13 апреля 1943 года немецкая радиостанция "Радио Берлина" порадовала мир страшной сенсацией с территорий "избавившихся от ига большевизма": "обретшие свободу" благодаря доблестной немецкой армии смоляне указали своим "спасителям" место жуткого "преступления сталинского режима", где, по словам очевидцев, весной 1940 года "...ГПУ было убито 10 тысяч польских офицеров...". Тщательно изготавливаемая "в лабораториях доктора Геббельса" пропагандистская бомба взорвалась. Отзвуки этого взрыва слышны до сих пор.
Размах, которого не ожидали...
Через два дня, 15 апреля 1943 года, Совинформбюро выступило с опровержением нацистской версии, обвинив "...в трагической судьбе бывших польских военнопленных, находившихся в 1941 году в районах западнее Смоленска на строительных работах и попавших вместе с многими советскими людьми ... в руки немецко-фашистских палачей..." гитлеровскую Германию. Население СССР, уже испытавшее на себе "человеколюбие" пришлых "освободителей", в череде диких, варварских, зверских преступлений нацистов на нашей территории в 43-м году (достаточно упомянуть операцию "Зимнее волшебство" в которой принимали участие не только нацистские каратели, но и украинские полицейские батальоны вместе с латышскими эсэсовцами, коими было сожжено 156 деревень, зачастую вместе с их жителями), наверняка с трудом вспомнило бы и вряд ли смогло бы выделить частный эпизод расстрела пленных поляков из общей картины человеческого горя, принесенного немецкой оккупацией. А проведенное после освобождения Смоленской области от немцев в 1944 году расследование специальной комиссией под руководством академика Бурденко, в результате которого было установлено, что пленные поляки были расстреляны из немецкого оружия, руки трупов были связаны шпагатом немецкого производства и в могилах были обнаружены документы, датированные 41-м годом, вообще надолго вычеркнуло данный эпизод из разряда полемических в советской историографии. Попытки западных спецслужб во время "Холодной войны" продвигать через находившихся у них на довольствии эмигрантские антисоветские организации, вроде пресловутого НТС, идею виновности руководства СССР в "Катынском расстреле" как и большинство их начинаний оказались безрезультатными. Однако, с приходом к власти в Советском Союзе сил, выразителем которых явился Михаил Сергеевич Горбачев, ситуация кардинально меняется: взятый на высшем государственном уровне курс на десоветизацию оказался необходимым и достаточным условием для подмены фундаментальной советской доказательной базы на поделки министерства просвещения и пропаганды нацистской Германии. 13 апреля 1990 года (что называется, оцените игру мастера!) рупор Верховного Совета СССР газета "Известия" на своих страницах публикует "Заявление ТАСС о катынской трагедии", в котором без приведения каких либо доказательств, а только основываясь на "тщательном исследовании" неких польских и российских "историков", вся "ответственность за злодеяние в катынском лесу" возлагалась на "Берию, Меркулова и их подручных". Двумя годами позже, уже первый президент суверенной России, вполне естественно заклеймив позором СССР за "...одно из тяжких преступлений сталинизма..." и, зайдясь в покаянной истерике, распорядился передать эти неизвестные российской общественности "потрясающие документы" польской стороне. Странным образом, в 1992 году катынский расстрел вновь оказался оружием против партии большевиков, которое использовалось пришедшими к власти в России "демократами" с теми же целями, что в середине сороковых годов обозначил бывший рейхсминистр имперской пропаганды Третьего Рейха: продемонстрировать мировой общественности "нечеловеческую сущность" руководства страны победившего пролетариата. Если весной 1943 года Геббельс наставлял своих подопечных "...отражать подозрения, что мы якобы изобрели катынское дело, чтобы вбить клин в неприятельский фронт...", то действия бывшего Первого секретаря Свердловского обкома КПСС в конце 1992 года прекрасно характеризовались другой его фразой: "...катынское дело приняло такой размах, которого ... сначала не ожидал...". И действительно, на инспирированном "младодемократами" судебном процессе против КПСС с целью признать "коммунистический режим" преступным, как доказательство использовалась нацистская версия виновности СССР в катынском расстреле. Дядюшка Йозеф скромно улыбался из преисподней, и стоя на раскаленной сковороде радостно аплодировал своим последователям...
"Какие ваши доказательства?!"
