Оля привычно сжалась в комок, слушая крики, доносившиеся из бабушкиной комнаты.
-Вот, это ты ее так воспитала! - кричала мать. - Это из-за тебя она нас всех ни во что не ставит! Ну что, добилась? Твоя работа!
А Оле представлялись бабушкины руки: натруженные, с увеличенными костяшками, и эти руки то ловко месили тесто, то убирали, мыли, стирали.... Это и была работа бабушки.
Бабушка молчала. Она всегда гордо сжимала губы и открыто смотрела своей дочери в глаза, только через минут десять криков у бабушки начинали дрожать руки, и бабушка сжимала и руки тоже, а ещё минут через пятнадцать бабушка не выдерживала и молча ложилась в кровать. Оля слышала скрип бабушкиной кровати и тоже не выдерживала-приходила просить прощения у мамы.
-Мама, прости меня, пожалуйста, - опустив голову, тихо говорила девочка. Голову она опускала для того, чтобы мама не видела огонь ненависти, горевший в глазах дочери.
-Что, ангелочек твой пришел! - еще пуще расходилась мать. - Ну что, довольна, что такую внучку вырастила? "Ангелочек"!-издевательски смеялась мать. - Меня-то ты так никогда не называла, я вообще у бабушки росла до семи лет, а как подросла, ты меня и забрала. Да я в десять лет уже у гладильной доски у тебя стояла, а эта свои вещи с места на место переложить не может! Что, рада, вырастила помощницу?
А ты беги, беги, конечно, к подружкам своим! Ты почему полы не помыла? Ты куда идти собралась? Удивляюсь, как с тобой вообще кто-то дружит. Ты безответственная лентяйка, это твои подружки не знают, что ты творишь! Но погоди, и у них глаза откроются! Ты понимаешь вообще, почему они с тобой дружат? Кому ты нужна! Таня дружит с тобой потому, что алгебру у тебя списывает! А Злата-английский! Ты сама вообще что из себя представляешь? И ты ещё и полы даже вымыть не можешь! Принцесса датская! Да если они перестанут с тобой дружить, ты так и останешься одна сидеть! Все давно уже поняли, кто ты такая! Только эти ещё рядом с тобой задержались, да и то ненадолго!
Концерт длился и длился. Упреки у матери никогда не заканчивались, она собирала все огрехи дочери чуть ли не с рождения. Оля молчала, не поднимая глаз, чтобы мать не поняла, как ненавидит ее дочь в этот момент. Олю саму пугало это чувство- холодное, острое, как стекло, от мощи которого у нее дрожали руки. Но Оля терпела. Если дать матери отпор, она заведется еще сильнее. И бабушке достанется еще больше. "Где же ты была, если меня бабушка растила? Почему же ты только с нее требуешь?" - крутилось в голове у Оли, но она только крепче сжимала руки, впиваясь пальцами в ладони до белых отметин, закусывая щеку изнутри-чтобы не было видно,ведь на губах остаются следы.. . Так было чуточку легче-одна боль утишала другую.
Все было просто и предсказуемо-Оля собралась гулять, и у матери тут же нашлось для нее срочное дело. Хотя Оля предупреждала заранее, что уйдёт погулять, и уроки выучила, и мать разрешила. И никаких срочных дел не предвиделось. Но всегда, стоило девочке собраться гулять, причем буквально одетой стоять у двери, как находилась тысяча неотложных дел. Причем мать удивлялась, что Оля сама не знает, что дома, например, немытые полы. Хотя полчаса назад это никого не интересовало. И не грязные полы были, так, самую капельку.
От этого не было лекарства.
Сделать то, чего требовала мать-не помогало никогда. Потому что тут же находилось еще какое-то срочное дело...Ну и к тому же, после вымытых полов,растрепанная,потная, куда она может пойти? Только в ванную. Квартира -то. на минуточку,трехкомнатная, большая. Пока перемоешь все полы, да сама помоешься, да снова накрасишься-можно уже никуда не идти, никто ее ждать по часу не будет.
Что самое грустное-скандал затевался ради скандала, а совершенно не ради приучения в порядку. Прокричавшись, мать даже не вспоминала про мытье полов. И на следующий день, и еще через день. Ольга давно поняла, что совсем не в полах дело. А в чем? ..
