Ирландское общество было клановым, сельским, элитарным и семейным. Само понятие об уголовном праве в законах брегонов отсутствовало. Однако, родственники всё-равно умудрялись порой калечить и убивать друг друга, тут уже ничего не попишешь, а о побоях и говорить нечего. Поэтому в рамках обычного гражданского процесса рассматривалась и откровенная уголовщина. Кроме того, гражданский кодекс Senchas Már (Шнхус мор) содержал специальные разделы «о ранениях» - Bretha Crólige (Бреха Кроилиге) и об организации их лечении - Bretha Déin Chécht (Бреха Деин Кехт — в честь языческого покровителя лекарского ремесла Диана Кехта). Разумеется, это всё о штрафах за такое непотребство, об оплате содержания потерпевшего, медицинских услуг и судебных издержек, ни в коем разе не об уголовном преследовании и наказании виновного. Размер штрафов был прописан в ещё одном трактате - Di Ércib Fola (Ди эирикиб фола— Плата за кровопролития).
Начнём с нанесения тяжкого вреда здоровью.
Лицо, злономеренно напавшее на другого человека, должно было заплатить эрик(иногда этот штраф назывался также корприде), а также обеспечить потерпевшему покой, содержание и медицинское пособие на всё время, пока раны не будут исцелены (охрус).
Не все ранения были подсудны. Не подлежали возмещению раны, нанесённые в порядке самообороны, во время спортивных игр (как игроками, так и болельщиками), а также врачом во время оказания медицинской помощи (если, извлекая инородное тело, врач вынужден был сделать разрез, трудно было рассчитывать на компенсацию за это). Не рассматривались в суде бытовые травмы, полученные по неосторожности — бездельником, попавшим под жернов на водяной мельнице, незадачливым волокитой, которого поколотили мукомолки, лодырем, которого задели цепом на току. Всё остальное оплачивалось, если удавалось установить мотив и доказать степень вины. При закрытых переломах и вывихах также оплачивался и эрик, и охрус, за незначительные травмы (синяки и ссадины) — только эрик. Если потерпевшего обрили налысо или остригли так, что он не может сделать причёску, почтенного человека бороды лишили, а молодому испортили усы, это тоже считалось умышленным причинением вреда здоровью, а по цене - скорее, средней тяжести.
Размер эрика зависел от статуса потерпевшего, от обстоятельств, при которых это случилось, и от типа самой раны. За одинаковые раны король получал дойную корову, а боири — какое-то количество овечьей шерсти. Все категории, по ранжиру, занимали место от наиболее статусного персонажа (короля, олава поэтов и гостеприимца) до самого незначительного (корзинщика).
Далеко не весь эрик получали в своё распоряжение потерпевший и его родственники. Половина сразу же после вынесения решения поступала в распоряжение лича — лекаря, 1/12 часть составит оплату услуг судьи. Что-то придётся заплатить и адвокату, как правило, те же самые 1/12. Остальное безусловно было кстати для решения насущных вопросов — у всех семьи, все работают, и кого-то понадобится нанять, чтобы экстренно ликвидировать нехватку рабочих рук.
К криминальным ранениям относили раны, полученные в бою, во вражде (т. е. драке), при бегстве с поединка (недопустимо лишать проигравшего шанса благополучно смыться), вследствие наезда колесницей или упряжкой быков во время пахоты, падения с камня и с дерева (нельзя сталкивать и стряхивать людей с высоты). Старшая жена, побившая из ревности младшую после свадьбы, ответственности за это не несла — лишь бы не покалечила и не убила. Отец, забивший сына насмерть или сделавший инвалидом, также не отвечал за свой поступок. То же и с братьями, если семья не решит отдать виновного под суд. Внутрь ячейки общества ирландская законность не заглядывала. Причина — какой смысл штрафовать самого себя и кому этот штраф выплачивать — самому себе, что ли?
Раны классифицировали по месту их нанесения и по опасности. Считалось, что наиболее серьёзны повреждения «двенадцати ворот, через которые душа покидает тело»: 1. темя, 2. задняя черепная ямка, 3. височная ямка, 4. щитовидный хрящ (в быту кадык или адамово яблоко) 5. надгрудинная (у нас — яремная) ямка, 6. подмышечная ямка, 7. грудина, 8. пупок, 9. локтевая яма, 10. подколенная ямка, 11 . бедренный треугольник; 12. Подошва стопы.
Анатомию ирландские врачи знали прекрасно. Добавить, пожалуй, нечего. Если от ранения стопы человек и не умрёт, имеет все шансы стать калекой.
По классу ран проходили переломы. К подсудным относились: выбитые зубы, перелом головки плеча, самого плеча, предплечья, бедра, голени и пятки.
Тяжесть ран оценивали от «белых ударов» (т. е., не оставлявших следов), через «незначительные» (ссадины, припухлости, синяки — от синего до красного кровоподтёка), кровопролитие (кровь из носа брызнула и т. д.), ран, требовавших перевязки, до ран, уложивших человека в постель, и, наконец, смертельных ран (после которых человек на смертном одре) и далее - убийства.
Сам факт ранения судом только устанавливался, а решение судья выносил лишь по истечении девяти дней. Этот срок раненый лечился дома, и лич тщательно фиксировал расходы. Затем судья навещал потерпевшего в сопровождении лича, и если пострадавший к этому времени умер, либо лич выносил вердикт, что больной безнадёжен, виновник платил как за смертельное ранение. При этом эрик не возвращали, если человек всё-таки взял, да и исцелился. Если пострадавший через девять дней полностью поправился, то на этом неприятности для виновного заканчивались - платил эрик, и наступал долгожданный мир.
