Часть 3, Глава 24. Энтропия
— Пап, кто такие контрамоты? — перекрикивал я его. — Объясни мне, пожалуйста!
Но он меня не слышал, хотя уже перестал кричать и восторгаться. Потом вдруг весь сжался и побледнел. Его глаза выражали страх. Он явно что то понял и очень этому испугался. Потом он глубоко вздохнул и расслабился.
Только после этого он обратил на меня внимание.
— Да объясни же ты мне наконец! — прокричал я, хлопнув его по плечу.
— Извини сынок, мне нужно было подумать. — поморщившись, сказал он. — Ты спросил про контрамоцию, верно?
Я кивнул в ответ.
— Контрамоция — от латинских слов соntra (против) и motio (движение). Этот термин был изобретен писателями XX века, братьями Стругацкими, для обозначения обратного движения во времени. Контрамоция бывает непрерывной и прерывной. Непрерывная контрамоция — это постоянное движение тела во времени, когда линия движения имеет направление, противоположное линиям других тел. Прерывная контрамоция возникает из-за взаимодействия противоположных потоков времени. В этом случае линия временного движения поделена на непрерывные участки, в которых тело движется вдоль стрелы времени; но сами участки расположены против общего хода времени. Если смотреть со стороны, такой контрамот нормально взаимодействует с окружающим миром в этом временном отрезке, он «знает», что произойдет в будущие дни общества, в котором он находится, и не «помнит», что было вчера, если длиной непрерывного отрезка контрамоции является продолжительность дня, так как «вчера» для него еще не наступило.
Отец сделал паузу, что-то обдумывая. Я старался его не перебивать и молчал пару секунд, ожидая, что он скажет что-то еще. Во мне разгоралось нетерпение.
— Подожди-подожди, — сказал я запальчиво, когда он набрал воздуха, чтобы продолжить. — Значит, мы движемся навстречу их времени и они движутся тоже навстречу нашему. Верно? Но как это вообще возможно? — папа хотел ответить, но я продолжал: — Ведь тогда мы бы никогда не существовали одновременно, не могли бы разговаривать с Каримом, не наблюдали бы сцену с детьми и роботами… вот смотри.
Я подошел к книжному шкафу, вытащил две книги и положил их по разным сторонам стола. Затем начал двигать их навстречу друг другу по параллельным линиям.
— Вот смотри, папа. Эти две книжки — мы и они — постоянно движутся навстречу друг другу и никогда не следуют вместе. Вот что я имею в виду. Мы бы увидели Карима на миллисекунду и время бы сразу же разлучило нас.
— Сынок, я так горжусь тобой! Какой ты у меня сообразительный. Ты всё правильно понял, но здесь есть один нюанс. Я тебе сказал про непрерывную и прерывную контрамоцию. Так вот, жители этой подземной колонии двигаются по непрерывной контрамоции по отношению ко времени на Земле, а наша контрамоция здесь, на Луне, похоже, прерывная.
Он подошел к книжному шкафу и взял оттуда еще две книги:
— Представь себе, что каждая из этих книг — один день.
Он положил три книги с одной стороны стола:
— Это, — показал он на одну из книг, — один день, который проходят жители колонии.
С другой же стороны стола он положил всего одну книгу:
— А это один день нашей жизни. Мы доходим до их дня, — и папа придвинул две книги с противоположных сторон, а потом стал двигать их рядом друг с другом, сказав:
— Так мы вместе проходим один день.
Затем он подвинул нашу книгу вперед и передвинул к ней вторую книгу с противоположной стороны стола.
— Потом, в полночь, мы перескакиваем через день и следуем вместе с ними в их вчерашний день и так далее.
Он проделал то же самое и с третьей книгой:
— А теперь мы проходим в наш третий день в колонии, что есть позавчера для потока времени здесь. Теперь ты понял?
— Да папа, в голове я всё понял, но как-то очень сложно это принять и понять, что это на самом деле с нами происходит.
— Я не знаю, как и почему это происходит с нами, я могу только попытаться на основах теоретической физики объяснить, как контрамоция вообще возможна. Но я думаю, что сейчас уже поздно, ты устал и тебе будет сложно всё это понять.
— Нет! Нет, несложно! Пожалуйста, объясни. Я совсем не устал и всё пойму.
— Тогда слушай и наберись терпения. Это всё гипотеза и никаких научных подтверждений ей нет, но согласно ей: «Если инвертировать энтропию для какого-то объекта, то временной поток для этого объекта также инвертируется».
—А что такое энтропия?
— Энтропия — это термин из термодинамики, который описывает меру необратимого рассеивания энергии или меру «дезорганизованности». Проще говоря: чем более дезорганизованы частицы, из которых состоит объект, тем больше его энтропия. Например, у жидкостей и газов энтропия больше, чем у твердых объектов. В закрытой системе объектов, предохраненной от внешних воздействий, энтропия может только расти, но не уменьшаться. Существует так называемая «Теория поглощения» Уилера — Фейнмана, и согласно ей позитроны могут быть электронами, которые просто двигаются во времени в обратную сторону.
— А что такое позитроны? Это позитивные электроны, верно?
— Конечно! Как ты уже знаешь, электрон — это элементарная частица с отрицательным электрическим зарядом, которая летает по орбите вокруг атома в молекулах, из которых мы все состоим. А позитроны — это те же электроны, но с зарядом положительным, равным тому, что имеется у электрона. При этом позитроны — это так называемая антиматерия, ее следы можно найти в космических лучах, именно для ее обнаружения в XXI веке построили Большой адронный коллайдер. Словом, согласно теории Уилера — Фейнмана, данная таинственная антиматерия где-то там в космосе почти наверняка существует на самом деле и путешествует себе спокойно во времени.
— И как это связано с контрамоцией?
— Исходя из предположения, что энтропию можно обратить, объект начинает двигаться во времени вспять. Энтропию объекта действительно можно уменьшить даже в бытовых условиях, в этом нам каждый день помогает обыкновенный холодильник: когда объекты охлаждаются, их энтропия действительно становится меньше. Представь себе лед: он более статичен, чем вода, лучше организован по внутренней структуре. Очевидно, что существует возможность таким же образом обратить энтропию. Но это, конечно, не значит, что в нашем холодильнике время идет вспять. Но определенно в будущем — а эта колония опережает наше время хотя бы на 250 лет — будет изобретен такой прибор, который обращает энтропию объекта.
— Да-да, именно! Они изобрели такой прибор! Но как они могут разворачивать энтропию всей колонии? И что же именно с нашей энтропией происходит?
— На все эти вопросы у меня нет ответа. А тем более я не понимаю, как они, превратившись в антиматерию, не взрываются при встрече с нами? Ведь сосуществование материи и антиматерии невозможно. Возможно, что мы тоже, не ощутив этого, перешли в состояние антиматерии? Но тогда почему же мы перепрыгиваем на день вперед, а не двигаемся с ними назад?
У нас пока не возникало никаких идей по этому поводу и мы отправились спать.