Сегодня мой лес похищен туманом.
Легкие слиплись от воздуха влажного.
Раннее утро шумит птичьим гамом -
Предчувствуют близость события важного.
К реке нет тропы - нет людей в окружении.
С хрустом ломаю пырей, пробираясь.
Вот берег молочный. Но вдруг в отражении
Вижу чужое лицо и пугаюсь...
Личина белесая, нос прямо над гладью,
Рыбьи глаза широки, неподвижные.
Теченьем колышет подол ее платья.
Имя мое шепчут губы неслышное.
- Откуда ты знаешь меня, водяная?
В ответ эта бестия лишь улыбается,
В небо глядит, не моргая. Льняная
Косичка змеей в воде колыхается.
Полжизни я прожил в лесу и ни разу
Не видел ни духов, ни их воплощения.
Не человек, но похожа. И сразу
Почувствовал к нимфе любовь и влечение.
На ощупь холодная, руки негибкие,
Тонкая лента на горле багряная.
Я познавал ее твердую, липкую,
Она же послушной была, будто пьяная.
Бриллианты росы украшали ресницы,
Робко срывались на скулу высокую,
Стремились в бегущей воде раствориться.
Не плачь, я не брошу тебя, одинокую.
С тех пор я вставал, как туман, спозаранку.
Срывал желтый лютик, лесную фиалку,
Старался, выкручивался наизнанку,
Чтобы довольной оставить русалку.
Цветы полевые вплетались в косу -
Рачевня в ответ заполнялась с излишком.
Но стал замечать я пятно на носу
Моей водяницы, растущее слишком.
Менялись рассветы, менялась и дива.
Полнела она и чернела местами.
Я не мог оторваться: она так красива,
Она лишь моя, спрятана за кустами.
Шло время и милая стала капризной.
От настроенья вода вокруг стухла.
Смотрела девица теперь с укоризной,
И чрево ее показалось мне пухлым.
Цветы уносило далеким течением -
Подарки мои отвергались отчаянно.
Но это не сбавило силу влечения,
Пока я не снял с нимфы кожу нечаянно.
Мне кажется, это конец отношений.
И ложе любви средь кустов и водицы
Исчезнет. Не примет моих подношений
Русалка и просто уйдет, растворится.
Кусок тонкой кожи и лен длинных прядей -
Уносится все вдоль по руслу, как лимфа.
Однажды рыбачить я выйду, не глядя
Туда, где мне встретилась чудная нимфа.