Мадамы мои проснулись только к вечеру, повскакивали со своих мест, словно в одно место ужаленные.
— Ох ты, батюшки, уже темно на улице, а мы тут валяемся на чужом полу, — запричитала Ираида, — Дети там у нас одни сидят с обеда, неизвестно, что начудить могли.
— Вы сутки проспали, — сказала я.
— Как сутки? — Она посмотрела на меня с изумлением, — Не может быть такого. Мы вот только к тебе пришли, ты там свечкой махала, что-то бубнила под нос. Потом бабка эта перед носом мотылялась, всё требовала, чтобы мы ритуал прекратили проводить. Говорит, в ад ей не хочется отправляться, а тут она к нам привязана была и нравилось наблюдать, как мы мучаемся.
— Видать, нам бабка в разное время показывалась, — покачала я головой. — А ты, Маша, что видела?
— Старуху толстую в рваном засаленном халате, — ответила она задумчиво, — Я ее всю жизнь перед собой видела, как захочу кому отказать, так она передо мной являлась и пальцем грозила, и еще приговаривала: «Не будь такой жадиной, как мать». И самое главное, что я как человеку денег дам, так сразу про нее забываю и не помню. А тут она ко мне снова пришла и предлагала Агнету по голове стукнуть и маму прирезать.
— Ого, какие у вас страшные видения были, — обалдело произнесла я.
— А я ее от себя отталкиваю, кричу: «Нет, нет, я никогда этого делать не буду, пошла прочь, мерзкая старуха, всю жизнь мне испортила, и мне, и маме». - продолжила Маша.
— Ну вот общими усилиями прогнали старуху и избавились от проклятья.
— Ох, а рубашки-то на нас в чем? — испуганно спросила Ираида, — Словно нас в саже изваляли, а потом еще землей присыпали. Ой, Машка, смотри, а они все в дырах. Вот и ткань делают, а я вроде хорошую взяла, и на один раз не хватило.
— Это ритуал так повлиял на ваше белье, — сказала я.
— А у меня нога не болит, — радостно сообщила всем Маша, трогая ногу, — А белье, да и фиг с ним, мама, заработаем и купим новое.
Вдруг Маша заплакала, размазывая слезы по лицу.
— Ты чего, дочь? — Кинулась к ней Ираида.
— Мы сможем быть счастливыми. Мне раньше всегда что-то темное, нехорошее в будущем представлялось, а теперь чувствую, что только доброе и светлое нас ждет.
— Вот дуреха, напугала меня, — обрадовалась Ираида, обнимая дочь, — А я думала, чего случилось.
— Хватит, девочки, рыдать тут у меня, вас дома ждут дети. Сейчас дуйте в баню, всё с себя смывать. Рубашки с бельишком мне отдадите, я всё это сожгу. Переодеться есть во что? - спросила я.
— Да, есть, — кивнула Ираида.
— Баня уже готова. Там на стене у меня висит картинка, в самой парилке, и на ней написано, как и чего говорить и сколько раз на себя воду вылить. В тазике запарены травки, это полынь и шалфей. Аллергии на них нет?
— Нет, — помотала головой Маша, — Хотя всегда мутило, когда запах полыни слышался.
— Это не тебя мутило, а покойницу, что за вами присматривала. Мертвяки не любят запах полыни. Вот надо же, как бывает, настолько она на вас зла была, что даже через несколько лет обиду не забыла, и еще и прилепилась к вам после смерти. Не удивлюсь, что у нее таких, как вы, проклятых штук несколько было, - я покачала головой.
Они на меня обе внимательно смотрели.
— Так на чем я остановилась? Ах да, там на стене висит картинка, на ней написано, как и что делать, сколько раз себя водой поливать и какие при этом слова говорить. Всё понятно? — спросила я, — Надеюсь, вы сами без меня разберетесь, или мне с вами пойти?
— Ой, не надо, что мы, совсем что ли без головы, — замахала руками Ираида. — А мы правда проспали почти сутки?
— Правда, — кивнула я.
— А дети к тебе не прибегали за нами?
— Девочка приходила, лет десяти.
— Это наверно Маринка.
— Катюшку отправила с ними посидеть.
— У нас старшей двенадцать лет, так что можно было бы и без нянек. Вон Машка уедет на вахту, а я буду на ферме работать, или шить снова стану, нечего дома сидеть, — сказала Ираида, — Будем потихоньку выгребаться. Еще я слышала про какое-то банкротство.
— Идите, смывайте с себя всё, потом успеете поболтать, — усмехнулась я.
Через полчаса мы сидели все вместе у меня на кухне и пили чай. Женщины похорошели, румянец разлился по щекам, посвежели, блеск в глазах появился.
— А дочерей моих это проклятье не коснулось? — с осторожностью спросила Маша.
— Оно же только на вас двоих повисло, — ответила я.
— Ну я же родилась уже с ним, а потом девочек своих рожала.
— Ну вот я в прошлый раз у вас была, ничего такого на девчонках не увидела, да и сегодня дочка твоя утром приходила — ребенок как ребенок, никакой черноты и прочей гадости, — пожала я плечами, — Да и старуху изгнали, она всё с собой унесла к чертям.
— Ой, хорошо бы, а то что-то я распереживалась. Хотя у меня девки бойкие, им палец в рот не клади — откусят и еще добавки попросят, — улыбнулась Маша.
Тут же у меня затрезвонил телефон, звонила Катюшка.
— Мама, ну что там? Долго мне еще тут сидеть? — спросила она.
— Устала или надоело всё? - спросила я.