Девочке уже исполнилось двенадцать. Возраст, когда девочки хотят быть красивыми, интересными, когда это безумно важно!
Оля знала, что сейчас мать успокоится и отпустит ее на свободу. И знала еще, что не меньше часа будут дрожать руки и колотиться сердце, что она будет ходить рядом с веселыми подругами застывшим серым истуканом. А потом немного отойдет и начнет смеяться вместе с ними. Подруги иногда спрашивали, почему она такая странная была, но Оля молчала. Никогда и никому, даже самой близкой подруге, она не рассказывала, что происходит с ее мамой, когда Оля собирается гулять.
Примерно такие же сцены могли происходить когда угодно, но перед прогулкой-всегда.
Не рассказывала Оля ни о чем потому, что не могла стать предателем. Хотя все девчонки периодически ныли,что вот мама то, а папа это...Но все их нытье не шло ни в какое сравнение с тем, что могла бы рассказать Оля.
И Оля молчала.Потому, что боялась, что после любой ссоры подруга растрепет всем про ее взаимоотношения с мамой. Потому, что подруги не поверили бы-ведь ее мама была интеллигентной женщиной с высшим образованием, любящей театр и хорошую литературу, доброжелательной к девчонкам, никто и представить себе не мог, в какую фурию она могла превращаться.
Да и просто-Оля не могла такое говорить про свою маму, и всё тут.
Оля любила маму.
Оля пыталась заслужить ее любовь.
Оля училась на отлично и занималась в музыкальной школе, занимала места в городских конкурсах. Оля убиралась дома.
Мама не работала, сидела дома вместе со старенькой бабушкой и критиковала Олю. А папа обеспечивал своих женщин, старался не вмешиваться и поменьше бывать дома.
А Оля пыталась стать лучше. Но не могла. Всегда было что-то несделанное, что-то такое, что "ты могла бы сделать это лучше, доченька".
И каждый скандал убивал какую-то частичку души девочки.
Много раз Оля хотела остаться дома после таких скандалов, тем более что в таких случаях знатно опаздывала на встречу с подругами. Да и просто не оставалось сил ни на что, и настроения тоже. Но потом поняла, что другого способа уйти гулять у нее не будет. Каждый раз повторялось одно и то же.
Оля взрослела. Добавились упреки в том, что она шалава и подстилка(а Оля светло и трепетно была влюблена несколько лет в одного -единственного мальчика. Увы, он и не смотрел в ее сторону.).Добавились истерики с валянием на полу, угрозой выйти на балкон, и пусть Оля останется одна, без матери, раз совсем ее не ценит и не слушает...
Это был маленький ад в одной отдельной квартире. И этот ад происходил на фоне чистой убранной квартиры, где пахло пирожками и сдобой, это все происходило в полной семье, где не было алкашей и никто ни в чем не нуждался, а единственная дочь была отличницей, училась в музыкальной школе и входила в совет старшеклассников в школе...Хорошая, прекрасная семья...По выходным все вместе выезжали на природу, в будни дружно работали на даче(кроме бабушки, которая уже еле ходила по дому).Оля гадала, рассказывали ли соседи кому-то об ужасных криках, которые частенько доносились из их квартиры? Оля мечтала о том, чтобы навсегда уехать из этого города, где ей не дают жизни, где ее словно глушат...Скандалы длились часами, и почти всегда невозможно было вспомнить, из-за чего все началось. Повод был неважен. Оля пробовала бороться. Пробовала возражать. Выходило и вовсе что-то кошмарное. Подходила бабушка, глядя в глаза, просила перестать, ведь это же мать..."Но ведь ты-тоже ее мать, почему же ее это не останавливает?"-хотела всегда спросить Оля у бабушки. Но понимала, что не бабушке нужно задавать этот вопрос, и замолкала. А мать набрасывалась с новой силой на свежую жерству-показавшуюся на глаза бабушку. Поток ее обвинений не ослабевал, мать часами могла кричать. Оля никогда потом не могла вспомнить, в чем же была суть ее обвинений. Это был мощный ураган, шквал, который погребал под собой любую логику и здравый смысл.