С течением времени, когда сбавился накал антисоветской истерии и люди, способные воспринимать действительность в её объективном, зачастую неприглядном виде, осознали основную идею замысла таковой, в российской печати появились работы отечественных публицистов и историков доказывающих виновность нацистов в гибели пленных поляков. В этой ситуации назрел вопрос документального подтверждения совершения преступления ведомством Лаврентия Павловича Берии. В 1999 году международным фондом "Демократия" был выпущен сборник документов "Катынь. Пленники необъявленной войны", под общей редакцией академика Александра Николаевича Яковлева, на сегодняшний день одного упоминания фамилии коего достаточно, чтобы подвергнуть сомнению даже устоявшиеся истины, буде они произнесены сим мужем "достойным". Под сводом одного тома было опубликовано множество разных архивных артефактов - приказов, докладных записок, отчетов и прочего, имевших прямое или косвенное отношение к польским военнослужащим, пленённым РККА осенью 1939 года. Но кроме упомянутых "свидетельств эпохи", в подлинности некоторых из коих у многих современных исследователей имеются серьёзные и небезосновательные сомнения, в сборнике присутствует многословное и эмоциональное вступление коллектива авторов, лучшей иллюстрацией которому может служить песня Владимира Семеновича Высоцкого "Пародия на плохой детектив". Господа "российские историки" ничтоже сумняшеся напрочь отметают любые доводы советской стороны, вроде как они совсем и не существуют. Работа комиссии под руководством академика Н.Н. Бурденко упоминается только в свете проведенного польской, английской и немецкой (а как иначе!) сторонами её "критического анализа", в котором убедительно "доказывалась" ответственность СССР за совершенное массовое убийство польских военнопленных, и ни слова о результатах и выводах, ею сделанных. Впрочем, это не удивительно: факт убийства пленных поляков из немецкого оружие опровергнуть не удастся, потому зачем терять на это время?! В этом случае "либеральный историк" сделает вид, что банально не знает о таковом, а любого, кто попросит его прояснить данный вопрос - будет именовать "совком" и "провокатором".
В пику "советским и российским фальсификаторам", которые "...и сегодня ... напрочь отрицают факт уничтожения польских граждан по прямому указанию советского политического руководства...", авторы дополняют "веса" своей работе богатой библиографией, даже не стесняясь упомянуть откуда начинается эта "дорога к правде": "...Впервые материалы о катынских злодеяниях были опубликованы в Германии ещё 1943 г. (выделено мной - В.Ш.) ". В головы отечественным либералам не закралась даже толика сомнений - будет ли кто в здравом уме и доброй памяти воспринимать данные свидетельства как попытку объективного освещения проблемы, если этот "фонтан истины" бьёт из смердящего трупным ядом нацистского болота?! Кроме того, у непредвзятого читателя может возникнуть вполне закономерный вопрос: зачем нужно предварять публикацию документов, наконец проливающих свет на события, чьими-то комментариями и пояснениями? Достаточно лишь ознакомиться с ними и всё само собой встанет на места. И ответ, как часто бывает, лежит на поверхности: если пропустить сей душещипательный опус и приступить к изучению свидетельств эпохи, то прийти к выводу о виновности советской стороны в данном военном преступлении будет практически невозможно.
Не углубляясь в полемику на упомянутую тему подлинности некоторых документов, так как оная выходит за рамки темы данного рассуждения, стоит отметить, что в приведённом сборнике только два последних, в которых, и ни в каких более, и идёт речь о решении о расстреле поляков, не имеют четкой временной привязки: первый - записка Берии №794/Б датируется без конкретного числа мартом месяцем 1940 года, а второй - №П13/144 "Выписка из протокола №13 заседания Политбюро ЦК" в тексте которого предлагается НКВД СССР дела 25 тысяч польских военнопленных "...рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания - расстрела" - вообще датирован мартом 1930 года. Наши господа "либеральные историки" странным образом в очередной раз забывают о законе, который, в случае использования данных свидетельств как доказательной базы обвинения в ходе судебного разбирательства, обяжет суд именно их или не принимать к рассмотрению, или даже трактовать в пользу обвиняемого в силу содержащихся в них противоречий. Но либералам как раз и не требуется судебное разбирательство! Им нужен скандал с бурей эмоций и голословных утверждений в духе: "документов нет, их и не может быть, но мы все умные люди - мы понимаем, кто это сделал". Может, кстати, потому дело о массовой казни в катынском лесу, уже не раз взятое в производство российскими следственными органами, ничем и заканчивается: веских доказательств нет, вину сами признали аж на уровне первого лица государства - неудобно как-то теперь говорить - извините, погорячились. К тому же, противная сторона, вцепившаяся как клещ в признания Горбачева и Ельцина и ежегодно совершающая паломничества к месту расстрела, добавив к убитым в 41-м ещё и добровольную жертву 2012-го, вряд ли примет такой поворот событий с пониманием. В мировоззрении определённой категории европейцев русские должны платить и каяться, каяться и платить...
