1
В жаркое весеннее утро, где-то в начале «нулевых», Волька стал свидетелем жестокого убийства.
Посреди заброшенной стройплощадки, где он любил прогуливаться перед школой, в носу неожиданно защекотало от запаха давно немытой собачьей шерсти. Да так, что Волька аж чихнул от неожиданности.
Заинтересовавшись, пошёл на запах, благо тот усиливался с каждым шагом, не ошибёшься.
Выбравшись из нагромождений заросших кустарником бетонных плит, он увидел полураздетую окровавленную женщину, в шею которой вцепился кто-то в тёмной толстовке с капюшоном. Руки и ноги жертвы дёргались в агонии, а существо довольно урчало, заливаясь тёплой кровью.
Рядом с жертвой на траве валялась записная книжка. Синяя обложка старая и изрядно потёртая, кое-где краска сползла, обнажив картон. Порыв ветра раскрыл её на том месте, где тщательно зарисованная карандашом женская фигура перечёркнута ещё влажной кровью. Ветер перебирал листы, мелькнуло несколько набросанных карандашом женских фигурок, из которых удалось разглядеть даму в шляпке и ещё одну с косой.
Завидев Вольку, убийца дёрнулся было прикрыть лицо рукой в чёрной кожаной перчатке, но осознал, что поздно. Пацан увидел его в мельчайших подробностях.
Невысокий, коренастый, одет в чёрную толстовку и такого же цвета штаны, обут в высокие чёрные берцы. Большие тёмные очки, закрывали половину бледного рябого лица, словно майское солнце совсем его не коснулось. Черты лица специфические, словно человеческая челюсть пыталась стать волчьей, но передумала. И неизменная усмешка, походившая на оскал.
Волька же как стоял на четвереньках, так и замер. Разве что сильнее сжал амулет, машинально пролепетав охранное заклинание. Да вот беда – амулет и заклинания выдуманные, а Зверь самый что ни на есть настоящий.
Бросив жертву, убийца осмотрелся по сторонам, убеждаясь, что никого вокруг нет, затем поднялся на ноги, небрежно вытирая чёрным рукавом кривой, украшенный клыками рот.
Запах собачьей шерсти стал непереносимым.
– А… а… АПЧХИ! – не выдержал Волька, и пролепетал. – И… извините!
Почему-то ему показалось, что убийца скажет – «будьте здоровы!» – это добавило бы колорита к общей картине. Но тот в ответ лишь глухо зарычал. Затем рывком сунул в карман записную книжку и поднял из травы окровавленный нож-сечку, которой обычно рубят овощи.
И Волька дал стрекача, да так, что и физрук Степан Палыч похвалил бы.
Пулей пролетев через заросли пожухлой травы, он взлетел на забор из бетонных плит, спрыгнул и во всю прыть рванул через безлюдный проулок. Промчавшись полсотни метров, вылетел прямо на тротуар, едва не врезавшись в толпу сонных обывателей, уныло бредущих на обожаемую работу.
Под чью-то ругань, что молодёжь пошла не та, одни хамы да лодыри, он проскальзывал через толпу, а сам мучительно думал – с кем же свела его судьба?
Вампир? Ну, кровь же пьёт! Но чего тогда шерстью от него воняет?
Или оборотень? И клыки совсем не волчьи. И жертву не ест.
– Вампироборотень! Мутант! – окончательно решил Волька. И для краткости назвал его Зверем.
2
Волька всегда выходил пораньше, чтобы перед школой как следует наиграться, поискать каких-нибудь незнакомых существ, а заодно придумать игру, в которую потом можно будет играть с друзьями.
Прогулка с утра не задалась, поэтому в школу он прибежал почти на час раньше.
Школа представляла собой пустую территорию с двухэтажным зданием посредине, огороженную высоким решётчатым забором. А у калитки, недобро ухмыляясь, стоял Зверь.
Настолько близко стоял, что можно было разглядеть шнуровку на берцах. Всё такой же невысокий, с капюшоном на голове, только вместо маски, большие солнечные очки. Возле Зверя стоял импортный спортивный велосипед.
Ощерившись клыкастой пастью, Зверь помахал Вольке отрубленной рукой. Бледная, со скрюченными женскими пальчиками и кольцом на мизинце, она походила на игрушечную, если бы не кровь, изредка капающая на асфальт.
В ноздрях опять завоняло псиной. Чихнув на ходу, он круто развернулся и сиганул с тротуара прямо на дорогу, едва не угодив под колёса маршрутки. Под громкий сигнал и ругань водителя, юркнул в открытую из-за жары дверь, ужасаясь от мысли, что Зверь заскочит следом. Но тот вскочил на велосипед.
Добравшись до своей остановки, Волька сунул ворчащему водителю какую-то денежку и не обращая внимания на требование получить сдачу, помчал со всех ног домой.
Подскочил к своему подъезду, ткнул магнитным ключом в домофон. Тот, как всегда, с первого раза не сработал и Волька повторил, бормоча охранные заклинания.
Подъезд пустовал. Кто на работе, кто в школе, кто дома телевизор смотрит или вообще на морях, заранее пока курортный сезон не начался.
И снова в носу щекотало запахом шерсти. Потной давно нечёсаной псины, как у бабушкиного дружка в деревне. Как там его… Трезор? Или Барсик… куть-куть, короче…
А по дороге ехал Зверь, энергично крутя педалями, и вертел головой, принюхиваясь. Похоже, Вольку он тоже чуял по запаху.
Взмолившись всем богам электроники, Волька яростно скрёб ключом по замку. Замок тупил, не срабатывая, Волька давил его, тёр, водил кругами, выдавая все открывающие заклинания, какие только помнил. Позади слышался шелест велосипеда.
Сердце колотилось, руки тряслись, запах псины становился всё сильнее.
– Открывайся дверь! За мной погнался Зверь!
Услышав Вольку, Зверь резко свернул, игнорируя дорожную разметку, и едва не столкнулся с такси.
– Глаза залил, идиот?! – заорал таксист, высунувшийся из окна. Зверь наклонился над ним, приподнял очки, с интересом рассматривая возможную жертву.
Водитель сразу всё понял и утопил педаль газа в пол. Губы Зверя искривились в усмешке. Он снова повернулся к Вольке, хищно принюхивающийся нос ощущал запах лаванды. Новая жертва для него пахла именно так.
– Сейчас же починись, – кричал Волька. – Немедля отворись!
Дверь залилась трелью. Волька рванул её на себя, заскочил внутрь и попытался закрыть, но замедлитель мешал, заставляя ту двигаться плавно. А в следующий миг, метко брошенная отрубленная рука упала прямо у его ног.
Бросив ручку, Волька помчал наверх в свою квартиру, спотыкаясь о лестничные ступеньки. Позади слышался гулкий стук тяжёлых берцев.
***
Дверь домой оказалась не замкнута. Волька забыл закрыть, когда уходил, а мама не проверила. Зато теперь он влетел в квартиру, защёлкнул замок на два оборота, накинул дрожащими руками цепочку и сполз по двери, жадно хватая ртом воздух.
Сердце колотилось как бешеное, руки тряслись так, что наверно он не смог бы написать ни слова в контрольной по русскому, которая как раз первым уроком…
Суматошный поток мыслей прервала ожившая дверная ручка. Она медленно повернулась, дошла до нижней точки и вернулась назад.
Разом позабыв про школьные дела, Волька завороженно пялился на неё, не в силах произнести ни слова. Потом ещё разок. Ручка снова пошла вниз.
Собравшись с силами, Волька кое-как поднялся и заставил себя всмотреться в глазок.
Ночное освещение на лестничной площадке уже выключено, но свет попадает с улицы через маленькое окошко, что у мусоросброса. В этом свете видна массивная тень.
Волька ударил кулаком по выключателю, что слева от двери. Снаружи над дверью вспыхнула лампочка. Перед глазком приветственно застыла отрубленная женская рука. Волька отдёрнулся, но снова прильнул к глазку.
Рука помахала ему и опустилась, открыв знакомую фигуру в капюшоне и солнечных очках. Зверь смотрел наверх, глаза в свете лампы светились бледно-зелёным, видно даже через очки. Затем потянулся к верху, и лампочка погасла, вернув полумрак. А бледно-зелёное свечение, пробивающееся через очки – осталось…
– Та-ак!
Волька подпрыгнул на месте и влипнув в дверь, с ужасом уставился на маму. Растрёпанная с косметичкой в руках, она хмуро нависла над ним.
– Вольдемар, ты почему не в школе?!
– Та… там Зверь! – пролепетал Волька. – Вампироборотень! Он охотится на меня!
Мама тихо вздохнула.
– Как ты достал… Монстры у него, видите ли! А Ольга Тимофеевна мне постоянно жалуется на твои опоздания!
