До этой минуты Лариса думала, что не боится змей.
— Это еще что такое? — Голос все-таки подвел, сорвался на фальцет.
— Твоя охрана, — ухмыльнулся Кирилл. — Новая.
Лариса прикусила язык. Значит, все-таки следил? Или кто из прислуги донес? Обидно, с Кевином у них еще не дошло до дела, а так хоть было бы что вспомнить. Эх, Кир, собака ты на сене! Сам дома не ночуешь, так еще и к жене взамен плечистого загорелого бодигарда приставляешь... вот это.
«Это» стояло на шаг позади Кирилла и молчало, таращась на Ларису золотыми глазищами. Гибкое худощавое тело, сплошь покрытое тускло-бронзовой чешуей. Белая туника по колено, жилистые ноги и совершенно плоская грудь. На голове вместо волос — гладкий стальной шлем. Лицо без бровей и ресниц, тоже в чешуйках, только мелких и светлых.
И глаза. Огромные, жуткие золотые глаза с вертикальными зрачками.
— Горгона, — пояснил Кирилл. — Легальная, с лицензией и с контрактом.
Лариса с трудом отвела взгляд от немигающих глаз горгоны.
— Кир, — выдавила она. — Я лучше обойдусь без охраны.
— Нет. Даже не думай.
Когда он говорил таким тоном, возражать не стоило. Лариса сглотнула. Должно быть, он не на шутку рассердился из-за Кевина, если решил преподать ей урок.
— Вот ее контракт. — Кирилл шевельнул запястьем, и браслет Ларисы звякнул, приняв сообщение. Висок слегка кольнуло — вживленный чип обработал посылку, и в воздухе поплыли алые строчки вирт-кода. — Сейф — в хранилище под домом. Ты можешь дистанционно активировать деструкт-систему, и содержимое сейфа превратится в пепел. Если твой биомонитор покажет шок выше второй степени или остановку сердца, деструкт-система сработает автоматически. Поэтому горгона будет охранять тебя очень тщательно.
— Что в сейфе? — Лариса моргнула, сбрасывая код из поля зрения.
— Кое-что ценное. С этой минуты твоя жизнь для нее важнее ее собственной.
— Как ее зовут?
— Сама придумай, — Кирилл прищурился, читая что-то с чипа. — Ее настоящее имя нам все равно не выговорить... Ладно, мне пора. Передавай привет Сандре и повеселись там за меня.
И исчез за дверью, не дожидаясь ответа. Вот так просто взял и ушел, оставив ее наедине с чешуйчатой инопланетной тварью, опасной, как целая шайка киллеров.
Горгона стояла навытяжку, будто металлическая статуя. Лариса несмело обошла ее кругом, заглянула в бесстрастное лицо.
— Ты... понимаешь меня?
Черные прорези зрачков дрогнули, ловя ее на прицел.
— Да, госпожа. Я понимай.
Голос у горгоны оказался приятный, грудной. На букве «с» она заметно присвистывала.
— Ты будешь меня охранять, — уточнила Лариса.
— Да, госпожа. Большой честь.
Лариса вздохнула, чувствуя себя девочкой, которой вместо щенка колли подарили ядовитую рептилию в коробочке.
— Эфа, — сказала она, стараясь не ежиться под цепенящим взглядом змеиных глаз. — Я назову тебя Эфа.
***
На вечеринку она опоздала. Из-за Эфы, разумеется. Люди-бодигарды — все равно что мебель, но выйти в свет с ручной горгоной — верный способ стать центром внимания на всю ночь. То есть украсть это внимание у хозяйки торжества. А Сандра – та еще стерва, испорченного дня рождения она не простит.
К счастью, выяснилось, что горгоны умеют менять цвет чешуи. Стать белой Эфа не смогла, а вот афро из нее получилась что надо: темно-эбеновая, очень убедительная. Боди-краска в тон скрыла рисунок чешуек. Парик, длинное закрытое платье, модные очки-фасетки, куча украшений, отвлекающих внимание от лица, — и вот вам тощая, безвкусно одетая, но заурядная черная девчонка.
Пока Лариса извинялась за опоздание и вручала имениннице подарок, Эфа скромно стояла позади. То ли приживалка, то ли секретарша — кто на таких смотрит? А после пары коктейлей Лариса и сама забыла о ней. Лишь порой ловила краем глаза гибкий силуэт, скользящий за плечом.
Зал колыхался в волнах цветного дыма под вязкий ритм кси-рока, пелианские светляки чертили на потолке гипнотические узоры, и Лариса позволила себе уплыть вместе с музыкой. Опьянение достигло той блаженной стадии, когда ноги еще держат, но уже неважно, кто обнимает за талию, увлекая в новый танец.
Поворачиваясь к очередному партнеру, она едва успела заметить вороватое движение руки к отвороту пиджака, странный блик в сжатом кулаке. А потом что-то жесткое и живое ударило ее под колени, сбивая на пол.
В круговерти дыма и огней метнулась черная тень, раздался такой звук, будто рвалась мокрая ткань, — и Лариса увидела, как незнакомец в пиджаке валится на паркет, в красную лаковую лужу. Стилет из ригелийского стекла, невидимый для детекторов оружия, отлетел под ноги танцующим.
Эфа резким взмахом стряхнула кровь с когтей и втянула их обратно в пальцы.
Прошло еще две секунды, прежде чем вокруг начали визжать.
***
Когда вернулся Кирилл, Лариса уже не плакала. Виски высушил слезы и прогнал нервную дрожь, на смену ей пришла ярость.
— Ты знал! Ты не просто так приставил ее ко мне!
— Я дал тебе охрану, — насупился муж. – Самую лучшую. И самую дорогую, между прочим.
— Дорогую? Меня чуть не убили из-за твоих делишек! А ты о деньгах!
