"Великолепная сага о безысходности: как местная власть Челябинска научила нас плевать на указания сверху"
Кажется, в этой истории не хватает драматического саундтрека, что обычно звучит в фильмах, когда героя вот-вот прогонят на улицу. Семья Шарафутдиновых, оказавшаяся пешкой в великой бюрократической игре, могла бы давно возглавить антирейтинг самых обездоленных героев российских судебных тяжб. С одной стороны — старая школа, что превратилась в дом для семьи. С другой — всесильная местная администрация, цинично переигрывающая в шахматы судебной системы. Всё бы ничего, но в этой партии, где главная фигура — закон — давно поставлен шах, простой гражданин снова проигрывает.
История началась задолго до того, как глава Следственного комитета РФ Александр Иванович Бастрыкин дал своё «царское» указание разобраться в этой запутанной ситуации. Шарафутдиновы, как представители когда-то сильного трудового класса, еще в 2001 году получили от администрации закрытого города Снежинска обещание о крыше над головой. Им не предложили хоромы, а лишь разрешили превратить развалины старой школы в дом — а-ля «построй сам, чем можешь, но мы признаем». Семья вложила в строительство деньги и труд, которые можно сравнить с попыткой заткнуть финансовую дыру страны. Но спустя несколько лет, когда политический ветер переменился, а местный глава администрации оказался за решёткой, новый царь на троне решил пересмотреть «щедрые» обещания.
Как и следовало ожидать, когда первый герой пал, второй не стал вспоминать заслуги семьи Шарафутдиновых и предложил вернуть всё обратно. Только возврат этот состоялся не на уровне выплат, а через судебное постановление о выселении, будто семья — это просто неудачная строка в чьём-то бюрократическом отчёте.
Да, администрация Снежинска не оспаривала факт вложений Шарафутдиновых. Признание этого факта было формальным: да, деньги были вложены, но... есть нюанс — срок исковой давности. А в мире холодных чиновников — это как нажать на волшебную кнопку, стирающую все грехи прошлого. Мол, кто успел — тот и съел. Удивительно, как быстро закон может стать оружием против тех, для кого он изначально создавался. «Вот оно, правосудие, — думает простой человек. — Оно не для нас, а для отчётности».
Не помогло ни то, что глава семьи трудился во благо города, ни то, что двое сыновей находятся на спецоперации и защищают в том числе этих чиновников. Эти заслуги и награды для властей, судя по всему, ничего не значат. Важнее срок исковой давности, холодно отчитанный канцелярией как спасительное прикрытие. Теперь вместо дома у семьи осталась разве что метафорическая крыша — в виде небесного свода, под которым им, возможно, и придётся жить.
И вот тут на сцену выходит Александр Иванович Бастрыкин. Как бравый герой сериала о справедливости, он указывает местным властям разобраться в этом фарсе. Похоже, сам Бастрыкин представлял, что его команда обрушит на чиновников громы и молнии, что они, как виноватые школьники, кинутся исправлять ошибки. Но это — не телешоу, а в российской реальности все по-другому. Местная администрация, вместо того чтобы с трепетом исполнить волю «большого начальника», продолжила свою игру.
На заседании в Челябинском областном суде в октябре 2024 года всё было похоже на комедию абсурда. Представители администрации, прокуратура и судьи выступили единым фронтом против семьи. Видимо, они решили показать, что даже указания из Москвы — это лишь формальность, которая нисколько не обязана вмешиваться в их дела. «Александр Иванович, мы вас уважаем, но не мешайте нам жить, как мы привыкли», — так, наверное, звучала бы их внутренняя мысль, если бы кто-то мог её озвучить.
В момент истины юристы семьи попытались апеллировать к реальности — мол, высокие ставки по ипотеке, жильё найти сложно, да и времени не хватает. На что судьи, словно персонажи из сатиры Оруэлла, только ухмыльнулись, оставляя за собой право на последний, самый циничный удар: «Ваша проблема, дорогие товарищи, нас не волнует».
После того, как судья уходит в совещательную комнату и возвращается спустя пару минут с готовым вердиктом, вердикт, конечно же, ожидаем. Мгновенно — как будто на автомате — они выносят решение: семью на улицу, без предоставления времени для поиска нового жилья. Как тут не почувствовать холодную руку бюрократической машины, которая стирает всякую надежду на справедливость?
Так что же мы видим в финале? Бастрыкин старался, но его указания оказались такими же пустыми, как обещания местных чиновников. Законы, которые по идее должны были защищать людей, стали ловушкой. Администрация не только не слушает «высокие» распоряжения, но и беззастенчиво манипулирует правилами ради своих интересов.
И в этом мрачном спектакле, как и всегда, жертвы — простые люди. Семья Шарафутдиновых — это лишь очередная строка в отчёте, за которой не видно ни их трудов, ни заслуг, ни человеческих судеб. Потому что справедливость в России — это такая же редкость, как и обещания, которые действительно выполняют. А уж на местном уровне она и вовсе, кажется, забыла дорогу.