Пока она ругалась, Волька старался почуять спиной то, что происходит за дверью. А попутно очередной раз обдумывал, что это ещё за «видители» к которым то и дело обращается мама? Никаких «видителей» в квартире нет! Те, что прячутся над шкафом, скорее «нюхатели», они слепые и, кажется, даже не понимают, что в квартире кроме них кто-то живёт. Был тут когда-то ещё один лохматый чудила, три глаза и четыре клыка, но с котом поссорился… Вместо него теперь Пушистик домовым работает. Добрый полупрозрачный зверёк, любящий спать днём под кроватью Вольки. Он умнее трёхглазого и с котом общий язык нашёл быстро. Играют теперь ночами, носятся как стадо бегемотов.
Мама, перестав ругаться, махнула на Вольку рукой и вернулась к зеркалу, поправив причёску.
– Я тебя обещала вчера без мультиков оставить? М?
– Ну мам…
– Собирайся! Сейчас оденусь и отвезу тебя в школу.
Страх снова окатил его как из душа.
– Мам! Туда нельзя! Там ОН…
Волькин крик оборвался, когда мама, отодвинув его в сторону, щёлкнула замком. Затем потянула цепочку. Волька попытался ей помешать, но грозный окрик заставил его отшатнуться.
Мама потянула за ручку, распахнула дверь, перед ней застыл крупный силуэт, плохо видный из-за темноты в подъезде.
– Привет, Миш. Что случилось?
– Привет, Лен. Лампочка у вас разбилась. Опять какие-то уроды ночью гулеванили. Никак не отловлю…
Волька облегчённо вздохнул. Дядя Миша! Опять с бодуна. «Нюхатели» тоже оценили соседское амбре – зафыркали вразнобой и куда-то смылись.
– Ясно… – коротко ответила мама, посмотрев наверх, где красовалась раздавленная лампочка – вечером заменю. Ладно, давай пока…
Закрыв дверь, повернулась к Вольке, измученно улыбнулась.
– Ох, горе ты моё луковое! Как напридумываешь!
Волька опустил взгляд, упавший на портфель. Оказывается, он его утром вообще не взял.
Бывает…
***
…Тело молодой женщины найдено изуродованным. Это уже второй случай за месяц. Вероятно, речь идёт о серийном убийце. Всех просим быть бдительными и…
– Ужас какой! – выдохнула мама, переключая радио. В салон ворвались бодрые звуки чего-то ритмичного.– Что они вечно какую-то чернуху гонят!
Волька радио не слушал, всецело поглощённый осмотром местности. Машина плелась в пробке и вздумай Зверь напасть, даже непонятно что и делать. Но всё равно надо быть готовым.
– Всё, приехали! – мама чмокнула его в макушку. – До вечера!
– Ага… – выдохнул он, открывая дверь.
– Портфель забыл! – крикнула мама, и Волька, бдительно осмотревшись, снова полез в машину.
3
По школьному двору он пробежал на полусогнутых, озираясь и выискивая в каждом кустарнике крупный низкорослый силуэт. Добравшись до класса, обессиленно рухнул за парту. Впервые за годы пребывания в школе, он чувствовал искреннее счастье, что пришёл сюда.
Первый урок просидел, как зачумлённый, вздрагивая от каждого шороха и постоянно выглядывая в окно.
Пропустил вопрос учительницы русского языка – Ольги Тимофеевны, получил предупреждение, которое также проигнорировал.
– Что стряслось, Вольдемар Алексеевич?
Ольга Тимофеевна почему-то всегда называла Вольку исключительно по имени-отчеству. В отличие, например, от Волькиного приятеля, молчаливого и вечно угрюмого громилы – Амира, который у неё завсегда был «Ясным Солнышком». Ну, или Славика, который просто Славик и у неё, и вообще по жизни.
Чуть сгорбленная, с округлым животиком – она ждала ребёнка – с длинной красивой косой, Ольга Тимофеевна была любимицей детей. Её любили, даже несмотря на строгость, порой, переходящую в суровость.
Волька глянул на неё и тут же отвёл взгляд. Просто взять и не ответить он не мог. Кусая губу, напряжённо думал, как бы соскочить с темы. Всё равно ж не поверит! Но в итоге выложил Ольге Тимофеевне всю суть происходящего, приукрасив самую малость.
– А ещё, у него клыки сами в рот заползают! Вот!
– Понятно, – вздохнула Ольга Тимофеевна и продолжила урок.
На перемене Вольку обступили товарищи, послушать очередную тему для игры. Волька был горазд придумывать ролевые игры, благо что ему и придумывать особо не приходилось. Он всё это видел вживую, а иногда странные существа рассказывали ему странные истории, порой весьма занимательные. Вот из них Волька и делал свои игры, пользовавшиеся неизменной популярностью у сверстников и даже у старшиков.
Игра в зверо-маньяка ребятам не понравилась, да и Волька был, мягко говоря, не в ударе и постоянно осматривался по сторонам, словно боялся, что зверь выскочит прямо из цветочного горшка или мусорной корзины. А потому все разочарованно разбрелись, с ним остались только Славик, да Амир.
Со Славиком Волька дружил с детского сада и даже познакомил его с тамошним домовым. Или как там его правильно звать – детсадовским? Неофициальным сторожем этих мест, тот был ещё до того, как построили садик. К детям Детсадовский относился лояльно, но Славика за некоторые проделки крепко невзлюбил и постоянно его пугал, отчего Славик в садик ходить не желал, устраивая родителям истерики каждый день.
Волька разобрался что к чему и вопрос уладил совместной со Славиком постройкой Детсадовскому игрушечного домика в углу двора, за густым кустарником, где никто никогда не появлялся. Детсадовскому нравилось там дрыхнуть по жаре. С тех пор от Славика он отстал и даже иногда таскал ему стыренные у кого-то конфеты.
Славик его, конечно, не видел к своему великому сожалению. Но будучи человеком практичным с самых пелёнок, он незаметно проверил, что конфеты действительно таскает не Волька. И на этом все вопросы отпали.
С Амиром приятельские отношения завелись уже в школе. Волька как-то заметил странное кольцо у того на пальце. Очень странное, словно вместилище какой-то души, вынужденной постоянно таскаться за своим «гробиком». Духу это категорически не нравилось, отчего у Амира постоянно болела голова, пару раз он едва не попал под машину. Родители затаскали пацана по врачам, а всё без толку. Колечко, как позже выяснилось, Амиру подарил какой-то дальний родственник по отцовской линии. Сам он давно затерялся где-то на Ближнем Востоке и уже не спросить, зачем ему это понадобилось?
Кольцо ребята «похоронили» на заднем дворе школы, Амир пообещал существу его не трогать, а если кто кольцо возьмёт, он разберётся. И всё, боль сняло как рукой.
С тех пор людей, верящих Вольке, стало вдвое больше.
Поэтому, сумбурный Волькин рассказ, у этих двоих вызвал только один вопрос – что делать?
Амир предложил вооружиться. С голыми руками на монстра даже взрослый мужик не пойдёт, если он в своём уме. Славик предложил провожать Вольку домой. Втроём веселее, а главное, если что крик можно поднять на полгорода.
– Не будет же он всю жизнь за тобой гоняться! Да и поймают его рано или поздно…
Обе мысли сочли дельными и приступили к реализации. Запретив Вольке выходить из здания, Славик и Амир побежали по домам.
***
Славик успел к началу урока. Шёл урок литературы. В классе всё было как обычно – один у доски позорился, остальные со скуки дохли.
Проскользнув мимо Ольги Тимофеевны, Славик тихонько передал Вольке два кусочка металла.
– Настоящие серебряные пули! – гордо прошипел на весь кабинет, заглушив шёпотом даже неуверенное мяуканье отвечающего.
– У соседа выменял! У него папа ювелир…
– Так, Славик! – Ольга Тимофеевна подошла ближе, показала рукой в сторону несчастной жертвы школьной доски.
– А ну-ка повтори, что он сейчас сказал?!
– Кто? – искренне удивился Славик и тут же получил заслуженный «цапарь», он же «лебедь», он же «папа опять по жопе даст, а мама будет стенать, что дворником ты станешь, бестолочь!»
Волька сосредоточенно рассматривал пульки в руке. Серебро вроде как тяжелее должно быть… а может и нет... Сам он серебро видел только у мамы на шее, в виде цепочки.
Ну, раз папа ювелир, наверно знает…
– Рогатку бы… – подумал слух.
– Ща! – загадочно улыбнулся Славик. – Будет тебе рогатка!
Сразу после этих слов, в класс ввалился запыхавшийся Амир.
– ИзвинОльТимферазршитсстнместо!
Не сводя с него взгляда, Ольга Тимофеевна, сжала руки на груди, изобразив искреннее счастье.