— Да не особо, так-то мы нашли чем заняться. Просто девчонки волнуются, переживают, что матери с бабушкой долго нет.
— Через полчасика придут, может раньше, — ответила я.
— Это хорошо, значит, я могу собираться и идти домой.
— Сейчас я за тобой Славку пошлю, не ходи одна по темноте.
— Ага, жду, — сказала Катя и сбросила звонок.
— Ой, мы тоже пойдем, — засобирались «девочки».
— Пойдете, успеется, посидите еще пару минут. Слава с Катей вернуться, и вы тогда уйдете.
Я позвала пасынка и попросила сходить за Катюшкой.
— Будет сделано, — кивнул он и стал собираться.
Он ушел, а я продолжила разговор с Ираидой и Машей.
— Вот что, мои хорошие, сейчас молча выходите из калитки и так же молча идете к себе домой. Никаких разговоров между собой, а тем более с тем, кто вам на пути повстречается. Лучше прослыть невеждой и странной особой, чем притянуть на себя новый негатив. Защиту я на вас пока не поставила, так что можно нацеплять на старые дрожжи всё, что угодно. Завтра поставлю защиту и на одну, и на другую. Приходить ко мне уже не нужно будет за этим, я смогу и без вас обойтись. В целом всё понятно? - спросила я строго.
— Да, — кивнули женщины.
— Отлично, не разговариваем, как идем обратно домой.
— А дома с девчонками общаться можно? — спросила Ираида.
— Можно и даже нужно, и между собой можете разговаривать. Вот только не пускайте к себе никого и не болтайте с чужими, — сказала я.
— Да кто же в такое время по темноте-то пойдет и начнет к нам с разговорами приставать, - удивилась Ираида.
— А вот сейчас и увидите, — хмыкнула я.
Чай допили, и стали они собираться, как раз к этому времени вернулись Катя со Славкой.
Проводила женщин до калитки, снова предупредила про разговоры, помахала им рукой и закрыла за ними дверь. Вернулась в баню, подобрала все рубашки с пола и нижнее белье, завернула в газетку, взяла горелку и средство для розжига и пошла на свой любимый пустырь. Аккуратно всё разложила и подожгла, на удивление всё вспыхнуло с первого раза, правда, дымило жутко, но всё уходило наверх.
— Получилось? — рядом со мной появился Исмаил с неизменной козьей ногой.
— Угу, думала не вытяну, — вздохнула я, — Такое в первый раз у меня.
— Да у тебя почти всё в первый раз, — усмехнулся он.
— Да, это точно, — согласилась я с ним. — Завтра защиту на них поставлю, и можно будет спокойно вздохнуть.
— А чего не сегодня? — спросил Исмаил.
— Вчера обряд тяжелый был, на защиту тоже силы надо. Всё же нужно себя беречь. Если они сегодня ничего такого не сделают, то никакая гадость на них не налипнет, а я немного сил подкоплю.
— Ну это правильно, себя беречь надо, - кивнул он.
Подождали, когда всё догорит. Он обернулся волком и всё быстро закопал в мерзлую землю. Мне было жаль его, когда видела, как он копает лапами мерзлую землю.
— Не бойся, мне не больно и не холодно, — услышала я у себя в голове.
— Ну вот и хорошо, — кивнула я.
Поблагодарила его за всё, попрощалась и отправилась к себе домой.
Ираида с Машей шли чуть поодаль друг от друга, смотрели под ноги и старались быстрей добраться до дома. Вдруг от какого-то дома отделилась темная тень и двинулась в их сторону.
— О, Машка, выздоровела что ли? Смотрю, вышагивает на своих ногах. Откуда идешь-то в такое позднее время? Чего не здороваешься?
Маша вдруг вспомнила, что забыла костыли у Агнеты, и уже собралась развернуться и бежать за ними, однако встретилась взглядом с матерью, которая показывала ей кулак.
— Так чего молчишь-то? — продолжил какой-то зачуханенный мужичишка, — Не «здрасьте» вам, не «до свидания». Вроде мы с тобой не чужие люди, помнится, даже как-то связь у нас с тобой была интимная. Или ты матери боишься, так я ей сейчас быстро промеж глаз залеплю.
Маша шарахнулась от него и припустилась бежать. Ее примеру последовала Ираида. Мужичок что-то кричал им вслед и даже зашвырнул комок замерзшей грязи. Они добежали до своих ворот, и тут, как черт из табакерки, выскочила соседка и что-то начала говорить то ли про долг, то ли про болезнь, то ли еще про что-то. Так мало того, что она несла всякую чушь, так она пыталась схватить Ираиду за руку, а потом проникнуть к ним во двор. Но как-то всё обошлось, Маша посмотрела на тетку таким взглядом, что она отшатнулась в сторону, и вот в этот момент Ираида воспользовалась замешательством гражданки и со всей силы захлопнула перед ее носом калитку.
Женщины молча вошли в дом и громко выдохнули. Тут из комнаты выскочили девчата. Они повисли на шее у бабушки и матери и стали рассказывать, как прошел их день, показывая разные рисунки, которые они рисовали вместе с Катей.
— Вроде обошлось? — спросила Маша Ираиду.
— Думаю, что да, но на всякий случай я подперла калитку и дверь в дом закрыла на замок.
— Вот и правильно.
Тут у Маши затрезвонил телефон. Она глянула на экран — незнакомый номер.
— Выключи, нас дома нет, и вообще теперь всё только для семьи, — сказала Ираида.
— Да, только для семьи, — кивнула Маша, обнимая и целуя дочерей.
Автор Потапова Евгения