"... Очень надеялась Настя, что у неё всё получится и она станет студенткой педагогического вуза. В школьном аттестате у неё было больше пятёрок, чем четвёрок, но увы. Поступить на филфак она не смогла. Экзамены сдала, но не прошла по конкурсу...."
Настя сидела в пассажирском поезде и смотрела в окно, не отрывая взгляда. Картинки перед глазами сменяли одна другую. Мелькали деревья в осеннем убранстве. На некоторых уже практически не осталось листьев, а некоторые ещё стояли с пышной жёлто-оранжевой кроной, радующей глаз.
- М-а-а-ма, - протянул полуторогодовалый Никита, и Настя быстро перевела взгляд с окна на маленького сынишку. Он увидел её глаза и снова уснул, только улыбнулся и прижался сильнее к её руке. Настя тоже улыбнулась и погладила сынишку по голове, подумав, что, по сути, у неё никого и не осталось, кроме него. Они оба ехали в незнакомую им деревню, что на севере их родной Белоруссии, в надежде на лучшую жизнь. По крайней мере, так обещала Насте подруга Глаша. Это она и предложила переехать, сказав, что в их деревне со смешным названием Барсуки много свободных домов. Во время их последнего телефонного разговора, когда Настя призналась, что у неё больше нет сил терпеть, сообщила:
- Приезжай к нам. Жильё имеется, правда, заброшены дома, но зато своё жильё, собственное, не надо ни перед кем на цыпочках ходить. Да и в садик воспитатель один требуется. Будем вместе с тобой работать, вспомним тот год, когда мы вместе жили в общаге. Помнишь, как здорово было?
Настя тогда усмехнулась про себя, а вслух сказала, что обещает подумать. Только и раздумывать долго ей не пришлось. Когда сказала мужу и свекрови, что хочет уехать, они, кажется только обрадовались. Вася сказал прямо:
- Ты свободный человек, можешь катиться на все четыре стороны! Я тебя не держу!
Галина Андреевна, его мама, спокойная пожилая женщина, души не чаявшая в своём младшем сыне, которого родила, когда ей было за сорок, тихо произнесла:
- Настенька, ты можешь поступать так, как захочешь. Я своего Васеньку, конечно, не одобряю, но он мой сын, моя кровиночка. Раз недопонимание между вами возникло, то вы сами решайте, стоит вам дальше вместе жить или нет. Я же приму любой выбор своего Васеньки. Может, сейчас ты, Настя, меня и не поймёшь, но вот когда ТВОЙ сын, - она подчеркнула слово "твой" вырастет и женится, ты меня поймёшь. Я в этом уверена. Невестки могут меняться, а сыночек он всегда будет моим...
- Вы так говорите, как будто я одна родила Никиту, а Вася здесь совершенно ни при чём.
Галина Андреевна пожала плечами, давая понять, что она не уверена в отцовстве Васи, что болью отозвалось в Настиной душе. Это Вася посеял сомнения, когда однажды вернулся домой под мухой и услышал, как кричит Никита.
- Да успокоишь ты наконец-то ЕГО? Орёт так, что домой не хочется идти.
- У него зубки режутся, вот и кричит. Больно нашему Никитке, - ласково сказала Настя, но Вася продолжил. Он уже был на взводе, и ему нужно было на ком-то сорваться.
- Хм, нашему, - повторил он, - ещё неизвестно, от меня ли ты его родила. Фамилия в свидетельстве о рождении твоя стоит, так что я к нему никакого отношения не имею.
- Как ты можешь так говорить, Вася? - содрогнулась Настя, и слёза сами покатились по её щекам. - Ведь ты же знаешь, почему я мать-одиночка. Это ведь ты предложил не расписываться, чтобы мне квартиру в первую очередь выделили. Или забыл?
Вася не стал больше разговаривать, а пошёл в кухню, оставив Настю одну с сыном в небольшой комнатке. Молодая мама слышала, как отец её сына ругает себя, что по глупости повесил себе на шею хомут в виде некрасивой Насти и ребёнка, и теперь не знает, как ему, бедненькому, освободиться...