– Ой, Солнышко Ясное! Ты ко мне всё же пришёл?
Амир залился краской, стыдливо убрав руки за спину. Впрочем, он в них что-прятал.
– Ну, – продолжала Ольга Тимофеевна, не прекращая с любовью рассматривать Амира. – Что делать будем? Папу вызывать?
Амир испуганно замотал головой.
– Не… не надо!
– А что тогда? Двойку ставить? – вопрошала Ольга Тимофеевна.
– Ничего не надо! – предложил Амир. – Я больше не буду.
– Точно? – улыбаясь прищурилась Ольга Тимофеевна.
– Железно! – кивнул Амир. – Я только сбегал пистолет принести для Вольки, ему мутанта застрелить надо…
Его слова потонули в хохоте класса. Но Амир, набычившись, цыкнул через выбитый зуб, копируя интонации старшего брата.
– Так, в очередь! Кто самый борзый? А кто второй?
Смех сразу утих.
А вот у Ольги Тимофеевны после слов Амира веселье сразу улетучилось. Она с тревогой посмотрела на Вольку, тот ответил ей фирменным своим пронзительным взглядом, который она – да и почти никто! – не выдержала, отвернувшись.
– Садись, Амир! – тихо бросила через спину и вернулась к ученику, стоящему у доски.
Амир грузно плюхнулся за парту, он сидел позади Вольки. Стул жалобно крякнул. Деловито вытащил учебники, старательно разложил тетрадки, но едва заметив, что Ольга Тимофеевна переключилась на того, кто у доски, быстро достал пистолет и бросил его Вольке на колени.
– Держи! С возвратом!
Волька с интересом рассмотрел оружие. Об этом пистолете знали все в классе. Старший брат Амира его слегка переделал, отчего там появилась новая пружина, такая, что палец отбить можно, а если пуля попадёт в корпус, непременно остаётся синяк. Амир в начале учебного года с одного выстрела стекло в холле случайно рассадил. Отец приходил менять, а у горе-снайпера задница потом долго чесалась.
Волька гладил пальцами пистолет, ощущая в кармане два кусочка металла, и чувствовал, как его накатывает волнами то страх, то возбуждение – боевое и радостное.
Всё реально! Идёт охота на Зверя! Это не трёхглазого охламона гонять вместе с котом по квартире… Тут всё будет по-взрослому!
***
После уроков Волька сел у дверей и осмотрел окрестности, старательно принюхиваясь. Славик с Амиром ушли на секцию, оба занимались борьбой. Сказали его ждать, пока не вернутся.
Оставалось ждать. Всё равно мама раньше девяти вечера дома не появится.
Тем временем Ольга Тимофеевна увидела, что Волька домой не пошёл, а сидит в холле, воровато высматривая что-то на улице. Вздохнув, пошла в учительскую и оттуда позвонила Волькиной маме на работу.
– Заберите его, пожалуйста! У него опять… началось…
***
– Аааапчхи! – Волька подскочил, как ужаленный, позабыв про подаренную охранником конфету. В ноздрях щекотало шерстью.
– Будь здоров! – весело сказал охранник. – Эй, ты куда?
Волька испарился, как не было его. А у входной двери встреч потоку школоты, выбегающей на улицу, плыл низкорослый, квадратный человек в чёрной толстовке с капюшоном, накинутым на голову и больших квадратных солнечных очках.
– Сюда нельзя! – вскочил охранник. – Если вам кого-то надо вызвать…
– Сюда можно – послышался шипящий бас с жутким дефектом речи и каким-то неуловимым, на грани восприятия, тембром.
– Что… – потерялся охранник.
– Можно! – повторил Зверь.
– Д… да… – тихо выдохнул охранник, уходя с дороги. – Можно. А вы… работаете тут? Извините… не знал…
Не обращая на него внимания, Зверь принюхался. Медленно поводил головой, остановил взгляд на лестнице.
Волька залетел в пустой класс русского и литературы, закрыв дверь и подтащив парту, пытаясь заблокировать дверь.
Распахнул окно напротив. Покосился на цветочный горшок с – «денежным деревом» – любимым растением Ольги Тимофеевны. Вечно этим учителям, денег не хватает…
Позади Вольки щёлкнула ручка, дверь начала было открываться, но упёрлась в парту. Волька пулей заскочил на подоконник. Он очень боялся высоты, но… в носу снова свербело старой немытой шерстью и это куда страшнее.
Дверь в два-три рывка открылась, оттолкнув скрипящую парту. В дверном проёме показался Зверь. В пальцах поигрывал острый, как бритва нож-сечка.
В классе пахло лавандой.
В лицо бил сквозняк от распахнутого настежь окна. На полу лежал разбитый горшок, на рассыпавшейся земле отпечаток одной из Волькиных босоножек. Второй, ещё более заметный отпечаток виднелся посреди белого подоконника.
Выглянув в окно, Зверь увидел тропку, ведущую в кустарник. Старшеклассники тайком бегали туда курить. Дорожка упиралась в решётчатый забор, ученики давно сделали там технологическое отверстие для просачивания в магазин за жвачкой и чипсами.
Дорожка Зверя не впечатлила, запах лаванды был слишком силён. Он замер, выглядывая в окно и жадно принюхиваясь. А в полутора метрах от него, на выступавших из стены декоративных кирпичиках стоял Волька, ощущая спиной тёплую нагретую майским солнцем стену. Голова кружилась нещадно, и от полёта вниз спасал лишь ближайший выпирающий кирпичик верхнего декоративного ряда, за который Волька вцепился пальцами обеих рук.
В ноздрях невыносимо щекотало.
– А… ап…
Вспомнился чей-то совет, тереть переносицу, чтобы не чихнуть. Резко потёр правой рукой, снова вцепившись в кирпич. Немного отпустило, но…
– А… ап… ап АПЧХИ! Ой…
Зверь сильно высунулся из окна и повернув голову. Они встретились взглядом. Мертвецки-бледная рябая физия ощерилась в оскале. Волька, попытался отойти дальше, но дальше некуда, там угол здания.
– А клыков-то у него нет сейчас! – мельком пронеслось в голове.
Зверь постарался залезть на подоконник, но понял, что не удержится там. Замер, задумавшись.
Волька же, прикрыв глаза стоял и отчитывал секунды до того мига, когда придётся спрыгнуть.
Высоко… как же высоко… Закричать бы… но крик застыл в глотке, и он мог лишь хватать ртом воздух, словно рыба. И ждать, когда всё-таки придётся прыгать.
Может, этот громила не долезет сюда?
– Эй ты, псина шелудивая! – Славик с спортивной сумкой наперевес, нарисовался внизу. Прислонив руки ко рту, чтобы громче было, он кричал на весь двор.
– Куть-куть-куть! Иди сюда, кабысдох, косточку дам!
Зверь не удостоил Славика даже взглядом. И напрасно, потому что рядом со Славиком стоял Амир, деловито поднявший рогатку и без лишних слов залепивший Зверю камнем прямо по капюшону.
Взвизгнув, Зверь шарахнулся назад и скрылся в кабинете.
– Ага! Получил, пёс сутулый! – ликовал Славик, извлекая из кармана свою рогатку. – Ща и я тебе добавлю!
Неожиданно Зверь резко высунулся из окна и махнул сечкой, пытаясь дотянуться до Вольки. Сталь чиркнула о кирпич, в десятке сантиметров от русой вихрастой головы…
Пацаны били как можно чаще, но не попадали. Зверь, обезумевший от запаха лаванды и близостью жертвы пытался высунуться как можно дальше, время от времени пропадая в окне, когда очередной камень пролетал рядом.
То и дело сверкал клинок ножа-сечки.
Славик, отчаявшись чего-то добиться таким способом, сменил тактику. Добежав до угла школы, где родители вели детей с секций, он заорал так, что слышало наверно полгорода.
– СЮДАААА! НА ПООМОООЩЬ! СЮДААААА!
К ним немедля побежали. Толпой, человек в сорок всех возрастов. Впереди, конечно же, первоклашки, которым надо больше всех.
Зверь заметил толпу, глухо зарычал от ярости, махнул ещё разок сечкой, не дотянулся и пропал в оконном проёме. Запах шерсти резко убавился. Волька, тяжело дыша, не чувствуя ни ног, ни пальцев, которыми держался за кирпич, тем не менее счастливо улыбнулся. Получилось! Ушёл!
– Волька! Ты что там делаешь!
Директор школы, Анна Михайловна, замерла уперев руки в боки. Вольку она знала очень хорошо. Да, а кто его не знал...
– Он там вампиров отлавливает, чтобы они Змея Горыныча не сожрали! – крикнул кто-то и дети засмеялись.
– Мотню застегни, чепушила! – небрежно фыркнул Славик, окинув взглядом шутника. Тот покраснел как рак и схватился за штаны.
