1.03.2024
Принцип смирения перед смертью – спокойствие и почтительность
Сегодня уже не так больно. Боль уступила место невыносимой грусти. Очень-очень грустно. Потихоньку начинаю приходить в себя; начинаю осознавать, что это необратимость.
Смирение. Смирение и осознание неизбежности смерти. Я больше не боюсь смерти. Рано или поздно она заберет и меня. Сейчас же я живу, в данную секунду времени я делаю вдох-выдох. Я продолжаю жить. Моя жизнь продолжается, а вот моей мамы больше нет. И меня однажды не будет. И для меня какая-то дата станет последней. И это радует. Мы все там будем. О чем грустить, ведь каждый в мире странник… И это факт.
Продолжаю разбирать вещи мамы. Сегодня выбрасывала старые анализы, которые ей уже точно не нужны. Да ей и новые анализы больше не нужны. Зачем они ей? Ни анализы, ни работы на курсы по повышению квалификации ей уже не пригодятся. Оставила некоторое оригиналы на память.
Сегодня 13 дней, как мама умерла. Под утро, когда я проснулась, а потом еще раз уснула, снились сны интересные. Мы едем в предпоследней машине, которую папа уже лет 8 назад успешно продал. Фольцваген гольф третий. Мы с папой сидим на заднем сидении. Мама за рулем, хотя при жизни она машину не водила, несмотря на то что права у нее были. Я вижу ее со спины. Она нас везет по полю куда-то. Медленно. Вся полевая дорога в ямах. Ямы заполнены водой. Земля вокруг мокрая. Небо серое и безрадостное. Она нас везет, а я думаю о том, зачем папа пустил ее, мертвую, за руль. Она уже умерла, куда же она может нас отвезти.
Потом еще снились вещи. Вроде бы ее вещи, а вроде бы и не ее. Я трогаю во сне ее вещи, и понимаю, что это больше не ее вещи. Лежат они не на том месте, где обычно лежали, да и цветовая гамма у них не та. Потом еще какая-то маленькая девочка снилась. Не знаю, что это за малая, но подозреваю, что это мама в детстве. У нее грязные ноги, и вся она выглядит так, как обычно выглядят летом дети в селе, если они целый день резвятся на открытом воздухе.
И вот со своими грязными ногами эта девочка лезет на мою кровать, ногами прямо в подушку упирается. А еще снились коржи для Наполеона. И все такие мокрые, и сверху как бы не обычный заварной крем, а какая-то каша.