Глава 8 / Начало
Своего вчерашнего посетителя я ждал рано утром у родника. Нельзя, чтобы люди ходили за источник, значит, нельзя. Пока ожидал мужичка, посмотрел, где поставить лавочку, где оборудовать шалаш. Мысленно оборудуя пространство, вдруг вспомнил, как отреагировал в прошлое свое посещение на круг из неприкаянных душ. Он и сейчас никуда не делся. Вот они, плечом к плечу, если можно так выразиться, но я их не слышу. В прошлый раз, меня просто заманивал их шёпот. И если бы не Минька, даже не представляю, чтобы произошло. Хотя... Что могло произойти. Тело бы они не тронули, а вот душу. Ну, забрали бы навряд ли, а вот покалечили бы точно. А может и вытянуть бы смогли. Не буду об этом думать. Главное, сейчас я совершенно их не слышу.
Мимо меня, неся эмалированную кастрюлю на вытянутых руках, прошествовал Сергеевич. Молча зачерпнул воды из родника и так же молча потопал обратно. Я обратил внимания на его ноги. Босые, в галошах без задника. Неужели у него ноги не мёрзнут? Или епитимья включает в себя и такие испытания? Устал Сергеевич пить. Недельки две, трезвый образ жизни будет вести. А потом опять сорвётся. Сергеич, вдруг, остановился, глянул на меня, указал глазами на кастрюлю, вздохнул и потопал дальше. Чудак человек.
Мой клиент подъехал на какой-то странной технике. Кабина от Уаза стояла на самодельной раме. Четыре гусеницы вместо колёс, уверенно месили снег, не давая технике проваливаться в сугробы.
- Сам решил? Это хорошо! Я рад! –Перекрикивая рев двигателя, обрадовался он. – А-то малой сделает, не сделает.
Я удобно устроился на мягких сиденьях. Явно от какой-то иномарки. Водитель проследил за тем, как я внимательно осматриваю технику. И довольный пояснил:
- Дружок мой. – Похлопал он по баранке автомобиля, – руки золотые! Любая железяка у него поедет. Вот и эту собрал. Вот ещё бы не бухал. – Мужичок с досадой махнул рукой. – Месяц не просыхает. Мы его даже в этот раз в бригаду не взяли. Помочь бы ему. – И он с надеждой посмотрел на меня.
- Помогу. Водка нужна. И пару дней. – Соглашаясь, кивнул я.
- Клин клином, что ли выбивать? Так мы пробовали. Не помогло. – Отмахнулся он.
- Не тем клином били. Помогу. – Заверил я его.
Выселки оказались небольшой деревенькой на самой окраине Горно Алтайска.
Водитель уверенно провёл технику по единственной не чищенной улице.
- А если скорую кому? – Поинтересовался я, глядя, как ватага местных ребятишек шарахнулись в сугроб, при виде нашего монстра. Тропинка была такой узенькой, что встречным людям приходилось протискиваться мимо друг друга боком.
- Да кто её тут вызывает? – Удивился мужичок. Я так и не спросил его имени. А теперь вроде и не надо. – Мы уж лучше к Мишаньке, быстрее будет.
- Деревенька вроде небольшая, –удивился я, – а детей много.
- Так многодетные все, – охотно отозвался он, – моя сеструха как белая ворона. С одной дочкой. Да сделать ничего не может, вырезали врачи то всё. Мы ж потом то только про Мишаню узнали. Позже намного. А так может и спали бы.
- Не факт, – отозвался я задумавшись. Медицина далеко сейчас ушла. Если бы ведуны и ведуньи были всесильными. А то это не так. Иногда совместное лечение даёт хороший результат. А иногда...
Чудо автопрома лихо подлетело к невысокому заборчику и тут же заглохло.
- Прибыли. – доложил мужичок. – Я значит, Нюрке то скажу, что тебя привёз. Ты не обессудь, что сразу не приглашаю. Сам понимаешь, утро, девки.
- Да нормально всё. – Успокоил я его. – Тебя звать то, как?
- Да я-то чё, – отмахнулся он, спрыгивая в сугроб. Потом хохотнул и ответил. – Михаилом родители назвали, а так все Михасём кличут. – Торопливо закрыл дверь и припустил по тропинке к дому.
Я тоже вышел из вездехода, осмотрелся. Кругом белым бело. Лишь вдалеке чернеет лес, да из сугробов видны крыши домов.
- Ведьмак! – Позвал Михась меня из приоткрытой двери дома. – Айда, заходь. Ждут тебя.
После ослепляющего белого пейзажа в дом зашёл, словно в подвал спустился. Глаза не сразу привыкли к искусственному освещению. Постоял, проморгался и лишь только перед глазами перестали бегать яркие круги, как я увидел куклу. Она сидела на самом видном месте, притягивая к себе внимание своей красотой .
- Здравствуй хозяин. –Чуть поклонился я, увидав в углу комнаты домового.
- Так хозяйка тут, – растерялся Михась.
- Здравствуй хозяйка, – как будто поправился я. – Куклу то с кладбища принесла? Понравилась очень.