– Застегнуто! – обиженно протянул.
– Надо ж какой доверчивый! – усмехнулся Славик.
– Слышишь, ты! – шутник набычился, но наезжать на Славика не решился.
– Утих, да? – цыкнул Амир, появившись у скандалиста за спиной. Тот и вовсе стух, предпочтя раствориться в толпе. А вместе с ним стебаться над Волькой расхотелось и всем остальным.
– Воль, иди к окну! – крикнул Славик. – Если что, поймаем!
– Куда, «поймаем»! – рявкнула директорша. – Я те дам «поймаем»! А ну, стой там! Сейчас лестницу принесут. Эй, эй, ты слышишь? КУДА ПОШЁЛ?!!
Волька разумного совета директора не услышал. Запах шерсти пропал – Зверь ушёл, а значит пора бежать! Ведь тот ещё вернётся…
Под испуганные крики и советы вразнобой, Волька, покачнувшись пару раз, всё же добрался до окна. Кое-как залез, стараясь не вляпаться в цветочный грунт. И только потом позволил себе бессильно сползти на пол.
***
– Какой ещё зверь?!
За стенкой слышался низкий голос директрисы и звонкий Славика.
– У нас охранник есть! Никакой зверь в школу не забежит. Волька? Он сейчас поедет домой с мамой, завтра поиграете. Всё, ребята, домой! До завтра.
В кабинет зашла мама, раздражённая и уставшая.
– Горе ты моё луковое! Что у тебя опять?!
Волька лишь засопел и молча ткнулся в тёплый мамин живот. Мама молча прижала к себе, теребя русые волосы.
– Да ничего страшного! – подрагивающим голосом успокаивала кого-то Ольга Тимофеевна, машинально поглаживая Вольку по плечу. – Пройдёт… это возраст… просто возраст…
Ей жалко было цветок, но Вольку она жалела сильнее. Будучи на шестом месяце беременности, Ольга Тимофеевна ужасалась самой мысли, что её ребёнок так же «поселится» в иных мирах. Врачи говорят, от шизофрении никто не застрахован и это всегда рулетка. А потому к Вольке, не смотря на строгость, она относилась куда лояльнее, чем к другим детям.
Волька это чувствовал и, совсем неизбалованный заботой, был ей очень благодарен, что проявлялось в старательной учёбе. К тому же теперь перед его мысленным взором то и дело вставала потёртая синяя записная книжка, в которой ветер лениво перебирал жёлтые листы с карандашными набросками женских силуэтов. Среди них был набросок чуть сгорбленной фигурки с длинной косой и небольшим округлым животиком...
Волька кутался в тёплые мамины объятия и мурлыкал от удовольствия. Последний раз мама обнимала его аж на Новый Год, который в кои веки они провели вдвоём. Мама много работает, устаёт, ей не до обнимашек… а так хочется…
– Ладно, чудо моё, пойдём? – смягчилась мама, поцеловав его в макушку. Волька кивнул.
– Мур!
***
Внимание. Повторяем, в городе серийный убийца! Просим быть осторожнее на улицах. Приметы…
– Да что вы заладили! – раздражённо пробормотала мама, переключаясь на другую радиостанцию. В салон ворвались звуки чего-то разудалого и ритмичного.
Волька смену фона не заметил, он напряжённо всматривался в окно, выглядывая массивную фигуру, издалека воняющую шерстью. Воняющую почему-то только для него одного, ребята никакой вони от Зверя не почувствовали.
– Я хотела тебе сказать…– смущённо сказала мама, прикрутив звук радио. – Я сегодня приеду поздно.
Волька удивлённо повернулся к матери.
– Ещё позже, чем обычно? Почему?
– Я... сегодня встречаюсь с мужчиной... – мама смутилась ещё сильнее. – Надо же нам нового папу найти, правда?
Волька молча пожал плечами. Он и старого-то не знал, что ему до нового?
– Только не ходи по безлюдным местам! – предупредил он. – В городе охотится вампирооборотень! Хорошо?
– Хорошо! – мама вырулила на стоянку у их дома и заглушила двигатель. – Помнишь кафе возле вокзала? Там много людей и всё освещено.
– Это аж другой конец города! – выдохнул Волька. – Может, домой его позовёшь!
– Нет, так не делается! – мама сильно смутилась. – В дом кого попало не приглашают.
– А он кто попало?
– Надеюсь, что нет…
4
В подъезде подозрительных лиц не оказалось. Разве что дядя Миша, крепкий широкоплечий мужик со сросшимися бровями и красным от пьянства лицом, спускался по лестнице.
И чего мама едет непонятно куда за новым папой, если вон дядя Миша бесхозный? От него жена ушла. Они скандалили раньше громко. Аж стена тряслась. А теперь он наверно скучает и поэтому после работы в пивнушке сидит. Благо пивная тут, у подъезда, прямо под Волькиной квартирой. А так дядя Миша – серьёзный, даже начальником подъезда работает. Регулярно людей собирает. Волька не понимал толком о чём взрослые говорят, но что дядю Мишу слушают – заметил.
– Ну всё, Вольдемар – мама сухо, по-обычному, чмокнула его в макушку. – Я пошла.
– Угу.
Замкнув дверь и накинув ещё цепочку, Волька повернулся в сторону кухни, которой предстояло превратиться в боевую лабораторию демоноборца!
Пора чистить оружие и готовить противовампирное зелье. Может ещё и пару амулетов успеет зарядить.
У него правда были сильные подозрения насчёт их эффективности. Но мало ли, а вдруг?
***
Пистолет оказался с трещиной в корпусе. Спусковой механизм работал плохо, заедал. Опять небось Амир двоюродному братику в садик давал, злую собаку прогонять.
Волька разложил на кухне газетку заголовком «Пора спасать молодёжь!» и толстым глупо лыбящимся дядькой. Эти газеты постоянно клали в почтовый ящик, Волька давно привык считать их своей собственностью, потому что никому другому они и даром были не нужны.
Разобрав оружие, он заклеил «Моментом» трещину и почистил механизм от пластилина – точно, без Амирова братика не обошлось! Достал вату из аптечки, Волька смочил её мамиными духами и тщательно протёр оружие.
Собранный пистолет работал как новый. Пулька летела через всю комнату, глухо стукаясь о стену.
Слабовато, правда, бьёт. Но ведь пуля серебряная, ей достаточно коснуться Зверя!
Волька подобрал с пола кусочек поблёскивающего металла и снова зарядил его в пистолет. Вторую пульку сунул в карман. Не выпадет, карманы у него глубокие.
Затем достал чеснокодавку. Уж чеснок кровососы точно не любят!
Вытащил из овощной корзины пару головок, тут же разобрал их на зубчики. Готовить приходилось самому, поэтому он хорошо знал, где что лежит на кухне.
Но не успел он почистить первые пару зубчиков, как прозвенел длинный дребезжащий дверной звонок.
Волька застыл, покосившись на прихожую.
Дверь дёрнули, медленно провернув ручку, затем пару раз стукнули кулаком.
Быстро запихнул в себя очищенные зубчики, Волька, морщась, разжевал их в кашу, сплюнув содержимое в ладонь.
Едва переставляя ватные ноги, подошёл к двери. В дрожащей руке угрюмо чернел пистолет.
– Открывай, это я!
Голос мамин вроде бы... но ведь Зверь может его подделать…
– А… а как зовут моего любимого героя? – подозрительно спросил Волька, кривясь от лютой чесночной горечи.
– Да я откуда знаю! – возмутились с той стороны. – Смотришь всякую фигню… Открывай! Я спешу!
– Но хоть меня как звать? – не унимался Волька.
– Волька ибн Алёша! – вздохнула мама, называя «пароль», который сама же когда-то и придумала.
Волька взялся за ключ, подвешенный у двери, и воткнул в замочную щель.
– Шляпку забыла! – пояснила мама на ходу, скрывшись в своей комнате.
Вернувшись, принюхалась.
– Ой, а чего так чесноком воняет. И… духами? Так! Чего ты тут делаешь?
– Я?… – Волька смутился, украдкой сунув пистолет в задний карман шорт. – Чеснок грызу!
Мама зашла на кухню, подозрительно осмотрела аккуратно постеленную газетку, на которой рассыпом лежали зубки чеснока. Снова повернулась к нему.
– Грызёшь чеснок?
Волька медленно кивнул.
– Ты сидишь на кухне и грызёшь чеснок? – повторила она.
Волька снова кивнул. Мама приложила ему ладонь ко лбу. Ладонь у неё мягкая, прохладная.
– Ну ты… ещё чем-нибудь сегодня займёшься, да? – уточнила она.
– Ага! – пообещал он. – Сейчас, догрызу и пойду уроки делать.
