На набережной Макарова, на углу с Биржевой линией, большой доходный дом (№10).
В 1842 году построили. Для купцов Меняевых.
С начала 60-х гг.19 века купцы Елисеевы- Елисеевский магазин- стали скупать участок за участком на Биржевой линии. Купили и этот дом. И заодно еще один этаж надстроили.
Почему-то, этот дом художники облюбовали.
В 1850-1860-х годах здесь жили художники братья Г. Г. и Н. Г. Чернецовы. В 1869-1887 годах Иван Николаевич Крамской. В 1876-1879 годах И. И. Шишкин. В 1870-1910-х годах - М. П. Клодт, в 1883-1894 годах - портретист А. И. Корзухин, в 1885-1904 - Е. Е. Волков, в 1888 - Г. Г. Мясоедов, в 1896-1906 - Н. А. Бруни.
Жили тут и другие знаменитости. На фасаде мемориальная доска физиологу Н. Е. Введенскому.
Из художников такой чести удостоились только Крамской
и Куинджи.
В квартире Куинджи даже музей открыли. Собственно, из-за этого я сюда и пришел.
На фасаде, выходящем на Биржевую линию, единственная дверь.
Густо исписанная названиями того, что за ней находится. Для ориентировки посетителей. В том, числе китайских.
Для тех, кто Куинджи интересуется, листок, на принтере распечатанный, налеплен. Мол, вам налево за угол.
Вход в музей со стороны Биржевого переулка. В подворотню.
В подворотне ворота. На замке. Домофон.
- В музей хочу.
- А билет у Вас есть?
- Нет.
- Печально. Свободное посещение только после четырех. Сейчас только с экскурсией.
На часах- без четверти три.
- С экскурсией хочу.
- С экскурсией на 200 рублей дороже.
- Согласен- прокричал я. Услышав в голосе собеседницы сомнения в моей платежеспособности.
Замок щелкнул. Открыв дорогу в ухоженный двор колодец.
Архип Иванович поселился здесь в 1897 году. В квартире №8. На четвертом этаже.
Пошел пешком. При Куинджи здесь лифта не было. Да и сейчас лифт только в этом подъезде. Якобы, поставили, когда музей открыли.
На третьем этаже, направо, бывшая квартира Крамского.
Налево, бывшая квартира Шишкина.
Сейчас там простые россияне живут. Кто? Таблички на дверях теперь не принято вешать.
А вот на квартире 8- висит.
Юный грек с детства тянулся к рисованию. Везде, где можно и где нельзя рисовал. На обрывках бумаги, заборах и стенах. Вот только учиться живописи в Мариуполе было негде. Да и не на что.
Кто-то посоветовал. А ты в Феодосию сходи. К Айвазовскому. Может возьмет в ученики.
Пошел. В прямом смысле. Пешком.
Если через Арабатскую стрелку- километров 500.
А если через перешеек- все 600.
Хозяин дома не оказалось. Только через пару месяцев появился.
- Ты кто? – спросил незнакомого пацана.
- Здравствуйте. Учиться пришел.
Маститый маринист тут же вручил юному дарованию кисти. Краски. Целое ведро. И тоже поприветствовал.
- Здрасьте. Забор покрасьте.
Архипка забор покрасил. На том учеба и закончился.
Но искусствоведы до сих пор диссертации пишут. Мол, как велико влияние Айвазовского на творчество Куинджи.
Лет через сорок к Куинджи пришел внук Айвазовского.
- Здравствуйте. Учиться пришел.
Архип Иванович взял.
А тогда мысль об учебе упорный паренек не забросил. Подзаработал деньжат. Ретушером. Отправился в Петербург.
С первого раза в академию не взяли. Посоветовали больше не приходить.
Все равно пришел. И во второй раз. И в третий. С третьего получилось. Знаменитым художником стал. Мог себе такую квартиру позволить. В 250 квадратов. В два уровня.
В большой гостиной довольно скромная обстановка.
Единственное, что к предметам роскоши можно отнести- скрипка Амати. Около печки на отдельном столике лежит в футляре.
Музицировал художник по вечерам. Сам на скрипке. Супруга- Вера Леонтьевна- на фортепиано.
С будущей женой Архип Иванович еще в Мариуполе познакомился. Влюбился в маленькую тогда еще- на 14 лет младше- дочку купца. Тоже из греков.
Купец был категорически против мезальянса. С нищим художником.
Но харизматичный молодой человек тоже глянулся Верочке. Либо за Архипа выйду замуж, либо в монастырь.