- Чё с кладбища то? Ни тёткина, что ль? – Округлив глаза, поинтересовался у сестры Михась.
- А тебе знать всё надо, – огрызнулась прыщавая девица, что с любопытством рассматривала меня с противоположной двери. – С чего взяли то?
- Ну, так вижу. – Пожал я плечами. – Могилка детская была. Кукла там сидела. Ты её притащила?
- Так если и я, то что? – Чуть скривив рот, сквозь зубы, произнесла девица. – Для того и оставляют на кладбище, чтобы забирали и поминали.
- Так я и не спорю. Вот только на кладбище надо ходить с покрытой головой, а не трясти у могил своими волосами. Да и поминать надо с умом. Ты хоть имя той девчушки узнала? – Резко ответил я. И больше не обращая внимания на девицу подошёл к кукле. – Боишься? – Обратился я к душе маленькой девчушки.
- Уже нет. Здесь не плохо. Только больно немного. Но не так, как там, у тела. – Крепко вцепившись в куклу, ответил призрак.
- И сейчас там больно не будет. Боль прошла. Я тебя отнесу?– Протянул я к кукле руку.
- Нет! – душа ребёнка потемнела. – Мне здесь хорошо. Тепло, сытно.
- Это моя кукла! – тут же запротестовала девица.
- Да погоди ты! – Перебил её Михась. – Покойника они, что ль в дом притащили?
- Душу. – Поправил я. – Теперь она неупокоенная. Питается силой и энергией домочадцев. И возвращаться назад не желает.
- Вы чего? – девица взмахнула руками. – Двадцать первый век на улице. С ума посдурели?
- Замолчи! – Прикрикнула на дочь Нюра. – Шурка, говоришь, подарил? – Она начала скручивать в жгут полотенце, висевшее у неё на плече. – Любовь свою доказать!
- Мамка! – девица начала отступать в комнату.
- Я те щас двадцать первый век устрою! – Нюра замахнулась на дочь скрученным полотенцем. – Я тебе сейчас докажу любовь!
- Нюрка! – Остановил её за руку Михась. – Потом разберёшься. – И повернувшись ко мне, поинтересовался. – Делать то теперь чего?
- Договориться сейчас попробую. – Пожал я плечами и подошёл к кукле.
- Это моя! – Запротестовал призрак и растворился в игрушке.
- Так я и не отнимаю. Просто надо вернуться к телу. Ты же помнишь. Перерождение скоро. Малыши не долго у тела задерживаются. – Я говорил тихо, чтобы ещё больше не испугать душу. Серая она уже. А это плохо. Злости наберётся, в небытие отправлять придётся. А от туда не каждой душе перерождение светит.
- Больно там. – ответила кукла.
-Там нет уже боли. Это по началу было. – Заверил я её, на всякий случай доставая ведьмачий нож.
-Ты мне обещаешь? – показалась душа из куклы.
- Ты с меня ещё клятву возьми. – Рассердился я и повернувшись к Нюре, постарался сказать тоном не терпящим возражения . – Одевайтесь. Отвезти на могилу надо куклу!
- Так замело там всё. – Пискнула из комнаты девица.
- Одевайся паразитка, – шлёпнула ещё раз дочь Нюра. – Чуть всю семью не сгубила, бестолочь современная! С чьей хоть могилки куклу увела?
- А я знаю? – шмыгнула носом та. – Рядом с бабкой.
- Я те щас дам бабку! Господи, да за что мне такое наказание! – Из комнаты опять раздался шлепок полотенцем и визг девицы. – У Фелипьевых. – Выходя из комнаты уже одетой и выталкивая впереди себя дочь, сказала Нюра. – Перед самыми морозами, дочь у них умерла, видать больше и не ходила на могилку Валька то. Некогда. А-то бы я уже знала о пропаже куклы. Мать её со мной работает.
- Куклу то бери. – Указал я девушке на игрушку.
- Я? Почему я?
- Не мои руки её сюда принесли и не мои унесут. Бери! – Девушка взяла куклу и на вытянутых руках вынесла её из дома.
- А почему на кладбище то не была? – Поинтересовался я, когда мы уже ехали по улице.
- Так больна у них Галинка была. У Филипьевых она шестой ребёнок. Была. – Уточнила Нюра. – Парализованная. Полностью. Растение растением. Валька то и вздохнула свободней после смерти дочери. То и куклу дорогую на могилку купила. Вину свою заглаживала, что за дочей не страдала. – Сделала выводы Нюра.
- Не нужны на могиле такие дорогие вещи. – Вздохнул я. – Хотите помянуть или усопший попросил, кому-то отдайте. Да имя скажите. Это памятью будет.
Кладбище на Выселках оказалось маленьким. Нюра уверенно вела нас через сугробы к могиле тётки.
- Замело всё! – Вздохнула она. – Ну, где-то здесь.
- Где? – Спросил я у куклы.
- Стоишь на ней. – Не задумываясь ответила душа.
- Здесь. – Чуть отодвинулся я. – Глубже в сугроб закопай. Чтобы больше ни у кого не было желания взять куклу. А весной на неё уже никто не позариться. Продолжение