Если же страдалец по-прежнему нетрудоспособен, приключения продолжаются. Теперь обиженный человек переезжает в «безопасный дом», из которого несколько выходов и в котором есть источник чистой проточной воды. Учитываем при этом: дом — не здание, а усадьба, где жилые строения, службы и всякие удобства. В этом импровизированном госпитале его будет лечить лич, который до этого занимался тем же на дому у потерпевшего. Каждого пациента сопровождает столько спутников, сколько ему положено по статусу. В доме пациента не побеспокоят женские ссоры и крики помешанных, там есть только специально обученные слуги. Раз в неделю его могут навещать домочадцы и друзья, в иное время — только в дверь заглядывать и ручкой помахать. Вот аренду этого дома, принадлежащего обычно всё тому же личу, а также содержание свиты инвалида, ежели она ему положена, и медицинского пособия и погасит виновник за счёт следующего транша выплат — охруса, размер которого на момент суда неизвестен — каждый выздоравливает по-разному, нога срастается сорок дней плюс реабилитация.
Медицинское пособие определял лич, а вот условия содержания пациента — закон. Пиво в больнице давали за счёт заведения только фла (наследственным землевладельцам), молоко и сезонные фрукты — всем пациентам, без оглядки на статус. В день каждому больному выдавали по две буханки хлеба и другие продукты по сезону. Фла и тут имели поблажку: на их столе имелось солёное мясо всю зиму ежедневно, весной и летом — дважды в неделю и зелень каждый день (после христианизации — от Пасхи до середины лета), а с конца лета фла каждый день получал свежее мясо. Прочая сволочь солёное мясо видела только раз в неделю, вдобавок рыбу тоже варили без соли. Лук и чеснок считались необходимым условием выздоровления, в них не ограничивали.
Если с пациентом оставалась жена, то старшая жена — кетмуинтер получала половину довольствия мужа, а младшая — треть.
Всё санаторно-курортное лечение — за счёт виновника происшествия, то есть злодея.
На первый взгдяд — недёшево. Но есть и ещё сущая мелочь - друзей, пришедших в гости, и спутников, то есть свиту инвалида, положено развлекать, как будто они в гостях у виновной стороны. Добавьте сюда то, что семья пострадавшего из того же источника финансирования получает материальную помощь в размере, достаточном, чтобы нанять работника, замещающего выбывшего бойца «на производстве». Случалось, что охрус разорял обидчика до нитки.
В случае убийства всё было просто. Застали на месте преступления — убивали без суда, следствия и малейших последствий. Подсудна была гибель человека при тех же обстоятельствах, что и при ранениях. То есть, если мукомолка треснула любителя посмотреть на голых баб тяжёлым по башке, а он взял, да и умер, мукомолке и её хозяину ничего за это не будет. Если кого-то, пришедшего посмотреть игру в хёрлинг, в потасовке пырнули ножом под рёбра, сам виноват, раз по своей доброй воле оказался в таком опасном месте. Если оскорблённый человек вызвал обидчика на поединок и убил — родственники погибшего вправе подать в суд (убит в бою). Главное, чтобы это прискорбное происшествие имело место быть вне семейного круга.
За убийство положено было платить 21 корову, и не важно, кого убили: корзинщика или короля. Клан стал на одного человека меньше, это плохо. Помимо собственно эрика, оплачивалась цена чести потерпевшего — его родне, и, согласно некоторым источникам, ещё и 21 корова в казну: король, на землях которого происходит такое бесчиние, безусловно унижен.
Остался последний вопрос: что делать человеку, если у него нет средств заплатить эрик, цену чести и охрус? За неплатежеспособные семьи расплачивались ближайшие по родству. В случае отказа (такое случалось редко), виновного отдавали семье потерпевшего или потерпевшему — если он был на момент суда ещё жив. Вариантов было немного.
Первый: продать в рабство — но кому же он такой сдался? Не купят, даже если присудят. А «на вывоз» вроде как стыдно.
Второй: убить. Такое случалось, и осуждения не вызывало, как и восхищения. Был ещё третий — поместить в клетку в общественном месте и забыть о нём или заковать в цепи, посадить в лодку без вёсел и паруса и отправить по волнам при сгонном ветре. Никто осуждённого не убивал, сам умер. Из клетки кто-то по-тихому выпускал, конечно, и счастливец растворялся в ландшафте.
Можно было и оставить, как есть — но тогда за преступника принимались соседи. Его просто игнорировали, а землю он и так потерял, лишившись имущества. В общем, куда-то он, не выдержав бойкота, девался, и проблема исчезала.
Так что, убивать и калечить друг друга членам клана было очень накладно, и даже самые отмороженные и упоротые головорезы дома были вполне уравновешенными, покладистыми и приветливыми людьми. Дружественные племена также находились в общей юрисдикции, а вот если договора не было, то и беды никакой, если разорить у них подворье, угнать скот, убить кого-то. Это не преступление, просто вполне легальный способ обогащения и молодечество. Угоны скота — об этом, а не о завоевании, хотя границы землепользования от этого могли поменяться. И история о кабане МакДато и большинстве геройских деяний героев саг — именно об этом. Таковы были законы, таков менталитет, такие и люди.