Одним из основных факторов моем решении развестись стал тот факт, что я была и остаюсь матерью. Только матерью, и больше никем. А матерям не нужен мужчина. Матери могут отвыкнуть от собственного имени, произнесенного вслух. Матери ужасно профдеформированы. Они все происходящие события вокруг оценивают не с позиции я – человек, женщина, а из позиции – я мать и у меня есть дети. Например, видишь на улице подростка, думаешь – «Ой, какие красивые кроссовки у мальчика, надо своему такие найти». Когда встречаешь в магазине другую мама, у которой ребенок выпрашивает покупку в форме громкой истерики, сразу думаешь – «Слава Богу, что не мой истерит», а ты в этот момент вообще без детей в магазине. Все события воспринимаются, анализируются, фиксируются основываясь на мыслях о детях.
И это происходит незаметно, очень медленно, аккуратно мышление меняется. И на первое место при собственной оценке становится понятие «Мать». Так может продолжаться достаточно долго и безболезненно. И даже всю жизнь можно не понять и не увидеть этого. Но когда однажды понимаешь – эта реальность обескураживает.
Со мной это произошло прошлым летом, уже когда было озвучено решение развестись. Меня тогда колотило по поводу и без, как неприкаянная ходила. Не понимала, что вообще происходит. Тогда-то меня и вызвали на беседу к психологу в детский сад, оказывается, мой младший сын начал драться.
Я сидела напротив психолога и никак не могла её понять. Вроде она говорит на том же языке, не использует никаких узкоспециализированных слов, но я не понимаю как мой младший, самый ласковый, самый боязливый мальчик мог начать драться. Вот тут психолог высказала предположение, что возможно, ребенок чувствует, что с мамой что-то происходит и выдает такую реакцию. Тут же мне предложили выполнить небольшое практическое занятие. Написать на листочке в столбик ответы на вопросы «Кто я?». «Какая я?».
Я положила листок перед собой, написала цифру 1 и напротив первый ответ – мама. Первый ответ оказался последним. Все, ступор. Я смотрела на листик, на ручку, на свои пальцы, на это короткое и емкое «мама», но больше ничего не могла написать. Кто я? Какая я? У меня больше не было вариантов. И тут меня окончательно размотало, прямо там в кабинете детского психолога. Я разрыдалась, паника накрыла меня, стало трудно дышать, захотелось глупо и по-детски встать, и убежать. Но я же мама, мамы не убегают, мамы решают проблемы. Психолог терпеливо стала намекать на варианты.
И вот уже напротив цифры 2 появилось слово «жена», а следом приписка дрожащей рукой «пока еще жена». Третьим словом стала «дочь», а четвертым «сестра». Про себя очень быстро повторяла все варианты. «Ну вот, с матерью все понятно, это я. Жена, такая себе жена, конечно. Скоро быть женой перестану. Дочь, да я дочь своем матери, ничего особенного. Да и сестра я так себе.»
Ответы закончились, больше мне нечего было написать. Вопрос «Какая я?» вообще со звездочкой. Для самых умных оказался. Никаких подсказок или шпаргалки у меня не было. Эта реальность меня добила. Прямо там, в кабинете детского психолога. Мне даже не пришли в голову варианты «человек», «женщина», «подруга».
Как можно прожить 35 лет и по итогу быть только матерью и больше никем. Мне некому было даже рассказать об том открытии, кроме детей. Но я же мать, зачем травмировать детскую, нежную психику. Мамы не жалуются, мамы решают.
Дома я пыталась понять, почему и как я пришла к этому состоянию. Где это произошло, почему я это позволила. И, конечно, я пыталась понять, как исправить этот список ответов на сложные вопросы. Как мне снова стать хотя бы человеком для начала, потом женщиной, и лишь потом матерью. Казалось нереальным, словно сценарий из альтернативной Вселенной. Это же нужно что-то сделать. Но как и когда, если 24/7 я мать.
Мой бывший муж, как миллионы других мужей искренне считают, что когда женщина рожает ребенка у нее в голове происходит распаковка неких скрытых файлов о воспитании детей. Я не шучу. Фраза «Ну ты же мать», которую слышали все мамы на свете именно об этом. Если ты мать, то ты должна сразу и все знать о своем ребенке. Никто из отцов даже на секундочку не ставит себя на место матери, не задумывается о том, что ребёнок, даже новорожденный – это вообще-то другой, новый, незнакомый человек. И тот факт, что я его выносила 9 месяцев и родила никак не делает его более понятным для восприятия.
Но все привыкли ждать от матерей чудес. Ты же мать! Фразу «Ты же отец!» кто-нибудь вообще слышал хоть раз? Я – нет. Так и начинается семья, в которой мама знает где все лежит, мама знает где все члены семьи, мама знает по именам всех детей в группе и в классе, мама сидит во всех родительских чатах, мама знает расписание уроков и звонков в школе. Как часто мужья говорят детям: «Спроси у мамы», или «А мама разрешила», «Попроси маму напомнить». Мама всем что-то должна, помочь, найти, покормить, постирать, поубирать, напомнить. Маме никто ничего не должен. Никто не знает, как болеет мама, как мама грустит и плачет, как мама расстраивается или устает. Если папа устал, заболел, занят, то он неприкосновенен. Мама затрогана всегда, ее можно дернуть в любой момент и напомнить «Ты же мать!»
Проблема затроганности вообще отдельный, большой разговор. Я очень затроганная мать до сих пор, а моему младшему уже скоро пять. Ноя до сих пор не люблю частых и долгих обнимашек, прикосновений, физических контактов от других людей. Мой младший сын очень тактильный мальчик и очень любит эти занятия с самого детства. И когда он болеет и капризничает мне приходится буквально через себя обниматься и бороться с желанием отстраниться. Самое время кому-нибудь произнести: «Как так можно, ты же мать!»
Но теперь мой список ответов начинается со слова «человек». А люди все разные, и не всем людям нравится обниматься 24/7, я как раз из таких. Но так как я мать, я все же помню, что дети учатся на моем примере. И отстраивать личные границы, как физические, так и эмоциональные я могу их научить. Поэтому я позволяю обнять себя пару раз, а потом говорю, что мне достаточно, что больше не хочу обниматься, но я все равно очень люблю своего сыночка. Моя нелюбовь обнимашек не делает меня плохой или злой матерью. Я просто показываю своим детям, что все люди разные, и это нормально, и это будет в их взрослых жизнях.