Оля поступила в институт в другой город. И каждый выходной она ехала домой. Сама не знала, зачем она это делает. Дома не осталось подруг, а общения с институтскими друзьями она себя лишала. Дома ждала вечно недовольная всем мать и старенькая бабушка.
Вот ради кого Оля приезжала.
Бабушка.
Бабушка жила с ними всегда. Только повзрослев, Оля поняла, что практически весь домашний быт бабушка несла на своих плечах. Утром бабушка вставала первой и тихо, очень тихо готовила завтрак, кормила затя-жаворонка. Оля и мама вставали к накрытому столу и все вместе завтракали(папа уже успевал опять проголодаться) и долго пили чай. Говорили обо всем и ни о чем. В эти минуты они были настоящей семьей. Папа шутил, мама с радостью смеялась его шуткам,и все было хорошо. Став взрослой, Оля вспоминала эти золотые мгновения с радостью и благодарностью за них
За последние годы бабушка сильно сдала, все больше и больше лежала в постели, но все же по квартире потихоньку ходила. Все так же кричала на нее недовольная всем мать, Ольга стала пытаться защищать бабушку, но слабо и неэффективно.
-Что ты, Оленька, не ссорься с мамой, - шептала ей потом бабушка, - это же мать твоя. Она не всегда такая была. Я-то уж ладно, старая, потерплю, а ты-это мать твоя, вот и терпи. Ничего, не спорь с ней.
Папа к тому времени появлялся дома только к позднему вечеру и даже на выходных часто уходил-он пытался держать на плаву свой небольшой бизнес. А может, и что-то еще тут было, но Оля его даже не осуждала. Теперь, когда у неё была отдушина в виде института и жизни в общежитии, она все меньше понимала, что заставляет ее саму приезжать домой каждые выходные, тратя по 2 с лишним часа на дорогу.
Оле оставалось учиться всего пару месяцев, когда умерла бабушка.
Мама сообщила ей о смерти бабушки в своем фирменном стиле. Позвонила с криками, что бабушка умерла и она с ней рядом одна, папа уехал в другой город, а Оля в институте. И вообще может никто не приезжать, раз так.. И много всего наговорила она дочери.
Оля стояла в коридоре института и по щекам ее текли слезы. Она не могла говорить.
-Ты молчишь? Ну ладно, не приезжай! Не приезжай! Конечно, я сама все сделаю! - расценила по-своему ее молчание мать. - Сейчас вы меня все бросили.
-Я приеду, - бесцветным голосом сказала Оля и удивилась, услышав свой голос, словно говорил кто-то посторонний.
-Приедешь? Ну и когда же ты приедешь? Конечно, приезжай, приедет она, делать-то все сейчас надо! А ты и приедешь-в лучшем случае часа через 3,а то и 4! Толку мне от тебя!
Оля нажала отбой.
Она не помнила, как бежала на электричку.
Запомнилось смутно только, как кто-то дергает ее за руку назад и удивленные глаза человека-она не могла вспомнить потом, кто это был, мужчина или женщина, а по тому месту, где только что была Оля, промчался на огромной скорости большой черный джип. Вот поток воздуха от движения машины, чуть не затянувший ее под джип, она помнила. Оказывается, она пыталась перейти шоссе на красный свет светофора.
Когда она зашла в квартиру, там уже толпились родственники, плакала мама навзрыд. Мама встретила Олю, обняла и разрыдалась еще громче.
А Оля не могла ни говорить, ни чувствовать что-то, замерла безмолвным истуканом.
Она услышала краем уха родственников:"Вырастила девчонку, а она и не подойдет даже к бабушке".
Подошла к гробу, посмотрела, отвернулась и ушла.
На кухне села почему-то на пол, прикусила с силой себе ладонь, чтобы не закричать, и беззвучно зарыдала, раскачиваясь из стороны в сторону.
Пришла дальняя родственница, удивленно воззрилась на казавшуюся безразличной сначала девушку и бросилась ее успокаивать. Оля смотрела вперед не видящими ничего глазами.
Сейчас умер человек, который единственный по-настоящему любил ее и желал добра и ей, и маме-всем. Она не знала, как ей дальше жить.
