Глава 2. В ловушке времени
Иван резко отступил от экрана, чувствуя, как холод окутывает его тело. Ощущение было таким, будто сама реальность на мгновение разорвалась на части, оставив за собой пустоту. Воронова стояла рядом, молча смотрела на экран, словно ожидая чего-то ещё. Её бледное лицо было напряжено, глаза расширены от странного страха, который она не могла до конца осознать.
— Что это было? — наконец произнёс Иван, хотя слова казались ему лишними. Он не понимал, что увидел, но знал: это нечто выходит за рамки обычного восприятия.
— Это было… — Воронова замерла, подбирая слова, и её голос задрожал. — Мы открыли портал. Он не должен был так себя вести. Что-то пошло не так, но... — Она посмотрела на Ивана с такой тревогой, что стало ясно: она тоже не ожидала такого исхода.
— Ты же сказала, что это устройство только наблюдательное, — он повернулся к ней, сдерживая раздражение. — Как это могло произойти?
— Я сама не знаю, — тихо сказала Воронова, направляясь к столу с прибором. Её руки слегка дрожали. — Но теперь мне понятно одно: Анна не исчезла случайно. Она оказалась по ту сторону. И она не могла вернуться.
Иван молчал, обдумывая услышанное. Он чувствовал, как ситуация ускользает из-под его контроля. Все, что он знал о мире, рушилось, словно разлетающаяся на куски стеклянная стена. Порталы, временные аномалии, наблюдатели — это казалось чем-то из научной фантастики, а не частью его жизни. Но здесь, в этом кабинете, всё это становилось реальностью.
— Можем ли мы найти её? — тихо спросил он, пристально глядя на Воронову.
Она кивнула, хотя её глаза выражали сомнение.
— Мы можем попытаться. Но мне нужно больше данных. Мне нужно знать, что именно она сделала в последние дни перед своим исчезновением. Если ты сможешь найти её записи или что-то, что может помочь понять её мыслительный процесс, мы сможем настроить прибор точнее.
— Я видел её дневник, — сказал Иван. — Но в нём слишком мало конкретики. Только намёки, странные записи о наблюдателях и… ошибках.
— Это и есть ключ, — ответила Воронова. — Ошибки. Анна могла что-то изменить в структуре времени, но сделала это неправильно. Если мы сможем восстановить её путь, мы сможем узнать, как всё вернуть.
Иван тяжело вздохнул. Это всё казалось слишком абстрактным, но другого выхода у него не было. Анна могла быть жива, где-то в этом временном хаосе, и только он мог её найти. Он вспомнил, как Дмитрий смотрел на него, полный надежды и страха, и почувствовал ответственность за это дело, которое внезапно стало личным.
— Ладно, — сказал он, выпрямившись. — Что нужно сделать?
Иван вернулся в дом Ковальчуков поздно ночью. Ветер шумел в ветвях деревьев, бросая длинные тени на фасад особняка. Окна светились тёплым светом, но сам дом казался холодным и отстранённым, словно хранил какую-то древнюю тайну, которую не стоило трогать.
Дмитрий встретил его на пороге, видно было, что он не спал. Его глаза краснели от бессонницы, и он выглядел ещё более усталым, чем прежде.
— Нашёл что-нибудь? — спросил он с надеждой в голосе.
— Пока ничего конкретного, — ответил Иван, входя в дом. — Мне нужно снова осмотреть комнату Анны. Я должен найти больше её записей.
Дмитрий нахмурился, но кивнул.
— Я покажу тебе её кабинет.
Они поднялись на второй этаж. Иван сразу заметил, что в доме царила странная тишина, неестественная для такого большого помещения. Это была не просто тишина, а нечто большее — словно само время замедлило свой ход здесь. Везде стояли часы, но их тиканье было почти неразличимо. Он заметил, как стрелки на часах иногда словно замедлялись, а затем снова шли нормально.
— Ты это видел? — Иван указал на старинные часы в углу.
— Что? — Дмитрий повернулся, но, похоже, не заметил странного движения.
— Часы. Они замедляются.
— Этого не может быть, — холодно произнёс Дмитрий. — Это только тебе кажется.
Иван решил не спорить, но его тревога усиливалась. Он чувствовал, как нечто незримое охватывает дом. Возможно, это и были те самые «наблюдатели», о которых говорила Анна.