– Вот и хорошо… Умница! Ну, давай, пока!
Она снова чмокнула его в макушку, затем надела шляпку и улыбнувшись Вольке, выпорхнула из квартиры.
Помахав ей, Волька рывком захлопнул дверь и провернул замок, затем накинул цепочку и только после этого бросился к умывальнику плеваться и полоскать рот.
Выбравшийся из стены Пушистик, посмотрел ему вслед и удивлённо переглянулся с котом.
***
Надавленный чеснок аккуратно лежал на тарелке.
Волька прошёлся по кухне, в поисках ёмкости. Швырять в Зверя чесноком было бы глупо, так можно и не попасть. Лучше размешать его в воде.
Как назло, мама на выходных провела ревизию ненужной тары и всё сбыхала бабушке, приславшей для этого дедушку на стареньком авто.
Своих же ёмкостей у Вольки не водилось.
Взгляд остановился на большой баклажке с концентрированным уксусом. Интересно, помешает ли уксус волшебным свойствам чеснока? Вряд ли, он ведь тоже водой растворён. Ещё и глаза щипать будет, дополнительный эффект! Волька как-то «умылся» в уксусе, в процессе сваривания очередного зелья и хорошо помнил, что это за дрянь.
Без колебаний он открыл большую пластиковую бутыль, отлил оттуда немного, запихал чеснок, весь какой надавил. Закрыл крышку и хорошенько встряхнул.
Готово!
Он как раз высыпал очистки в корзину, когда услышал слабый скрежет ключей.
Мама?
Однако звук был другой. Словно кто-то пытался отомкнуть замок не тем ключом. Потом ещё одним, и ещё…
Волька застыл, опасаясь даже дышать. В воздухе отчётливо запахло шерстью. Собачьей немытой набившейся в ноздрях шерстью. Из стены выбрался Пушистик и яростно замахал лапками, показывая на дверь. Волька кивнул ему, затем громко чихнул, а потом, очнувшись от шока, заметался по комнате, в поисках укрытия.
Уверенно щёлкнул замок, провернувшись на один оборот. А потом и на второй.
Это… это он!
Волька разом позабыв и про бутылку, и про пистолет и вообще про всё на свете.
Куда? Куда?!!!
Щёлк!
Дверь открылась. Пахнуло холодным подъездом, подгоревшими котлетами и приглушённой вонью мусоросброса. Волька едва сдержался, чтобы не вскрикнуть.
Дверь открылась, но замерла – сработала накинутая цепочка.
Шкафчик! В шкафчике под умывальником нет пола! Туда можно залезть и проползти под кухонной стенкой до самой конфорки.
По двери сильно ударили, цепочка со звяканьем отлетела прочь. Послышался гулкий звук тяжёлых берцев и дверь захлопнулась. Щёлкнул замок.
В наступившей тишине слышалось бормотание, то и дело перемежавшееся тихим воем. Отчаянно завоняло шерстью.
У Вольки яростно чесался нос, на сей раз не только от шерсти – нюхнул пыли, не убиравшейся здесь примерно никогда.
Прямо у лица глухо стукнув каблуком, появилась нога в высоком чёрном берце. Волька застыл, завороженно глядя на ботинок. Указательный палец едва слышно растирал переносицу. Глаза слезились, закрывались, отчаянно хотелось чихнуть, но растирание помогало – одна за другой шли секунды, а он всё ещё не чихнул…
Пройдя по кухне, визитёр приоткрыл дверцу, отшвырнул мусорную корзину, заглянул внутрь. Но там его ждало лишь полное помойное ведро, не вынесенное ещё со вчерашнего дня, да оставленная бутылка со свежим чесночным раствором.
Зверь фыркнул и захлопнув дверь, вышел из кухни.
Мимо него с ужасом промчался кот Барсик со вздыбленной шерстью и расширенными зрачками. Нырнул под конфорку как раз рядом с Волькой.
Схватив кота, Волька уткнулся в него лицом и таки чихнул…
Не услышал? Вроде нет.
Выполз, стараясь почуять каждый шорох.
В голове пульсировала одна мысль – а ведь получилось! Зверь испугался чеснока! Иначе чего он так быстро смылся?
А значит, надо его как следует этим облить…
Бледный и грязный, Волька крался по коридору, уговаривая себя не дрожать. Зверь не таился. Ворча и подвывая, он возился в маминой комнате. Дверь была распахнута.
Обычно мама запирает свою комнату, но в спешке позабыла. Ключ так и остался торчать в замке снаружи. В открытом проёме виднелась мамина кровать. На краю кровати спиной к Вольке сидел Вампирооборотень, с наслаждением обнюхивая мамино бельё.
Несколько секунд он наблюдал за Зверем, а потом, очнувшись от наваждения, крадучись, вернулся на кухню. За чесночным зельем.
Чувствуя, как дрожат руки, достал бутылку с зельем и питьевую кружку. Едва не расплескав, перелил часть бутыли в кружку, быстро завинтил крышку. С бутыли неудобно плескать, горлышко узкое. То ли дело старая железная кружка, покрытая белой краской с чёрной ручкой. Она ещё от прабабушки досталась. Такая любое зелье выдержит!
***
За раскрытым окном, кто-то громко гоготал среди обычной суеты пивнушки. Яростно мяукала кошка. Над головой старательно сверлили потолок. Впереди слышно бормотание Зверя и запах открытых духов. Тихо колышется в стакане смесь чеснока и уксуса. Отягощают карманы бутыль и пистолет. К бою готов!
В дверном проёме он появился снова, когда Зверь уже поднялся с кровати, зачем-то засунув пачку женских трусов в карман толстовки. Он всё ещё стоял спиной к выходу из комнаты.
Прицелившись, Волька со всей силы метнул в Зверя кружкой и тут же потащил из кармана пистолет. Кружка, описав дугу, с глухим стуком прилетела вампирооборотню прямо по голове.
Зверь как-то совершенно по-человечески ойкнул, вскочил, размахивая руками, а потом зарычал так затрепетало в ушах.
Пистолет зацепился мушкой за край кармана и как Волька ни дёргал, из кармана не вылезал. Бросив эту затею, Волька схватился за дверную ручку и захлопнул дверь в спальню, провернув ключ.
Раздался удар, когда врезаются всем телом. Затем ещё. Дверь маминой спальни, всегда казавшейся хлипкой, неожиданно выдержала, хотя и хрустнула. По ту сторону по ней били, скреблись, дёргали ручку, то и дело издавая скулёж, перемежаемый с глухим воем.
Волька засеменил к выходной двери через коридорчик, едва не споткнувшись о собственный портфель.
Входная дверь не открылась.
Значит Зверь её запер! Но он же вроде только провернул ручку ночного замка! Когда он успел ключом её закрыть? Хотя да… верёвка, на которой висел ключ оборвана. Ключа нет.
Мощный удар и скрип ломаемой двери вывел Вольку из оцепенения. Ладно, неважно уже, где ключ? В портфеле?
Ощупав портфель, Волька ничего не нашёл. Прикусил губу, сдерживая рвущийся стон. Где? Где?!
Дверь спальни жалобно всхлипнула от мощного удара. Следом ахнул ещё один, послышался хруст ломаемых тонких досок…
Дверь спальни проломилась, с той стороны высунулась чёрная рука, жадно шаря в поисках ручки. Потом до Зверя дошло, что дверь замыкается не поворотом ручки, а ключом. И это открытие привело его в неистовую ярость. Он бил, пинал и кромсал останки двери, окончательно её доламывая.
В КУРТКЕ!
Волька метнулся к вешалке, где висела его дождёвка и быстро охлопал её карманы. Под хруст и треск погибающей двери Волька судорожно шарил по карманам, пытаясь понять, зачем тут зажигалка, шишка, жёлуди и авторучка в виде грузовика?
Ключ! Вот он! Во внутреннем кармане.
Дверь в двух шагах от него буквально вылетела, рассыпавшись по полу.
Дрожащие руки никак не могли расстегнуть липучку, отделяющую его от заветного ключа.
Зверь показался в коридоре. На одежде мокрое пятно и следы чеснока, в кармане пачка женских трусов, в руке нож с большим округлым лезвием.
Мёртвенно-бледное лицо, ощерилось в злобном оскале. Налитые кровью глазка блеснули зелёным в темноте коридора. Перешагивая через обломки двери, Зверь тихо и протяжно зарычал.
Волька выхватил ключ, швырнул в Зверя куртку и нырнул в зал, ощущая всем существом сиплое дыхание преследователя. И шерсть в ноздрях. И какой-то смутно знакомый ритмичный стук, словно по голове.
Проскочив зал, он нырнул в лоджию. Туда же ворвался Зверь. Волька схватил пистолет, Зверь же споткнулся о пакет с картошкой, поставил ногу на валяющееся ведро и, потеряв равновесие, вцепился рукой в подоконник.
