Старик, сел в кресло, закинул на плечи старый шерстяной шарф и стал раскачиваться взад-вперед, словно вспоминая давно ушедшие времена. Его внук, мальчик с любопытными глазами, сел рядом и подался вперед, чтобы лучше слышать слова деда. Тот заговорил тихо, словно боялся, что кто-то может подслушать:
— Знаешь, внучек, леший он не простой дух, не так-то легко его описать. Видишь ли, он может быть разным, по-всякому людям являлся. Вот и рассказываю тебе, чтобы знал, да в лесу осторожным был.
Леший, он ведь облик свой менять умеет. Бывает, выйдешь на лесную тропу, а навстречу тебе старик — высокий, с длинными волосами, вся борода его мхом покрыта, да глаза у него зелёные, светятся, как у кота в темноте. Кожа его на кору похожа, вся в трещинах, а прикоснётся к дереву — будто сливается с ним, исчезает прямо на глазах. А иной раз, говорят, встречали его таким, что и вовсе не узнать — человек как человек, только что-то в нём странное, будто рост его меняется. На опушке он с твой рост, да как вглубь леса зайдёт — вырастает до небес, как великан, и глядит на тебя сверху, словно дерево огромное.
Но это ещё не всё. Леший, он и облик звериный может принять. Медведем стать или волком — ему всё равно. Даже птицей может обернуться, чтобы за тобой следить. Были случаи, когда пастухи слышали сову над головой, да только сова та слишком умная была, будто знает, что пастух скажет и куда пойдёт. А это всё леший свои проделки показывает, в облике лесного зверя.
— А как он с людьми себя ведёт? — спросил внук, глядя на деда широко распахнутыми глазами.
Старик покачал головой, вздохнул тяжело:
— Ах, внучек, тут всё от человека зависит. Леший может и добрым быть, если к нему с уважением подойти. Охотники ему подношения оставляли: хлеба кусочек, да капельку молока. Тогда он им и на добычу укажет, и от беды защитит. А если пастухи скотину в лесу потеряют, то к лешему обращались, чтобы помог найти. Он им зверей своих приказывал — медведя или лису, чтобы те скотину не трогали.
Но если кто-то без спроса в лес пришёл, да ещё и шумел, ветки ломал, грибы топтал, то леший такого не простит. Станет он водить человека, так что тот и в трёх соснах заплутает. Вроде идёшь, думаешь, что тропу видишь, а поворачиваешься — и снова перед тобой те же деревья. Так леший и путает путников, пока не начнут прощения у него просить. А иной раз он и вовсе пугает: хохочет, шепчет из тени, будто вокруг тебя десятки голосов.
Внук затаил дыхание, не отрывая глаз от деда:
— А леший всегда злой, дедушка?
Старик задумался, почесал седую бороду:
— Нет, внучек, не всегда. Леший он как лес — и добрый, и злой одновременно. Бывает, он лес свой бережёт, за каждым деревом следит, за каждым зверем приглядывает. Если к нему с уважением, с пониманием, он может и помочь. Но стоит только его разгневать, нарушить лесной порядок, и леший обернётся к тебе своей тёмной стороной. Он не простит тех, кто лесу вред наносит. Легко может человека до полусмерти напугать, а то и совсем в чащобе сгубить.
Он-то лесу как отец и мать, и если кто его покой нарушит — будет мстить. Затащит в самое глухое место, где даже птицы не поют, и оставит там одного. Или натравит на тебя своих зверей, чтобы знали, что в лесу хозяин не человек, а леший. Вот такая у него природа — как у реки: и напоит, и затопит.
Старик на мгновение замолчал, и внук уставился на темнеющий лес за околицей, где ветви деревьев покачивались на ветру. Лес выглядел таинственно, будто прятал свои секреты в густых кронах. Дед снова заговорил:
— Потому-то, внучек, и запомни: лес — это дом лешего, и надо уважать его, как уважал бы ты хозяина дома, в который пришёл. И тогда леший не тронет тебя. А если забудешь, кто здесь настоящий хозяин, то он напомнит тебе об этом, да так, что и дорогу назад найти не сможешь.
Старик замолчал, уйдя в раздумья. И вдруг оживился:
— Историю тебе расскажу, внучек, что со мной приключилась. Давно это было, но помню как сейчас. Лето, жаркое выдалось, а в деревне нужда настала — еды не хватало. Мать меня послала в лес за грибами и ягодами. Я пошел, да, видно, зазнался: не поклонился на опушке, не попросил разрешения у хозяина леса. А это, запомни, — дело нехорошее.
Шел я по лесу, тропки себе примечал, но чем дальше заходил, тем страннее все становилось. Деревья сдвинулись как-то, тропа исчезла, хотя я думал, что запомнил путь. Вокруг тишина такая, что ни птиц, ни зверья не слышно — только мои шаги и шорох листьев под ногами. А потом началось...
Будто кто-то за мной крадется, тень мелькает меж деревьев, и смех, тихий такой, как ветер по кронам гуляет. Оборачиваюсь — а там никого. Снова иду, снова смех. Тут я и понял: это леший меня водит, издевается надо мной. Хотел я было бежать обратно, да лес будто стал чужим, как незнакомый. Ноги мои ведут меня, а я вижу — кругами хожу, к одной и той же ели возвращаюсь.
Так и петлял до тех пор, пока не выбился из сил. Тогда я, понимаешь, сел под дерево, вынул хлеб из сумки и говорю: «Леший, хозяин лесной, прости меня, что без спросу в твои владения пришел. Возьми хлеб, только отпусти меня домой».
И только я это сказал, как из-за деревьев выходит старик. Высокий такой, худой, весь в мох одет, глаза — как изумруды горят. Глядит на меня пристально и улыбается. И голос у него, как скрип старого дуба: «Заблудился, парень?»
Я говорю, что заблудился, что домой хочу. А он смеется: «Так ты у меня разрешения не спросил, в лес-то входя. Вот и блуждаешь теперь. Но если ум у тебя на месте и сердце доброе, отпущу тебя. Только помни: у леса свои законы. Против них не иди — не то в следующий раз не выйдешь».
Потом леший поднес ко мне руку свою, а она будто ветвями покрыта. Он коснулся моей головы, и вдруг стало ясно, куда идти. Вижу, куда шагнуть, чтоб тропинку свою найти. Я ему поклонился, поблагодарил, и пошел, а он остался стоять меж деревьев, глядя мне вслед. Домой я вернулся быстро, хотя казалось, что в лесу был целый день.
С тех пор я, внучек, всегда перед входом в лес кланяюсь, подношение оставляю, а в лесу лишнего не ломаю, не топчу. Леший ведь хозяин, его надо уважать. Если с добром к нему, и он с добром отпустит. А нет — водить по кругу будет, пока сам не сгинешь в его лесной тиши.
Так что ты тоже запомни, когда в лес пойдешь: не шуми, уважай его покой, и тогда леший тебя не тронет. А не послушаешь — придется искать дорогу домой по лунным дорожкам да лесным тропам, и не факт, что он захочет тебя отпустить.
Конец.
Подписывайтесь на канал и делитесь в комментариях вашими впечатлениями!