Они подошли к двери в её кабинет. Иван вошёл внутрь и огляделся. Комната казалась такой же, как и в прошлый раз, но теперь он смотрел на неё другими глазами. Каждая деталь могла быть подсказкой. На столе лежали старые блокноты, бумаги, книги. Иван начал методично перебирать их, выискивая хоть какие-то записи, которые могли пролить свет на последний эксперимент Анны.
На одной из полок он нашёл небольшую коробку. Она была заперта, но старый замок легко поддался усилию. Внутри оказались старые чертежи и схемы. Иван понял, что это чертежи того самого устройства, которое упоминала Воронова. Среди них была и записка, с почти неразборчивым почерком Анны:
«Если они придут... Если время исказится, я должна быть готова. Дмитрий не может знать. Никто не должен. Это больше, чем просто эксперимент. Это реальность. Их реальность...»
Сердце Ивана снова ускорило свой ритм. Эти строки были полны ужаса. Он почувствовал, что Анна знала больше, чем рассказывала даже своим близким. Она была на грани открытия чего-то действительно огромного — и это могло стать её гибелью.
Он продолжал искать, пока не наткнулся на другой блокнот, закрытый плотно, словно его прятали от посторонних глаз. Иван открыл его, и первые строки заставили его замереть:
«Я нашла точку разлома. Это где-то здесь. В нашем доме. Если я ошибусь, наблюдатели придут за мной. Я чувствую их приближение. Но я должна рискнуть. Время — это не то, чем мы его считали. Это бесконечная сеть возможностей...»
Время. Разлом. Наблюдатели. Всё начинало обретать пугающую картину. Анна не просто экспериментировала с теоретическими временными моделями — она нашла нечто реальное, физически ощутимое. Она действительно открыла портал, и теперь Ивану предстояло понять, как всё вернуть на место.
— Ты нашёл что-то? — Дмитрий стоял в дверях, его лицо было озабочено.
— Возможно, — ответил Иван, показывая ему блокнот. — Но это лишь часть. Мне нужно время, чтобы всё понять.
Дмитрий посмотрел на записи и кивнул, не до конца понимая, но доверяя Ивану.
— Делай всё, что нужно. Только верни её.
Иван почувствовал, что ответственность давит на него всё сильнее. Теперь он знал, что это дело далеко не просто о пропавшей женщине. Это было связано с чем-то, что касалось самой реальности. И он был единственным, кто мог это исправить.
.......................................................................
На следующий день Иван снова встретился с Вороновой. Она внимательно изучила найденные записи и чертежи. Её глаза загорелись, когда она узнала устройство, над которым они с Анной работали.
— Это то, что нам нужно, — сказала она, изучая чертеж. — Она нашла точку разлома во времени. Если мы сможем точно определить её местоположение, мы сможем открыть портал и вернуть Анну.
— Как мы это сделаем? — спросил Иван. Ему не терпелось начать действовать.
— Мы должны настроить устройство заново, — ответила Воронова, указывая на сложные схемы. — Но теперь у нас есть ключ. Мы знаем, что искать. Мы сможем открыть портал там, где Анна оставила след. И, если повезёт, мы сможем вернуть её.
Иван понимал, что впереди их ждёт нечто большее, чем просто расследование. Это будет шаг в неизвестное, возможно, опасное приключение. Но он был готов рискнуть.
— Когда мы начнём?
Воронова посмотрела на него, её глаза светились решимостью.
— Прямо сейчас. Мы не можем терять время.
Иван смотрел, как Александра скрупулёзно настраивает устройство, её движения были точны, а взгляд сосредоточен. Они находились в её лаборатории, обставленной так, как будто она готовилась провести не просто эксперимент, а отправить кого-то в другой мир. Различные приборы были разбросаны по столам, бумаги с расчётами заполняли доски на стенах, а в воздухе витала напряжённая тишина. Устройство Анны — металлический прибор, похожий на причудливый компас, — стояло в центре стола. Его циферблат, окружённый различными сенсорами и проводами, казался незавершённым. Именно его предстояло завершить, чтобы открыть портал.
— Готово, — наконец сказала Александра, вытирая пот со лба. Она отступила назад и оглянулась на Ивана, глаза её светились то ли страхом, то ли восторгом.
Иван подошёл ближе, изучая странную конструкцию. Он не понимал деталей, но доверял интуиции. То, что они собирались сделать, выглядело как фантастика, но каждый инстинкт подсказывал, что это было их единственным шансом.
— Нам нужно сделать так, чтобы этот портал оставался стабилен, — пояснила Воронова, указывая на сложную систему проводов и датчиков. — Если он начнёт колебаться, мы можем потерять её навсегда или, что хуже, открыть доступ к другим временным линиям, которые могут пересечься с нашей. Мы можем столкнуться с чем-то, чего не хотим видеть.
Иван вздохнул. Эти научные термины были ему чужды, но смысл был понятен: один неверный шаг — и последствия могут быть катастрофическими.
— Как мы узнаем, что нашли её? — спросил он.
— Мы будем ориентироваться на аномалии, которые возникают в местах разлома, — ответила Александра. — Время там искажено. Визуальные эффекты могут быть странными, но они точно будут указывать на её присутствие. Возможно, мы сможем увидеть следы её последних действий, как будто она всё ещё здесь, но в другом измерении.
Она включила прибор. Он издал тихий, едва слышный гул, и вокруг начали загораться маленькие лампочки, освещая циферблат. Медленно стрелка на нём начала вращаться, словно указывая на нечто невидимое. Иван напрягся, чувствуя, как воздух в комнате становится гуще. Ему казалось, что само пространство слегка изменилось — предметы начали казаться более размытыми по краям, а свет начал тускнеть.
— Мы близки, — прошептала Александра, наблюдая за прибором. — Временной разлом рядом. Держись крепче.
Внезапно стрелка замерла и замигала ярким красным светом. В тот же момент комната вокруг них начала меняться. Вокруг них словно появилась невидимая стена, которая отделила их от остального мира. Время словно остановилось. Звуки исчезли, и тишина накрыла их словно колпак.
— Что происходит? — напряжённо спросил Иван, оглядываясь.
Александра сделала шаг назад, её лицо побледнело.
— Это то, о чём я предупреждала. Мы открыли портал.
Пространство перед ними начало мерцать, искажаться, как рябь на воде. Изображения смещались, теряя форму, будто сама реальность не могла выдержать такой нагрузки. Иван почувствовал, как воздух сжимает его, как будто гравитация вдруг усилилась. Но он не сдавался, стиснув зубы и держа взгляд на центре искажения.
И вот, среди хаоса мелькнуло что-то знакомое. Лицо. Женщина, туманное изображение, словно она была по ту сторону стекла, но это была Анна. Она смотрела прямо на них, её глаза были полны отчаяния. Она что-то пыталась сказать, но звуки не доходили. Иван шагнул вперёд, всматриваясь в её фигуру. Это было не просто видение — она действительно была там, за этим временным барьером, который они открыли.
— Анна! — закричал он, хотя понимал, что её голос не сможет пробиться сквозь эту стену. — Я вижу её!
Александра быстро начала вбивать какие-то данные в компьютер, её пальцы мелькали по клавишам с такой скоростью, будто каждая секунда была на вес золота.
— Мы должны удержать портал! — закричала она. — Если он начнёт колебаться, мы потеряем её!
Но уже было слишком поздно. Воздух начал вибрировать, пространство сжиматься, и реальность вокруг них стала деформироваться всё сильнее. Фигура Анны начала расплываться, исчезая в мерцании и тенях.
— Нет! — крикнул Иван, пытаясь дотянуться до неё, хотя понимал, что это бесполезно. Она исчезла, растворившись в колеблющихся волнах времени.
В ту же секунду всё замерло. Комната снова обрела свои привычные очертания, свет вернулся, и прибор на столе замер, издав тихий щелчок. Портал закрылся.
Иван стоял неподвижно, не в силах поверить в то, что только что произошло. Он видел Анну, почти коснулся её, но в последний момент всё исчезло. В голове шумело, и ощущение, что они только что прошли по краю пропасти, не покидало его.
— Мы были так близко, — тихо сказала Александра, её голос дрожал. — Но что-то пошло не так.
Иван тяжело сел на стул, уставившись в пустоту.
— Мы должны попробовать снова, — сказал он. — Она там. Она жива.
Воронова кивнула, хотя её лицо выражало сомнение.
— У нас не так много времени. Каждый раз, когда мы открываем портал, мы рискуем. Если мы пересечёмся с другой временной линией слишком сильно, последствия могут быть непредсказуемыми.
— Это единственный способ, — Иван сжал кулаки. — Мы не можем отступить. Я не могу оставить её там.
Он знал, что это не просто профессиональная ответственность. Где-то глубоко внутри его раздирало чувство вины и долга. Анна оказалась в ловушке, и он был единственным, кто мог её вернуть. Теперь он не мог отступить.