Волька выстрелил. Громко щёлкнул пистолет, рука Зверя разжалась от внезапной боли, с воем и грохотом он повалился в гору хлама.
Распахнув окно, Волька спрыгнул на ветку – возле балкона росло большое старое дерево. Но ветка, даром что толстая, его не выдержала, с хрустом обломившись и отправив Вольку в свободный полёт на тротуар.
***
– А я тебе говорю... что она круглая! И вертится!
– Ты бухай поменьше, дружище! Плоская она. И не вертится ни фига.
– Обоснуй!
– Ща... Всё будет! Слышь, Зин, когда немецкое подвезут?
Полная женщина средних лет, неохотно повернулась к двум ценителям пенного, с запотевшими пластиковыми «бокалами» в руках.
– Скоро... скоро подвезут. Ждите!
– А это... слышь, Зин. А ну, повертись?
– Чего?!
– Повертись, говорю! Хотим глянуть, плоская ты или нет.
– Ой, иди нахер!
– Ну, что я тебе говорил. Ничего она не вертится...
– Эй, пацан, ты чего с крыши упал?
Волька вопрос не услышал. Отряхнувшись, он попытался сделать шаг, охнул и замер. Одна нога сильно болела. Приноровившись, сделал пару шагов. Пока идти можно…
– Какая крыша! – хмыкнул один, допивая пиво. – Мимо бежал, да и упал. Они тут постоянно носятся.
– Мы в то время и не так сигали. Ну, за детство!
Белый как мел, припадая на правую ногу и держа в руке пистолет с последней пулькой, Волька медленно брёл через толпу пьяненьких мужиков, высматривая капюшон, клыки, пытаясь ощутить запах шерсти.
Ведь Зверь прыгнул за ним?
Или нет?
Но он же бежал за ним! Значит, прыгнул?
Или не прыгнул?
– Волька! Воленька! Ты чего хромаешь, лап? Ножку подвернул? А ну, сядь!
Тётя Зина усадила его на ступеньки, ведущие в пивную и, сбегав за аптечкой, туго перебинтовала ступню. Волька сжал зубы, из глаз полились слёзы. Ногу словно выламывали пытаясь оторвать. В другое время разревелся бы от боли.
Но не сейчас.
Взглянув на его бледное как мел лицо, что-то внимательно высматривающее в толпе, тётя Зина коснулась Волькиной щеки.
– Что с тобой?
– Ничего… тёть Зин, упал я… играем!
Ей бесполезно что-то говорить, не поверит. У неё в пивной Змей Мохнорылыч завёлся, ночами пиво лакает из разных бочек. А она его не видит и думает, что это муж к бочкам присасывается.
– Ах, играете... – с сомнением протянула тётя Зина. Аккуратнее надо… – и впившись взглядом, быстро спросила:
– Может, матери на работу позвонить?
Волька мотнул головой.
– Она занята.
– Она у тебя всегда занята! Иди хоть у меня посиди, пока нога не пройдёт…
Волька снова мотнул головой. И тут хорошо: ветерок прохладный, ступеньки тёплые, а главное отличный обзор.
Зверя нельзя упустить!
А может, он убитый в лоджии валяется? Серебряная же пуля!
Мысль оборвалась слабым запахом псины. А секундой позже, он «услышал» сиплое протяжное дыхание и ритмичные гулкие удары. Сердце! Теперь Волька понял, что это за стук. Он начал чуять Зверя не только по «запаху» шерсти, но и вот так.
Он здесь! Он жив, и он здесь!
Наверно потому, что пуля попала в перчатку. В лицо надо было бить! Лицо всегда голое! Вот ошибка, не подумал.
И чеснок его тоже не убил. Может, надо было больше надавить? Ну, это уже поздно думать. Есть ещё одна пулька и стрелять надо в лицо! У Зверя морда большая, захочешь не промажешь.
Рывком поднявшись, Волька спрятал пистолет в карман, теперь уже ручкой внутрь, чтобы не зацепился в нужный момент. Мушку надо было спилить…
Другой карман отягощала полупустая бутыль с зельем. Пусть будет.
Рядом под тенью дерева кучкуется человек десять. Закон запрещал им потреблять в самом заведении, вот они и роились рядом. Как рой мух, постоянно зудящий под балконом – так о них мама говорит.
Воняют так, что и вампирооборотня стошнит… хотя нет, не стошнит, он же тут. Стук сердца всё сильнее.
Запах шерсти сильнее. Волька чихнул, быстро вытерев нос.
Он тут! Он среди них!
Кто?!
Большая толстовка с капюшоном и очки скрывали внешность Зверя почти целиком. Да он широкий, может толстый, среднего роста. Но тут половина жаждущих бочкообразные и почти все невысокие.
Стук сердца с хриплым дыханием тоже не помогут. Да, ясно что он рядом, в этой толпе. И что с того?
Всё же нижнюю часть лица Зверя Волька видел. Единственная зацепка. А это значит, придётся подойти к каждому. И посмотреть ему в глаза.
***
Медленно прихрамывая, Волька обходил мужиков полукругом, всматриваясь в лица тех, кто стоял с краю этой жужжащей небольшой толпы.
Он уже понял как Зверь оказался здесь. Просто отомкнул дверь и спустился по лестнице. Внимания на него никто не обратил – их тут таких, пришедших на запах пива, немеряно.
Волька понимал, что Зверь его видит. Такая мысль пугала. Зверь в засаде. Он ждёт, когда Волька пойдёт домой, чтобы настигнуть его на лестнице.
Входная дверь в многоэтажку из-за духоты распахнута настежь. Можно успеть захлопнуть её перед носом Зверя. Нет, не успеет он добежать. А если и успеет, то что? Зверь как-то прошёл через эту дверь, когда взломал квартиру? Наверно ключом разжился.
Да и потом, прежде чем от него бегать, надо понять, где он?
Так, этот тощий, сгорбленный мужичок, отметается. Слишком худой. Он кажется, живёт этажом выше. А вот его собеседники оба с брюшком и двумя подбородками. Один, правда, с бородой – мимо. Второй стоит боком и чем-то похож. А за ним ещё двое повёрнуты спиной к Вольке, тоже телом мощные. Среди них высится дядя Миша. Но он тоже не подходит, высокий слишком, да и физия красная, а у Зверя – бледная и рябая.
Итак, два пухлых дядьки в майках и ещё четверо по ту сторону дерева.
И надо спешить! Нога немеет, скоро он, быть может, не сможет ходить.
Волька вытащил пистолет, зарядил его пулькой. Боек взводить не стал, тот иногда срабатывал сам по себе. Успеет.
И пошёл на сближение.
Подходить решил со стороны дяди Миши. Дядя Миша сильный, он раньше спортом занимался, медали завоёвывал. Прикроет, если что…
– Здрасти, дядь Миш.
Широкоплечий детина с двумя пивными бокалами в руках, повернулся, с интересом глянул на мальчишку.
– О, Волька! Как дела?
– Хорошо… – грустно сказал Волька. – А у нас тут вампирооборотень завёлся. Охочусь, вот…
– Дело нужное! – одобрил дядя Миша. Его собеседник, худой как щепка усатый мужичок, заговорщицки подмигнув, спросил.
– Чеснок и серебро заготовил?
Волька кивнул.
– Я его даже обжёг раз и лапу ему прострелил.
– Вот молодец! – сказал усатый и они с дядей Мишей начали давить лыбу.
Но тут взгляд дяди Миши пересёкся с Волькиным. С пронзительным и совсем не детским взглядом ребёнка, нервно сжимающего в руках игрушечный пистолет.
И дяде Мише стало как-то не до улыбок. С этой секунды взгляда от Вольки он уже не отводил.
А Волька побрёл вглубь толпы, оглохший от сипящего дыхания и молотящегося чужого уродливого сердца, в ноздрях жутко щекотало собачьей шерстью.
И почему остальные не чувствуют это? Почему НИКТО это не чувствует?
Впрочем, подобные вопросы он задавал себе уже не один год…
***
Их трое. Возле них сипение и стук громче всего. А значит, Зверь один из них.
Первый в засаленной майке, стриженный налысо, жирный и накаченный одновременно. Второй в фиолетовой рубашке с коротким рукавом, со стрижкой как у Славика… кажется это «полубокс» называется. Третий за спиной у лысого почти не виден, но… нет, не он.
И не лысый!
А вот этот, в фиолетовой рубашке, старательно смотрящий в сторону. Который держит пустой бокал в левой руке, поджимая правую, как пёс подбитую лапу. И обе руки в чёрных перчатках.
Вольку охватила слабость, голова закружилась.
Уйти бы отсюда подальше…
Куда-нибудь!