Но это только два последних документа, так сказать, вершина айсберга - что же им предшествовало? И вот тут никаких сенсаций: на нескольких сотнях страниц приведены приказы, отчеты, постановления, директивы разных наркоматов, описывающие организацию содержания поляков в советских лагерях для военнопленных и использования оных в народном хозяйства СССР - то есть банальная рутина. Из этих многочисленных свидетельств ясно рисуется картина колоссальной работы, проделанной многочисленными ведомствами и должностными лицами. Оказывается, вплоть до самого марта 1940 года, то есть до момента "принятия решения о расстреле пленных поляков", руководство лагерей и их должностное начальство прилагало усилия для улучшений условие содержания военнопленных. Были отпущены на свободу рядовые польской армии, жители вошедших в состав СССР территорий. Повышалось качество медицинского ухода для недопущения возникновения и распространения среди военнопленных поляков инфекционных заболеваний. Рассматривались вопросы о повышении денежных выплат и поощрений военнопленным, привлекаемым к некоторым видам работ. Организовывался быт пленных польских офицеров, для чего создавались на территории лагерей библиотеки и клубы. Для них же организовывались показы кинофильмов с помощью передвижных установок, предоставлялись комплекты настольных игр - шашки, домино, шахматы - и музыкальные инструменты - мандолины и гитары. Естественно, лагерь - не гостиница, лазарет - не современная поликлиника, а лагерный клуб не имеет никаких общих черт с местами прожигания жизни нынешних повес. Но акцентировать на этом отличии внимание и ставить данные обстоятельства в вину тогдашнему руководству СССР может или инфантильный невежда, или "либеральный историк", сознательно искажающий картину советской повседневности, представляющей её эпохой тотального террора и беззакония.
Не дремали и органы НКВД, предпринимая попытки организации сети осведомителей среди военнопленных с понятными целями и задачами - поиск скрытых врагов и их агентов влияния, тюремщиков и палачей красноармейцев, попавших в 1920-м году в польских плен, полицейских и их агентуры, терроризирующих украинское и белорусское население на отошедших Польше бывших территорий Российской империи по Рижскому мирному договору 1921 года. Это требовало не мало времени и сил, потому как цель данного предприятия не только вербовка, но и налаживание надежных каналов заслуживающей доверия информации. Но наши "либеральные историки", видимо черпающие откровений о событиях того времени из сегодняшнего не менее либерального кинематографа, предполагают, что для вербовки агента в неизвестной, враждебно настроенной массе военнопленных достаточно вызывать потенциального кандидата на ночной допрос, избить до полусмерти начищенными до блеска яловыми сапогами и пообещать уничтожить родственников всех до единого, включая малолетних племянников и престарелых родителей, что, естественно, не соответствовало действительности, но никогда не беспокоило авторов подобных "правдивых историй". Потому они вынуждены "латать дыры" своего дешёвого "сценария" не документальными свидетельствами, а заунывными песнями про кровавого тирана: "...С помощью оперативников и внедренной агентуры(где донесения этой агентуры? почему их нет в сборнике? - прим.В.Ш.) большевистское руководство выяснило, что большинство польских офицеров и полицейских, пробыв более полугода в достаточно тяжелых условиях плена не сломлены психологически и морально. Они не отказались ни от своей родины, ни от религии, ни от политических взглядов и нравственных ценностей. Надежды советского руководства "перевоспитать" хотя бы часть из них (где директивы советского руководства начальникам лагерей и особых отделов с задачей о "перевоспитании" пленных поляков? почему их нет в сборнике? - прим В.Ш.)... оказались тщетными. Узники ... лагерей по-прежнему были полны решимости вести борьбу за восстановления независимости родины. Следовательно, по логике Сталина и его приближенных, необходимо было уничтожить этих носителей "инакомыслия", потенциальных борцов за свободу Польши.
Не следует забывать и о той ненависти, которую питал "вождь народов" к польскому офицерству, заставившему его испытать в 1920г. горечь сокрушительного поражения..."
То есть, оказывается, любые государственные задачи, цели и резоны с легкостью приносились в жертву прихоти Сталина, обуреваемого жаждой мести. К тому же, спрашивать коллектив авторов об источнике, из коего была почерпнута информация о его "ненависти" к абстрактному "польскому офицерству" бессмысленно. Для них сие ясно как день, а значит не требует доказательств. И в результате выходит, что вся эта пафосная чушь, дополненная корпусом документов только косвенно касающихся темы трагедии, базируется на нацистской провокации и святой вере либералов в мелочность, склочность и мстительность Иосифа Виссарионовича Сталина. Глупость и ущербность подобной концепции очевидна любому способному мыслить и анализировать читателю. Но, видимо, продвигая оную в сознание широких народных масс, её авторы сознательно апеллируют к чувствам слушателей, а не к разуму, и с годами для весомости своих бредней добавляют шокирующих подробностей ужасающей "правды".
Солдатская память...
24 октября 2004 года на имя генерального прокурора Российской Федерации Устинова В.В. поступило заявление от гражданина Кривого Ильи Ивановича, с 1939 по 1941 год являвшегося курсантом Смоленского стрелково-пулеметного училища. В своём заявлении старый солдат подробно описывает место нахождения училища, учебных полигонов, программу обучения, фамилии начальников и однокурсников, а так же свидетельствует, что "...в 1940 и 1941 гг. ... видел польских военнопленных, которых везли на автомашинах на работы или с работ на строящемся новом Минском шоссе, везли на работы и с работа где-то в районе самого Смоленска, или под конвоем строем вели на ремонт Витебского шоссе...". Далее, Илья Иванович рассказывает о самих военнопленных поляках, виденных им в 1940-1941 годах: их поведения, состояние одежды, головных уборов, военной выправки. Упоминает об используемом для их передвижении транспорте и конвое. Резюмируя своё заявление он утверждает, что "...польские военнопленные офицеры в Катынском лесу к моменту начала Великой Отечественной войны 22 июня 1941 года были ещё живы..." и убедительно просит "... приобщить данное письменное обращение к материалам уголовного дела ГВП №159 (так называемого "Катынского дела")...".
2 ноября 2004 года Старшим военным прокурором С.В. Шаламаевым был дан ответ: "Уважаемый Илья Иванович! Ваше обращение от 26.10.2004 г. поступило в Главную военную прокуратуру и рассмотрено. Изложенные в нем сведения приняты во внимание".
Далее дело не продвинулось, но не вызывает сомнения, что свидетельские показания Ильи Ивановича Кривого ещё обязательно будут востребованы для разоблачения нацистской клеветы и навета предателей.
Атаки на нашу историю, битвы за память предков, сражения за право гордиться богатым наследием пращуров продолжаются, и в ближайшем будущем не видно конца этой войне. Изощренней становятся её оружие и методы, крупней масштабы, но цель остаётся прежней: заставить каждого, кто ассоциирует себя с русским миром, кто видит своё будущее в сильной и процветающей России, почувствовать себя ущербным изгоем, диким варваром, способным только на грабеж и убийство. Поверить в то, что наши либералы - миссионеры воинствующей церкви общечеловеческих ценностей, несут нам избавление от бремени варварского проклятья, почти так же как семьдесят пять лет назад вторгшаяся на нашу землю свора убийц под лозунгом "Гитлер - освободитель". Противостоять этому шквалу дезинформации и бессовестной лжи бывает трудно, но жизненно необходимо. Только тщательное изучение былого, детальный анализ фактов и событий, установление причинно-следственных связей случившегося и прояснение побудительных мотивов действий исторических лиц и народных масс, вместо слепого принятия на веру слезливых, истеричных разоблачений "либеральных историков", были и остаются единственно возможным способом добыть победу в неравной идеологической войне, которую сегодня ведут против России её многочисленные западные "друзья". И тогда всему этому унылому сонму геббельсовских выкормышей, что в гневе трясут шевелюрой и грозно сверкают стеклами линз в дорогой оправе проклиная "Сталина и его палачей, расстрелявших цвет польской нации", не останется ничего кроме как забиться в самый дальний и темный угол и заткнуться там. Навсегда.