Вчера вернулся к "Братьям Карамазовым". В Сочи честно прочитал 500 страниц вперемешку с моими фантазиями на тему полного песца в изложении современных авторов. Подумал: что страшнее, ад в душах героев Фёдора Михайловича или апокалипсис наших дней?
Пока не дочитаю до конца не скажу, но вот какой вопрос мне одновременно пришёл в голову: - а когда мы ( все) вообще последний раз открывали Достоевского? Спросил жену, Она сказала, что когда читала русскую литературу студентам, а тому уже лет тридцать как. Я - тоже, что-то около того, а почему? Так же про всё про всё, что русскому человеку нужно понимать имеется? И даже больше?
Потихонечку буду спрашивать друзей и знакомых, кому уже..., скажем так, достаточно лет, только боюсь, что ответ уже знаю. Напишите до кучи, подумаем вместе, почему это так.
Сегодня мы вернулись домой, так я теперь говорю, когда возвращаюсь на дачу, и чтобы не возиться, накрыли стол из северных креветок и новозеландского белого с сыром бри. Такой способ сохранить здоровье жены после её вождения автомобиля и перетаскивания вещей туда-сюда. Чтобы не варить, не жарить и сэкономить время и силы. Сам-то я в этом смысле не только бесполезен, но и являюсь дополнительной нагрузкой, что меня последнее время печалит всё более. Не так, чтобы совсем смертельно, но всё-таки. Опять же наша Дуня, по моему всё поняла и смирилась - это судьба такая, жить то в Москве на каторге, то в славных местах, где всё для неё понятно, получать письма, отвечать, задрав ногу и выражать свои эмоции лаем в ответ на соседские тявканья.
Писать сегодня ничего не собирался, заглянул в ленту, а там всё то же. Мрак и фальшь. Выискивать в этом бедламе темы и стебаться иногда надоедает, то, что воздух уплотняется и его на всех не хватит, понятно и без новостей, как и то, что толку от этого в ближайшее время не будет. Почему-то вспомнилась вчера череда странных ритуальных коллективных самоубийств, потрясших Россию перед Первой мировой. Причём это коснулось почему-то наименее образованных и просвещённых категорий. У них, видимо, инстинкты работали сильнее разума.
Кушали мы, выпивали, себя хвалили и радовались, что сохраняем согласие, что детки наши тоже в согласии живут, потом потихоньку перешли на темы личностей известных и известных очень, чьи амбиции позволили им подняться значительно, а где-то и прославиться, про гримасы творчества порассуждали и как-то неожиданно, среди кучи имён остановились на актёрах Мише Ефремове и Саше Петрове. Хотя, какие они миши и саши, по возрасту и таланту без отчества лучше не произносить. Но про творческих людей почему-то именно так говорят.
Не обошлось, конечно, и без Охлобыстина. Чтобы Вам было понятно, мы часто используем слово "гениальный" в качестве высшей эмоциональной оценки, будь-то актёр или писатель, нам так в обиходе проще донести свою мысль.
Зная мою любовь у Янковскому и не разделяя её, жена привела пример Петрова, который, по её мнению достойно занял эту нишу.
Но это так, таланты и поклонники, не более.
А вот в отношении Охлобыстина и Ефремова, которые абсолютно "гениальны" по своему, и доказали это всем своим жизненным абсурдно-печальным образом, то тут мы сошлись. Казалось бы трудно себе представить столь разных в предпочтениях персонажей, политически противоположных, но как же надлом объединяет! Этот мучительный крах всего ещё при жизни!
И мы воскликнули оба с женой: - это же вечный и никуда не девшийся Достоевский! Раздвоение души и поступки, не только лишённые логики и оглядки, но и отчаянное понимание того, что воздастся! Обязательно, строго по канону христианской морали, где полярность воззрений уже не важна. Где осталась экзальтация и соль на раны, не более. Такое особое русское страдание на ровном месте.
Не знаю, надо подумать, но складывается впечатление, что Достоевский после 30 уже и не особо нужен, своей дури хватает, мы тащим свой генетический код, путая его с крестом, каждый как может, расщепляем крест на кусочки и оставляем детям, а они - дальше, поколение за поколением.
Вот, казалось бы ответ на вопрос о Достоевском в субботу вечером, когда больше ни о чём говорить не хочется.
Опять же, супруга милостиво наградила меня Мадерой, пойду откушаю, пока призрак Григория Ефимыча всё не сожрал.