К маме на свидание, посмотреть, кого она там в дом хочет притащить. Или к Славику поиграть, ему на день рождения приставку купили…
Зверь на открытой улице напада́ть не будет, раз до сих пор не напал. А значит, можно просто доковылять до остановки и…
И всё…
Нет, не всё!
День закончится и придёт ночь. Вернётся мама.
И Зверь вернётся. Ночной, невидимый и смертельно опасный.
А он не должен вернуться!
Больше НИКОГДА не должен он вернуться к людям!
Никогда!
Набрав воздуху в грудь, Волька попятился, ткнул рукой в направлении этого однолапого, и пронзительно закричал что есть мочи.
– ДЕРЖИТЕ ЕГО! ОН УБИЙЦА… ЛЮДЕЙ! ДЕРЖИТЕ! УБИИИИЛ!…
5
Неловкая пауза.
Оборачивающиеся редкие прохожие.
Полупьяные мужики, пытающиеся воткнуть что происходит.
Выскочившая пулей тётя Зина, полная подтвердившейся тревоги за больного на голову пацана.
И Зверь разом потерявший людской облик.
От хихикающего пьяненького мужичка с полубоксом в модной рубашке вмиг не осталось ничего. Рябое бледное лицо перекосилось тиком, верхняя губа задралась, обнажая зубы. Карие глаза расширены от ярости. Пустой, подобранный с земли пластиковый стакан, улетел прочь, а ощерившаяся пасть издала протяжный рык.
Едва не сшибив с ног тех двоих, что стояли рядом, Зверь в пару прыжков оказался возле Вольки.
В руке сечка. Махнул – промазал. Непривычно ему бить левой. Ещё раз махнул –Волька увернулся и не замечая боли в ноге, поковылял как смог в сторону подъезда.
Зверь догнал, толкнул, сбивая с ног. Сечка взмыла вверх... Волька в ужасе закрылся руками, крик застыл во рту.
– Ты чё, бля? – взревел дядя Миша, влепив ему кулаком в печень. – Ты чё творишь, урод!
Зверь с хрипом свалился на колено. Попытался встать, но дядя Миша, развивая успех, влепил ему с ноги по рёбрам, добавил в челюсть и вывернул кисть – сечка, звякнув, упала на асфальт.
И тут Зверь контратаковал. Не тратя время на удары и на попытки подняться, он вырвал руку из захвата, схватил дядю Мишу за рубашку и перекинул через себя влепив в стену многоэтажки. Дядя Миша рухнул, ударившись головой, капли крови запачкали асфальт.
Волька, всхлипнув, проковылял мимо него. В метре от него, на колене стоял Зверь, скрючившись и глухо хрипя. К нему опасливо подбиралась толпа…
Добравшись до кирпича, подпирающего дверь, чтоб не закрылась, Волька откинул его и ввалился подъезд, потянув дверь на себя.
– НА-ЗААТ! – сипло прошипел Зверь, поднимаясь на ноги. Глаза светились бешеным зелёным свечением, в руке блестела в солнечных лучах сечка. Мужики замерли.
В один прыжок Зверь достиг двери и вцепившись в ручку, потащил на себя. Волька тянул изо всех сил, но бесполезно, дверь медленно открывалась.
– Эй, ты чего делаешь! – крикнули из толпы.
– НА-ЗААТ! – прошипел Зверь, подняв губу и оскалив зубы. Толпа попятилась.
Он умел пугать. Мог взглядом заставить жертву бессильно смотреть, как её медленно и со вкусом режут. С детства всех собак в округе на жир пустил, не смотря на породу и размер. А потом и не собак…
Глухо рассмеявшись, Зверь отвернулся от перепуганной толпы и рывком распахнул дверь… поймав лицом струю уксусно-чесночного специального противовампирного зелья.
Волька успел скрутить крышку и с силой сжать бутылку.
От истошного воя у всех вокруг завибрировали перепонки. Зверь выл, тёр глаза, выдавая какие-то нечленораздельные звуки. А потом вдруг замолк и нырнул в подъезд. Щёлкнул магнитный замок.
***
Квартира на втором этаже. Всего лишь второй этаж! Три пролёта. Вряд ли Зверь замкнул квартиру, выходя из неё. Ключ в кармане шорт, надо будет просто замкнуть дверь изнутри и оставить его в замке.
Вот только до квартиры дойти ещё надо…
Распухшая нога ходить отказывалась. Волька прыгал здоровой ногой на очередную ступеньку, подтягиваясь за перила. Жадно хватая воздух ртом, прыжок за прыжком, он удалялся от бредущего следом убийцы. Зверь ослеп на один глаз, его сильно шатало. Но тяжёлые шаги в берцах, неумолимо приближались.
Прыжок! Подтянуться на перилах. Вскрикнул от боли, сжав губы, чтобы не кричать. Ещё шаг от смерти. Прыжок… Не успеет… Прыжок!
Мусоропровод!
Он на следующем пролёте! Несколько ступенек осталось!
– Ну, давай! Давай же! – умолял Волька сам себя.
Прыжок!
Внизу послышалось пиликанье двери. Кто-то открыл дверь.
– Эй… Аллё, гараж!
– Чё там?
– А хрен его!
– Ментов позвали?
– Ага…
Но никто никуда не пошёл.
Прыжок! Подтянуться на перилах… Волька уже не ойкал, а стонал беспрерывно от сверлящей кость беспощадной боли. Почему-то боль эта не спасала от страха, его трясло до клацанья зубов, слёзы катились по щекам. Но одеревеневшие руки и единственная работающая нога, продолжали выполнять свой долг:
Прыжок! Подтянулся на перилах…
МУСОРОПРОВОД!
ДОШЁЛ!
Впереди на стене появилось что-то, мелкое, пушистое. Мелкие глазёнки беспокойно глянули на Вольку.
– Уходи! – прохрипел Волька. – Убьёт же!
Пушистик кивнул и впитался в стену.
Эх, ему б так!
Ещё прыжок. Упал… поднялся на четвереньки, вцепился в широкую, сваренную кем-то абы как рукоятку.
Зверь, подгоняемый шепотками внизу, прибавил темп. Перестал выть и лишь глухо протяжно рычал. А может, и не рычал, а хрипел, с трудом дыша.
Волька с трудом поднялся. Перед глазами высилась толстая, синяя, плохо покрашенная труба, вся в застывших каплях краски. Рядом светилось закрытое наглухо окно, прожаривающее подъезд тысячами острых раскалённых солнечных игл.
В ноздри ударила приглушённая вонь мусоропровода.
Волька возликовал.
Крышка!
Поднять!
Залезть!
Там его будет ждать мягкое вонючее спасение на десятках мусорных пакетах.
Зверь тоже выполз на площадку. Щурясь на свету уцелевшим глазом, осматривался, в поисках упрямой жертвы.
Слишком много запахов. Слишком много этого лавандового пацана вокруг, в мучительном мареве яркого дня. Слишком болит всё внутри… Он так не хочет! Он хочет находить и брать своё! Все души, данные Высшими – его законная добыча. Высшие сами так сказали! А то, что сейчас происходит, ему не нравится!
Догнать! Порвать и потом… уйти как-нибудь. Уйдёт! Высшие его берегут!
Волька обернулся и увидел Зверя в пяти-шести ступеньках. Прыгнул из последних сил и схватился за ручку мусоропровода. Рванул вверх, сколько было сил. Лязгнул ржавый металл, зазвенела цепь. Крышка резко замерла.
Волька дёрнул ещё раз. Без толку!
Ещё раз!
В залитых потом глазах белела надпись:
МУСОРОПРОВОД ЗАБИЛСЯ!
ВРЕМЕННО ПРОСИМ ВЫНОСИТЬ МУСОР САМОСТОЯТЕЛЬНО!
СПАСИБО ЗА ПОНИМАНИЕ!
Волька перечитывал эту надпись и всё дёргал и дёргал крышку.
– ДАВАЙ! – кричал он. – СВОЛОЧЬ! ОТКРЫВАЙСЯ, РАСЦЕПЛЯЙСЯ, ОТ ВАМПИРА УДАЛЯЙСЯ! НУ!
Зверь медленно перебирал ступеньки, хрипло и натужно дыша. У него были сломаны рёбра. И незаметно наблюдающий за ним Пушистик это понял.
Повернувшись и прижавшись к трубе, Волька увидел Зверя прямо перед собой. Перекошенное рябое лицо уже не просто белое, а с мертвенной синевой. Фиолетовая рубашка в пятнах пота. Зубы оскалены, один глаз закрыт, второй щурится. Левая рука в чёрной перчатке сжимает сечку.
– ВОЛКАААА… – хрипел с клёкотом тот. – ВОЛКАААА…
Голос шипящий, вибрирующий… страшный…
Глубинным чутьём, Волька ясно осознал.