Сердце любящего отца дрогнуло в 1875 году. Куинджи прибыл свататься в цилиндре. И во фраке. В Париже пошитом. Уже известным, обеспеченным художником.
Жизнь в столице не слишком увлекала молодую мелитопольчанку. Как вспоминал художник Н.А. Киселева, сына пейзажиста А.А. Киселева: «Семья А.И. Куинджи состояла только из него и жены, с которою никто из ближайших соседей не мог не только познакомиться, но и увидеть ее. Кем был установлен такой режим - неизвестно. Она ли сама придерживалась этого порядка, или он был виновником ее затворничества, - никто ничего сказать не мог. <...>. Никто из наших никогда жену Куинджи не видел. <...> Нигде с женой Архип Иванович не показывался и никогда никого к себе не звал».
Якобы, молодая жена типа секретаря стала. Занималась счетами, корреспонденцией, домашнее хозяйство вела. Говорят, прислуги в доме не было. Как жена справлялась без робота- пылесоса и прочих современных прибамбасов- непонятно.
Из гостиной- вход в кабинет Веры Леонтьевны.
- Зачем домохозяйке кабинет?- удивится читатель.
Не так проста была мелитопольская купчиха. В записках Д.И. Менделеева значится, что перевод на французский язык двух его статей о бездымном порохе и колебании весов был выполнен госпожой Куинджи.
На стене фотография могилы художника.
В 1910 году умер. Воспаление легких. Похоронили на Смоленском кладбище. Но успокоения он там не нашел. В 1952 году прах перенесли на Тихвинское кладбище Александро-Невской лавры. Вместе с надгробием.
В спальне, почему-то, мемориальную обстановку обустраивать не стали. Для выставок используют.
Сейчас- выставка пейзажа.
На второй этаж лестница. С низкой притолокой.
- А какой рост был у художника? – поинтересовался на всякий случай у экскурсоводши.
- Метр семьдесят.
Похоже, ему в самый раз было. На гостей, вроде меня, не рассчитывал.
Хотя, якобы, при Куинджи винтовая лестница была. А эту, вроде бы, сделали, когда тут Радиологическую лабораторию Академии наук разместили. Прародительницу Радиевого института.
На втором этаже- огромная мастерская.
Вообще-то, мастерскую для Крамского делали. Специально дом надстроили.
В 1887 году.
Но помер Иван Николаевич. В том же году. Вот и досталась Архипу Ивановичу.
Из окон виды на Неву.
Петропавловскую крепость.
Но не вдохновляли, почему-то, живописца питерские пейзажи.
Иногда удивляются. Почему художники на чердаках селятся. А вот ради таких мастерских.
У Куинджи еще и свой интерес был. Птичек любил.
Вылезал на крышу. С мешками пшена- проса.
По стенам мастерской- картины учеников художника.
Н.Рериха, А.Рылова, К.Богаевского, В.Пурвита, Ф.Рущица, А.Борисова.
И только две маленькие картинки самого Куинджи.
У него вообще, в отличие, например от того же Айвазовского, размерами картины не поражали. Та же знаменитая «Лунная ночь на Днепре». Которую за пять тысяч рублей великий князь Константин Константинович купил. Мраморный свой дворец украсить. Всего-то метр на полтора.
В 1882 году художник, на пике славы, неожиданно перестал выставлять свои картины. Двадцать лет добровольное затворничество продолжалось.
- А жили- то на что? - спросит читатель – Эти двадцать лет.
Во-первых, супруги Куинджи- люди непритязательные. Например, купили себе в 1886 году участок земли в Алупке (современный адрес- улица Розы Люксембург, 24). Так первое лето в шалаше жили. Пока дом строился. Как студенты- нищеброды. А не семья академика.
Во- вторых, картины художника с каждым годом все дороже становились.
Третьяков бухгалтерию вел. Первую работу «На острове Валааме» приобрел в 1873 году за 375 рублей. В 1874-м за «Забытую деревню» заплптил 600 рублей. В 1875-м за два полотна «Чумацкий тракт в Мариуполе» и «Степь в цвету» - 1500 рублей, в 1879-м за три картины «Север», «Березовая роща» и «После дождя» - 6500 рублей. В 1882 году за полотно «Днепр утром» отдал 3000 рублей.
А главное- выгодно деньги в недвижимость вкладывал. Чуйку имел. Когда купит. Когда продать. Например, купил три доходных дома. За 35 тыс.руб. Через несколько лет продал. Но уже за 350 тыс.руб.
Состояние художника оценивалось в 3,5 миллиона рублей. Долларовый миллиардер. По современным меркам.
Вот так. Краска и кисти сына нищего сапожника в миллионера превратили.