... Поезд остановился на небольшой станции. Сейчас Настя наблюдала, как одну женщину, рядом с которой стояли двое детей - девочка лет девяти-десяти и мальчик лет пяти, встретил муж, как подхватил чемодан и как они вместе пошли в сторону вокзала. Подумала, что кому-то в жизни повезло. Подумала без зависти, а просто с восхищением. Её саму никто нигде не ждал, так уж получилось...
***
Сколько Настя себя помнила, столько слышала, что у неё нет "ни рожи и ни кожи". Так частенько говорила ей мать, с которой они переезжали с одного места в другое. Мама Насти выросла в детдоме и дочь родила от такого же воспитанника детского дома, как и она сама. Своего отца Настя никогда не видела, но мама как-то обмолвилась, что и не надо ей его видеть.
- Пошёл он по кривой дорожке, так что всё к лучшему. И хорошо, что я с ним не расписалась, а то бы потом, когда состарится, алименты бы требовал с тебя. Как-нибудь проживём!
Эта фраза стала для них ключевой. Мама не задерживалась в одном городе на длительное время. Устраивалась на работу в каком-нибудь городе, получала от предприятия общежитие, где сразу находила себе "друга" и сразу начинала с ним сожительствовать. Настю самую последнюю забирали из садика. Она помнила, как её не любила воспитательница и как каждую минуту смотрела на часы, ждала, когда наконец-то придут за последней воспитанницей.
- Мама! - радостно кричала Настя и бежала к ней навстречу.
- Собирайся, - строго отвечала и наблюдала, как дочь надевает старенькой пальтишко, которое ей кто-то отдал по доброте душевной, иногда приговаривала: - Горе ты моё.
Почему она "горе", Настя не понимала, но только старалась маму лишний раз не спрашивать ни о чём, чтобы не "нарваться". Ей и без того хватало. Очередной "друг" её бросал, и мама переживала. Потом срывалась с места и уезжала вместе с Настей в другой город. Если кто-то из соседей по общежитию спрашивал, куда они собрались, мама Насти отвечала коротко:
- Мой адрес Советский Союз. У нас такая большая страна, что места хватит всем!
И вот они ехали в новый город в надежде, что там их ждёт счастливая жизнь, не такая, как была там, где они жили до этого. Только и на новом месте больше двух-трёх лет они не задерживались.
По мере того как Настя взрослела, мама всё больше смотрела на неё не как на дочь, а как на возможную соперницу. И частенько говорила:
- После школы домой не спеши, поняла? Ко мне придут, так что погуляй где-нибудь часиков до семи.
- Я забегу, портфель поставлю, переоденусь и потом до вечера в комнате не покажусь.
- Я же сказала тебе, чтобы не приходила до семи. Или не совсем ясно?
- Понятно.
Настя ходила кругами, грелась в магазине, прохаживаясь возле прилавков. Иногда её звала к себе соседка по общежитию, которая жила на первом этаже. Звали её бабой Дусей, была она вдовой, детей не было. Говорили, что бабе Дусе как-то предлагали квартиру, но она отказалась, объяснив это тем, что ей одной в общежитии веселее.
- Тётя Дуся, можно я у Вас посижу?- несмело спрашивала Настя.
- Конечно, детка, проходи, вместе веселее. Рассказывай, что в школе нового, как учёба.
- Вроде неплохо.
- А чего тогда такая невесёлая? Из-за мамки, наверное, расстроилась? Так ты пойми её. Молодая она у тебя ещё. Имеет право на личную жизнь. А в одной комнатке в общежитии её, жизнь эту, никак не построить. Так что посидим мы с тобой, чайку попьём. Ты уроки можешь сделать, а потом домой и пойдёшь. Тебе во сколько мама велела прийти?
- Не раньше семи.
- Вот в семь часов и пойдёшь. Улыбнись!
Но Насте не хотелось улыбаться. Ей нравился одноклассник Коля, а он не обращал на Настю никакого внимания, но и это не всё. Он называл её "молью", а это было очень обидно. Слово только ещё раз напоминало о том, что она и сама прекрасно знала. Красавицей Настя никогда не была и даже в зеркало не любила смотреть, чтобы лишний раз в этом не убеждаться. Но ради Коли прихорашивалась и даже состригла модную чёлку. Не сама, а попросила маму. Та охотно согласилась, сказав, что хоть так можно прикрыть высокий лоб. Но Коля всё равно внимания на Настю не обратил, а, когда она услышала, что он называет её "молью", совсем расстроилась. Сейчас решилась спросить у бабушки Дуси:
- Скажите, пожалуйста, только честно, я очень страшненькая?
Тётя Дуся, которая уже принесла две чашки с кипятком и поставила их на стол, удивлённо посмотрела на Настю, а потом, усмехнувшись, спросила:
- Разве может быть некрасивым бутон, который вот-вот должен распуститься? Вот ответь мне.
- Не знаю, - пожала плечами Настя.
- Молодое всего красивое, поверь мне.
- Даже мама говорит, что у меня ни кожи ни рожи.
- Это она зря, конечно, - сказала соседка и положила перед Настей пакетик с кусковым сахаром. - Наверное, сердитая была, вот и ляпнула лишь бы что. А я тебе так скажу: ты учись лучше, Настя, а о красоте не думай, потому что знаешь, как говорят?
- Не-а, - отрицательно помотала головой Настя.
- Красота до венца, а жизнь до конца. Вот как-то так.
Настя не совсем поняла, что хотела сказать тётя Дуся, но согласилась:
- Я учусь, по крайней мере, стараюсь.
- Вот и правильно. Поверь, что, когда выйдешь замуж, то о красоте думать будет некогда. Зато знания в жизни не дадут пропасть!
Настя и сама так считала. Поэтому и не пошла после восьмого класса в профтехучилище, как ей советовала мама. Решила, что пойдёт в институт, а для этого нужно было получить среднее образование. У них с мамой по этому поводу даже разгорелся скандал. Конечно, кричала не Настя, а мама:
- На моих плечах собираешься сидеть? Я пашу сутками, а ты учиться вздумала? Я работать после училища пошла, потому что мне не кого было рассчитывать! А вы сейчас нежные все стали, белоручки. Специальность получила - и к станку!
Настя не спорила, но никуда поступать не стала, оставшись в девятом классе. Теперь она после школы отправлялась в библиотеку или читальный зал. Ей нравилось сидеть, уткнувшись в книгу, и наслаждаться чтением. Дома мама рано ложилась спать и не разрешала дочери читать, считала, что от этого портится зрение.
Незадолго до выпускного мама Насте сообщила:
- Ты в конце июня аттестат получишь, а я замуж выйду! Вот как у нас с тобой всё получится! И хотел бы, не придумал!
- За кого? За этого, у которого наколка огромная на руке? - спросила Настя. Своего последнего кавалера мама в комнату не приводила. Один его вид Настю пугал. Стоило на него посмотреть, как было понятно: жизнь помотала этого человека.
- Не твоё дело! - ответила мать. - Ты поступай в свой педагогический и уму-разуму набирайся, а я хоть поживу под старость. И не в общаге, а перееду к мужу своему. У него, между прочим, отдельная жилплощадь имеется в малосемейке.
- А мне куда приезжать? - спросила Настя. - Надеюсь, комната за нами так и останется.
- Пусть числится, мало ли что. Да и ты должна быть где-то прописана.
Очень надеялась Настя, что у неё всё получится и она станет студенткой педагогического вуза. В школьном аттестате у неё было больше пятёрок, чем четвёрок, но увы. Поступить на филфак она не смогла. Экзамены сдала, но не прошла по конкурсу. Куда идти, не знала. Мама, конечно, говорила, что надо быстрее получить рабочую специальность, чтобы пойти на свой хлеб, но Настя хотела учиться. Слова тёти Дуси, о том, что "красота до венца, а жизнь до конца", она запомнила и часто их вспоминала, понимая, что нужно получить ту профессию, которая в радость. Когда Настя услышала, что в соседнем городке набирается педкласс, где за год можно получить профессию воспитателя, не раздумывая, повезла туда документы. Для себя она решила: год отучится, а потом попробует снова поступить. Тогда она и познакомилась с Глашей из деревни со смешным названием Барсуки. А сейчас сама ехала в эту деревню...
Настя смотрела то в окно, то на часы. Оставалось всего каких-то три часа - и она приедет на своё новое место жительства. Когда раньше они с мамой переезжали из города в город, она думала, что станет взрослой и будет жить на одном месте, а получилось всё не так... Ей, как и её маме, пришлось помотаться по разным городам... Так думала Настя и смотрела на мелькающие за окном осенние пейзажи.