Всё.
Конец.
Но это же древнее чутьё запрещало погибать просто так. Даже какой-нибудь лось, увешанный десятком волков, истекающий кровью, всё равно идёт, идёт и идёт. Ведь остановиться – это страшнее всего. Остановиться – это признать смерть.
Волька попытался оттянуть дрожащей рукой пистолетный боёк, но скользкие от пота слабые пальцы соскочили.
Ещё раз! Какой же тугой…
Зверь, тихо смеясь, сделал последний шаг, и небрежным движением руки смахнул жертву на пол. Волька стукнулся о мусоропровод и растянулся на полу. Мир померк…
Зверь, ликуя, поднял сечку.
Всё! Хватит!
Замах. Звериный оглушающий рык.
Победа!
Что-то пушистое, невидимое, злобно зашипев, прыгнуло на него – туда, где ныли сломанные дядей Мишей рёбра. Зверь заорал и согнулся в три погибели. Потом, опомнился и махнул сечкой наугад. Пушистик увернулся и попытался прыгнуть ещё раз, но отскочил, снова уклоняясь от удара.
Несколько секунд они пытались достать друг друга, кружа и топчась на крохотной площадке. Наконец Пушистик снова прыгнул, но Зверь приноровился к его движениям и на сей раз не промазал. Брызнула невидимая кровь, зверёк пискнул и свалился на пол, впитавшись словно лужица в бетон.
Глухо смеясь, Зверь повернулся к жертве. И увидел, что Волька поднялся на ноги.
Увидел бесконечно спокойное выражение его лица. Правая скула Вольки залита кровью, но его это совершенно не беспокоило.
Он таки взвёл пистолет.
Увидев игрушку в руках жертвы, Зверь расхохотался и поднял нож.
– ВОЛКАААА…
Щёлкнул выстрел. Смех сменился сдавленным хрипом. Зверь выронил сечку и схватился за горло, тщетно пытаясь выдохнуть застрявший в глотке кусок олова, впаренный доверчивому Славику вместо серебра.
Зверь сипел, булькал, бил себя рукой в грудь и споткнувшись, покатился кубарем, считая немеющим телом острые ступеньки.
***
– Может его потрясти?
– …себе потряси… тут нужен этот… как его… приём Геймера. У него чё-то в глотке застряло. Ща я его спасу! Держи… РАЗ! ДВА! Держи, говорю! РАЗ! ДВА! Ну, чё? Вышло?
– Из жопы дышло! Чё ты ему кишки мнёшь! Иксперд, бля… Выше возьмись!
– Куда выше?
– Под дых, бля!
– А я куда беру?!
– А ты кишки мнёшь!
– Хорэ, эскулапы! – хрипло хохотнул дядя Миша. – Кончился он!
И медленно пошёл вверх по лестнице, проверить что там с Волькой. На голове запеклась кровь, в руке бутылка с отбитым дном – единственное оружие, которое успел «изготовить» по пути. Спохватившись, обернулся.
– Ментам звонили?
– Да, Миш, уже…
– Добро!
Тем временем Волька, то и дело вытирая кровящую скулу, медленно спускался по лестнице. Идти наверх не хватило сил. К тому же сипящего дыхания не слышно, и сердце Зверя уже не стучит. Только вонь немытой шерсти всё ещё в ноздрях, но это мелочь…
Замер, увидев Пушистика нарисовавшегося на перилах. Зверёк ткнулся мордочкой в руку, Волька осторожно его погладил. Срубленная лапка Пушистика висела на кусочке кожи, но Волька точно знал, что она прирастёт. Этому существу миллионы лет и его очень трудно убить…
Дядя Миша замер внизу на пролёте, удивлённо глядя как Волька гладит перила. Увидев его, Волька слабо улыбнулся.
– Дядь Миш… а этот… дохлый?
Дядя Миша медленно кивнул.
– Ты-то живой?
– Ну да… – Волька сел на ступеньки, идти больше не получалось, даже вниз. С трудом ворочая языком, добавил:
– Ней пей больше, дядь Миш! Двигаешься медленно…
***
Волька сидел на раскладном стульчике, принесённым тётей Зиной. Сверкал белизной загипсованной ноги, прихлёбывал ароматный квас «за счёт заведения». Смотрел на то, как толпятся зеваки, как сигналит Скорая, как суетится милиция, задающая кучу вопросов всем вокруг.
И как выносят тело Зверя.
Безжизненные руки свисали, скрюченные пальцы, словно пытались схватить воздух. Берцы с металлической обойкой болтались в такт ходьбы санитаров. Лицо, небрежно прикрытое какой-то тряпкой, тоже колыхалось. Зверь сейчас походил на сломанную куклу, только большую и дурацкую.
Тело погрузили в Скорую, и та плавно повезла Зверя в последний путь. Волька проводил его долгим немигающим взглядом, запах шерсти становился всё слабее, пока не исчез вовсе.
6
– Господи! Волька! Что за бардак!
– Мам… я… его… Зверя развоплотил.
– Ты весь дом развоплотил! Бардак кругом! Сколько можно уже! А… что… с лицом? Ой! У тебя нога в гипсе?! Что случилось?
– Да так… – Волька виновато улыбнулся. – Пока с вампирооборотнем дрался был ранен.
– Блииин! Тебя одного оставить можно, а?!
Она ещё выкрикнула пару-тройку восклицаний, а затем смолкла, откинувшись на спинку дивана. Удивлённо обернулась.
– А что это за толстовка? Ты её из старых вещей вытащил? Я же тебе говорила, туда не лезть!
Волька, прихрамывая подошёл к маме и прижался к ней.
– Наверно это вампирооборотня тряпка. Её надо сжечь!
– Ох, фантазёр… – фыркнула мама, аккуратно складывая толстовку. – Не бери больше вещи из шкафа! Пусть лежат, вырастешь – будешь носить.
– А как свидание? – спросил Волька.
Мама хмуро мотнула головой. Спохватившись, сняла с себя шляпку, аккуратно положив её на пуфик, и снова погладила Вольку.
– Ясно... – промурчал Волька. – Второй папа плохой оказался, да?
Волька подумал о дяде Мише. В голове уже вертелись кое-какие планы на сей счёт.
– Никакой он оказался! – глухо сказала мама, глядя в никуда. – Не пришёл! Просто взял и… не пришёл! Говорил, что доделает одно дело и придёт…
Спохватившись, обняла Вольку.
– Извини… я сегодня не очень… тебе больно, да?
Волька прижался к ней, ощущая тепло маминого тела.
– Мур! Всё хорошо, мам. Мне врачи гипс сделали, и тётя Зина волшебным квасом напоила. От него кости быстро срастаются. Да-да! Дядя Миша подтвердил. Они ж взрослые, знают!
Мама, улыбаясь, погладила его по голове.
– Срастаются, конечно! У тебя всегда всё быстро срастается… И знаешь, а ну его к чёрту этого урода! Тоже мне…
Зазвонил её сотовый телефон. Мама вытащила его из сумки, увидела номер, нахмурилась. Подумав пару секунд, всё же прижала к уху.
– Алло! Наконец-то! Почему не пришё… Вы… кто? Ка… какой майор? Милиции? Да… я знакомая его… А что? Опознание? Убит?! У нашего дома? О боже!… А что случилось? А, не знаете ещё… Я? Подъеду, конечно. Завтра утром можно? Хорошо… до свидания…
Телефон выпал из онемевших рук, глухо стукнувшись о крашеный дощатый пол.
– Что там, мам? – вынырнул из подмышки Волька.
Мама не ответила. Прикусив губу, она машинально поглаживала сына по голове.
– Он… окончательно ушёл, да? – спросил Волька с тихой надеждой в голосе. Ещё каких-то левых пап тут не хватало!
Мама молчала, сильно прижав зубами губу.
– Ну ничего, ничего! – успокаивал Волька поглаживая маму по спине. – Найдёшь ты нового папу! Вот я тебе точно говорю! И если не найдёшь, тоже ничего! Я же у тебя есть!
Мама несколько раз кивнула, глядя в никуда, а потом крепко прижала Вольку к себе. Её трясло.
– Мой родной! О Боже…
– А я вампирооборотня развоплотил! – похвастался Волька, с удовольствием кутаясь в мамино тепло. – Представляешь, он на нас охотился, гад! Но я его победил! Мам, я молодец, а?
И замолк, глядя на красные от слёз глаза. На прикушенную губу, что она делает каждый раз, чтобы не расплакаться.
Всхлипнув, и глядя в никуда невидящим взглядом, мама поцеловала его в макушку, потрепав по вихрастой голове.
– Да… Волька… конечно… мой ты защитник…
Автор: toron
Источник: https://litclubbs.ru/articles/59400-volka.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на наш второй канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: