Актриса, певица и фигуристка. Кажется, ей дается все, за что она берется. Но за видимой легкостью скрывается работа на износ и глубокие душевные раны.
В гостях у "Жизни" Валерия Ланская.
Часть 2
– К учебе. Вы учились в Щукинском училище. С Владимиром Этушем Вам удалось пообщаться?
– Конечно. Он нас набирал ещё как ректор, читал нам лекции. Такая личность, небожитель, это было очень интересно. Вообще все педагоги на нашем курсе были замечательные. Мы запрыгнули в последний вагон. Сейчас из них, кроме Юрия Вениаминовича Шлыкова, уже никого нет, все ушли.
– Однажды во время съёмок Вы упали с лошади. Что случилось?
– Я не занималась этим профессионально, а для съёмок нужно было просто по прямой по полю проскакать. "Сможешь без дублера?" – спросили. Конечно смогу! Дура... Всё было хорошо, пока не сняли крупный план. Водитель на машине с камерой по команде "стоп" резко замедлил ход. Лошадь испугалась, рванула вбок, я вылетела из седла. В итоге компрессионный перелом позвоночника. Это было очень больно и страшно. Лежала пластом неделю. Говорили, что нужен месяц, потом реабилитация. Корсет пластиковый мне сделали, ходила в нём долго. А еще мама уехала в командировку, я была одна. Ощущение беспомощности и ненужности – оно просто разрушает!
– Сейчас эта травма дает о себе знать?
– Иногда, но это не страшно. Я больше всего боялась того, как я буду рожать, нагрузка же на поясницу – вот это меня пугало. Но ничего, как-то справилась.
– Вы работали в "Сатириконе" с Константином Райкиным и в Театре Луны у Сергея Проханова. Опишите этих двух мастеров. Кого Вы, если так можно выразиться, боялись больше?
– Ну, Константина Аркадьевича боялись все. Мне кажется, и сейчас продолжают бояться. Особенно молодые артисты. Он безумно талантливый! Я всегда мечтала работать с ним. Кассета с "Труффальдино" до дыр была засмотрена. И в 14 лет я узнала, что он набирает курс. Пошла после девятого класса поступать, дошла до третьего тура. Потом он, естественно, меня скинул в силу возраста. Но то, что я дошла и нравилась его команде, это уже для меня было победой. И потом, когда на третьем курсе он взял меня к себе в спектакль, я поняла, что это судьба. Но его подход никак не склеивался с моими желаниями развиваться. Он безумно требователен. И к себе, и к людям. Но одно дело стремиться к хорошему результату, много работать и достигать этого результата. Другое дело, когда это доходит до деспотизма в какой-то степени.
– Он собственник, да? Не пускает на съёмки.
– Не пускал. И когда меня начали снимать – это был фильм Тиграна Кеосаяна "Заяц над бездной" – он поставил условие: или ты с нами, или иди в свое кино. Однажды, приехав в Омск на гастроли, опоздала на 15 минут на репетицию, и он сказал, что заменил меня. Это было неприятно. Потому что я никого не подвела. Это не хорошо и не плохо, он такой человек. Он и к себе так же требователен. Кому-то это подходит, а кому-то нет. А Проханов Сергей Борисович, наоборот, был более лояльный. Я могла сниматься, и при этом в его театре я играла главные роли. Что тоже было первым опытом в моей жизни – играть в музыкальном театре в музыкальных спектаклях. Я играла главные роли, не всё получалось сразу, но он все равно верил, давал еще роли, я развивалась. Мне кажется, что за семь лет, которые я там проработала, я сильно выросла актерски и вокально, мне это дало уверенность в своих силах и возможностях. Именно там меня увидел продюсер "Монте Кристо", позвал на кастинг, а дальше уже все завертелось на более высоком уровне.
– Молодые красивые актрисы часто сталкиваются с домогательствами. Вы видели, как рушатся карьеры актрис, когда они отказывали кому-то?
– В моем окружении такого не было. Но я видела, как не очень близкие мне актрисы, наоборот, соглашались, и их карьера шла в гору. Такие примеры были.
– Как Вы отбиваетесь от подобных предложений?
– Я каким-то образом умею с деликатностью и обаянием договариваться. Всегда удавалось увиливать от подобных вещей. Но попытки, безусловно, были со стороны разных значимых людей. Добиваться цели трудом, работой, как угодно, но не так. Это вообще не мой путь. Я бы себя не простила никогда! Мне мерзко от одной мысли, что кто-то помог в работе за интимные отношения. Что, я своим талантом недостойна хорошей работы?
– Проект "Три аккорда". Вы взяли два приза – зрительских симпатий и от жюри. Какой номер был самым трудным для Вас?
– Наверное, финальный. Песня Розенбаума. Мы очень долго искали песню для финала. Потому что проект, в принципе, чуть-чуть ограничен этим жанром – шансоном, который мне не очень близок. Для финальной песни я переслушала весь шансон, и песня Розенбаума "Подари, Господь, мелодию" как-то отозвалась в моей душе. Но было очень сложно сделать ее. Чтобы не просто стоять у микрофона, что уже было в случае с Высоцким, где по-другому просто невозможно. Несмотря на то что песня довольно статичная, без какого-то суперантуража, все равно она получилась довольно глубокой и осмысленной.
– Следующая тема - про мужчин и любовь. Что Вы цените в мужчине в первую очередь?
– Чтобы он был самодостаточным. Чтобы твердо стоял на ногах и имел свою профессию, в которой он реализован. Если не так, то это будет неуверенность в себе, ревность, желание компенсировать эту неуверенность за счет женщины, а это неправильно. Важно, чтобы мужчина был при деле, при профессии. И чувство юмора должно быть, безусловно. Просто обязательно! Позитивный взгляд на жизнь. Когда люди вечно ноют, что что-то не так, это очень тяжело. Рядом с такими людьми плохо. А я очень люблю и ценю жизнь, хочу ей радоваться. И важно, чтобы человек, который с тобой рядом, тоже любил жизнь. И конечно, нужно взаимное уважение.
– Что Вы не простите никогда мужчине?
– Приписывание себе того, чего нет. Я также не приемлю никакие зависимости, понимая, что рядом со мной может быть только тот человек, который будет любить моего сына, примет его как часть меня, по-другому просто не может быть.
– Вы прожили с супругом восемь лет. Расскажите Вашу историю любви.
– Режиссер Стас Иванов – безумно талантливый человек. И я всегда восхищалась тем, как круто он пишет и снимает. И наверное, это то, за что я в него в первую очередь влюбилась. За талант. Когда Стас на первом свидании показал видеофрагменты фильма, который он снимал тогда, на меня это произвело сильное впечатление. И я всегда им очень гордилась, всегда радовалась, да и сейчас радуюсь, когда про него хорошо говорят. Это основное, что меня тянуло к нему, – талант.
– Такая красивая история. Почему же всё закончилось?
– Просто оба пришли к выводу, что история любви закончилась. Любви больше нет. С какого-то момента мы практически перестали видеться – он был в экспедициях, а я на гастролях. Ощущение семьи, желание делиться, говорить, быть вместе – оно ушло. Ну а зачем тогда?.. Если мы еще молодые и можем быть счастливы. Терпеть ради чего? Но мы продолжаем друг друга уважать, общаться. Мы разошлись мирно, и это наша обоюдная заслуга.
– Расстаться – сложное решение. Ведь было страшно, наверное?
– Очень. Сначала мы поговорили и решили дать друг другу какое-то время на переосмысление. Но спустя два-три дня вернулись к теме и поняли – нет, нет...
– Как сын это все воспринял?
– Я сделала все, чтобы это для него не стало травмой. Я говорила ему как есть, что так бывает, когда люди перестают друг друга любить. Но мы оба никогда не перестанем любить тебя, ты всегда для нас будешь самым главным.
– Часто они общаются с папой?
– Не так часто, как хотелось бы. Но они на связи. Стас просто переехал в Петербург. Недавно они вместе туда ездили, вместе проводили время, я очень этому рада.
– Женское одиночество – это страх. Страх остаться одной. Что всё теперь самостоятельно. У Вас так было?
– Страх остаться одной – он, конечно, есть. Он был тогда очень острым и сейчас продолжает быть.
– А что для Вас одиночество?
– Когда ты не чувствуешь поддержки, тепла в свой адрес. Каждый человек понимает это по-своему. И мне действительно не хватает тех же объятий. Я понимаю, что нужна поддержка, чтобы погладили, обняли. Пошептали: "Моя девочка, мой молодец". Но все, что во мне копится нереализованного с мужчиной, я отдаю сыну с лихвой. Ну и на сцене у меня есть возможность разрядиться, выреветься, прокричаться от лица героинь. Это все равно через тебя все проходит.
– Развод все по-разному переживают. Некоторые женщины впадают в отчаяние и депрессию, а некоторые расцветают. Как было у Вас?
– Мне кажется, что я стала чуть легче к жизни относиться и к людям. Когда я смотрю фотографии последних лет нашей совместной жизни, я там выгляжу сильно старше, чем сейчас. И глаза грустные, хотя мне казалось, что все в порядке. Не знаю, с чем это связано. Но мне действительно стало легче, свободнее. Значит, правильно все. Но периодически пожалеть себя, поплакаться, конечно же, хочется. И найти человека, с которым буду счастлива, хочется.
– Женское счастье – в чем оно?
– Для меня важен баланс, я всегда ищу какую-то середину, меру реализации себя в работе. Я не могу без сцены, мне прямо плохо без этого. И ребёнок – это на втором месте. Нет, на первом... Не знаю, просто невозможно представить меня без одного и другого. Просто есть сын, без которого я не смогла бы жить – это часть меня, моя любовь бесконечная, – и есть дело любимое. Если появится в моей жизни человек, который мне даст тепло и ощущение спокойствия – это тоже будет счастье.
КОНЕЦ
Автор: Юлия Ягафарова