Родственница стала хлопотать вокруг девушки, но ту ничего не могло успокоить.
Из комнат доносились рыдания матери. Оля не верила им.
Оля оказалась права-без бабушки стало еще хуже. Теперь матери было не на кого больше вылить свой гнев и плохое настроение, и все доставалось Оле. Папа появлялся дома все реже.
Оля почти перестала ездить домой на выходные. Ей звонили родственники, укоряли в том, что она бросила мать. Мать тоже звонила ей с упреками. Оля все реже приезжала домой и все реже отвечала на звонки.
После получения диплома Оля не вернулась домой.
Она, конечно, осталась неблагодарной дочерью, которая вообще непонятно как будет жить, и родственники дружно осудили ее решение. Оля диву давалась-как мать сумела всем запудрить мозги, что ее решение остаться в областном городе в мечте о лучшей жизни посчитали предательством.
И только Оля знала, почему она это сделала. И папа. Для всех остальных мать была женщиной, чуть ли не положившей всю свою жизнь на алтарь семьи и получившей черную неблагодарность от родной дочери.
Она снимала крохотную квартирку напополам с подругой и пыталась забыть все обидные слова своей матери.
И больше никогда не пыталась быть хорошей дочерью.
На удивление, укрепились взаимоотношения с отцом. Он стал изредка приезжать к ней в город один,без мамы, и они ходили вдвоем в кафе, и гуляли вместе, о многом беседовали. Став взрослой, Оля обнаружила, что она очень похожа с отцом. Не сговариваясь, они не рассказывали матери о своих встречах. Сама она в гости не приезжала-не хотела ехать на общественном транспорте, а отец ее с собой не брал.
И все вошло в свою колею.
Оля вышла замуж. Родила ребенка. После родов пыталась рассказать маме, приехавшей к ней, о том, как рожала, как проходили первые дни вместе с сыном. Несколько раз пыталась. И ни разу мать не дала ей рассказать, на первых же фразах перебивая ее длинным рассказом про свои собственные роды. Ни разу мать не пыталась узнать, что же происходило с ее единственной дочерью, зато дочь во всех подробностях знала, как рожала мать, и что ей сказала врач, а что ей сказала акушерка, и все,абсолютно все подробности родов. Оля могла воспроизвести этот монолог практически дословно(она и раньше много раз его слышала). А в тот момент Оле было просто необходимо выговориться, поделиться. Роды были непростыми. Только чудом все закончилось хорошо, хотя последствия напоминала о себе очень долгое время. Мужу такое не расскажешь.Но нет. Мать уехала, так ни разу и не спросив дочь ни о чем. не выслушав ее.А ведь внешне все прилично, как и всегда-приехала к дочери после родов, помогала ей.
Когда сыну исполнился год, Ольгу просто накрыло осознание того, что творила ее мать. Может быть, это была отсроченная послеродовая депрессия, может быть , что-то другое. Но Оля смотрела на личико своего маленького сына и не понимала, как можно поступать с ребенком так, как с ней-ее мать? Олю просто корежило, ей практически физически было плохо. Но Оля продолжала свои дежурные звонки матери два-три раза в неделю. Она видела в этом свой долг. Про себя говорила:"Это мой крест." Но поставила глухую стену между собой и матерью. Виделись они редко.Удивительно, но почувствовав, что Оля перестала искать ее любовь и расположение, мать стала вести себя совершенно иначе. Теперь общение с ней можно было назвать даже приятным. Насколько может быть приятным общение с человеком, который говорит и говорит про себя. совершенно не интересуясь собеседником. А когда мать иной раз снова заносило не в ту степь, Оля просто заканчивала разговор, не тратя лишних слов. Как с чужим человеком. Оля больше не пыталась ей ничего доказывать. Лишь радовалась, что у нее родился сын, а не дочь-проще выстроить совершенно иную картину взаимоотношений.
И только иногда, в дни тяжелых невзгод Оле все же хочется, чтобы мама обняла ее и прижала к себе. А Оля замерла бы, наслаждаясь материнской любовью и принятием . Но в жизни Оли этого не случилось никогда.