— Галактический бизнес — это риск. — Кирилл поджал губы. — А мои дела — не твоего ума вопрос.
Лариса бросила в него бутылкой, но не попала — только задела плечо, облив виски белую рубашку. Кирилл потемнел лицом, размахнулся...
Эфа выросла перед ним как из-под земли, заслонив Ларису. Звук пощечины эхом разнесся по гостиной, но горгона даже не вздрогнула.
— Не бей госпожа, — мягко сказала она. — Бей Эфа.
Кирилл потряс ушибленной рукой. Несколько раз двинул челюстью, будто пережевывал гнев.
— Я пришлю тебе психолога, — бросил он Ларисе. — Завтра, когда протрезвеешь. — И быстро вышел.
Эфа обернулась к хозяйке. На чешуйчатой щеке не осталось следа — у горгон жесткая кожа.
— Госпожа иди спальня? Эфа помогай?
— Да, — выдохнула Лариса, цепляясь за прохладную, рифленую на ощупь руку. — Помоги мне, Эфа.
***
— Ты возишься с ней, как с куклой, — процедил Кирилл. Последний месяц он постоянно был не в духе.
— Ты сам ее привел, — огрызнулась Лариса, поправляя на Эфе диадему. Сегодня она нарядила горгону Клеопатрой. — Теперь не жалуйся.
— А ты не забывай, с кем имеешь дело. Не надо ее очеловечивать.
— И в мыслях не было. Правда, гадючка моя? — Лариса потрепала Эфу по щеке.
— Лара, я серьезно. Горгоны не приручаемы. Это хитрые и опасные твари, а ты с ней чуть ли не целуешься.
— Тебе какое дело? — фыркнула Лариса. — Моя горгона — что хочу, то и делаю. Да, Эфа?
— Да. — Горгона старательно улыбнулась. — Эфа принадлежи госпожа.
***
— Госпожа болей?
Эфа просочилась в спальню так тихо, что Лариса заметила ее лишь в последний момент.
— Госпожа болей? — повторила горгона, садясь рядом на постель. — Эфа зови врач?
Лариса покачала головой. Ее мутило — шутка ли, два стакана джина залпом. Но слышать сейчас о врачах было невыносимо.
— Не надо. Я не больна, просто... плохо мне, Эфа. Как же мне плохо...
Она потянулась к столику за бутылкой, уронила стакан и расплакалась. Перед глазами еще плыли строчки медицинского заключения — короткие, рубленые, отсекающие надежду.
— Кир, сволочь... Уломал меня на генную блокаду. Мол, дальние перелеты, жесткое излучение... Всего на пару лет, говорил. Безвредно, говорил. Я послушалась, дура, а теперь... У меня не будет детей. Никогда!
— Эфа понимай. Нет дети — большой горе.
Лариса горько усмехнулась.
— Ну да, «понимай»... Я читала, вы личинок на башке носите. Как змеиное кубло, бр-р-р... А ты куда своих дела, а?
Зрачки горгоны округлились.
— Эфа нельзя говори. Хозяин злись.
— Хозяйка — я! — прикрикнула Лариса.
Эфа сжалась.
— Дети клади сейф. Там, — она указала пальцем в пол.
— Как это... в сейф? — выдохнула Лариса.
— Все горгона так. Муж не имей чешуя, не имей когти. Жена имей, когда носи дети. Земляне лови жена с дети, дети клади сейф, жена пиши контракт. Охраняй земляне, умирай для земляне. Земляне очень бойся горгона, — закончила она с ноткой гордости.
— И это разрешено? — глухо спросила Лариса. — И никто не знает?
— Кто надо, знай. — Эфа помолчала. — Госпожа злись — дети Эфа гори. Госпожа злись?
Лариса замотала головой.
— Нет, что ты. Я не злюсь. Но ты, наверное, ненавидишь меня?
— Эфа ненавидь земляне. Госпожа — нет. Госпожа жалей.
— Да, Эфа. Я тебя очень жалею. — Лариса встала. Покачнулась, но устояла на ногах. — И я помогу тебе.
***
Открывая дверь подвала, она порадовалась, что хакнула систему безопасности еще летом, готовя почву для свиданий с Кевином. Сейчас, в подпитии, она не смогла бы повторить такой подвиг.
Домашний ИИ, не пикнув, передал контроль ей на чип. Лариса заблокировала деструкт-систему, ввела код и открыла бронированную ячейку.
Эфа вытащила наружу тяжелый серый бокс. Еще один код — и крышка поднялась, брызнув морозным паром из щелей. Разрываясь между любопытством и брезгливостью, Лариса наклонилась и заглянула внутрь.
Стремительно привстав, Эфа вонзила зубы в шею хозяйки и осторожно уложила на пол обмякшее тело.
Парализуя жертву, яд горгон не затрагивал продолговатый мозг. Эфа знала, что сердце Ларисы будет биться еще долго. Может быть, годы, если врачи будут усердны.
Шипя от нетерпения, она вынула из бокса вялую от разморозки личинку и прижала ее крошечную пасть к теплому виску женщины. Клыки-иголочки впились в кожу, выпуская каплю крови.
Чтобы восстановиться после анабиоза, личинкам требовалось немедленное питание. На родной планете мать поймала бы для них примата, но на Земле все животные крупнее крысы давно перевелись. К счастью, мозговая ткань землян усваивалась малышами не хуже.
Личинка вздрогнула и вильнула хвостом. Горгона нежно погладила ее и потянулась за следующей.
— Эфа жалей госпожа, — шепнула она, венчая лоб Ларисы короной из оживающих бронзовых змеек. — Эфа очень, очень жалей.
Автор: Vecher
Источник: https://litclubbs.ru/duel/2210-efa.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на наш второй канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: