкой, маленькие еще, не разбираются в родстве.
Спасибо за ваши лайки, отзывы и репосты!
Предыдущее:
С любовью к Вам, Елена