Войдя в вагон метро, я расположился в его торце – там, где по три сиденья с каждой стороны. Следом за мной вошла молодая женщина с сыном. Малыш ловко забрался на сиденье и стал рассматривать окружающих. Он был одет в комбинезон, раскрашенной под «камуфляж», на голове у него была панама с круговыми полями такой же расцветки, что и комбинезон.
Закончив осмотр пассажиров, он повернулся ко мне. Внимательно изучив «соседа», он сосредоточился на моей панаме. Она была такой же формы, как и у него только чёрного цвета. Затем он начал внимательно смотреть мне в глаза.
- Здравствуй.
Поприветствовал я его, на что он протянул мне свою ладошку. Пожав ему руку, продолжил:
- Как тебя зовут?
- Алсений.
- А сколько тебе лет?
Он правой ручкой на левой руке загнув к ладошке мизинец и большой палец, показал пальчики и довольно сообщил:
- Тли.
Я, не зная до каких цифр он знает счёт, решил назвать ему последнюю:
- А мне – пять.
И показал ему развёрнутую ладонь. Он удивлённо посмотрел на маму и залился смехом. Арсений так громко смеялся, что на него стали улыбаясь, обращать внимание другие пассажиры. Насмеявшись, он опять повернулся ко мне и стал взахлёб что-то рассказывать. Он говорил быстро, жестикулировал ручками и из всего услышанного я понял только два слова – «папа» и «дом».
Я посмотрел на его маму, которая смущённо стала «переводить» мне его монолог:
- Наш дом сгорел, и мы приехали сюда, а папа остался там, на Донбассе.
Мы подъехали к нашей остановке - она была последняя и вышли. Уже на перроне он взял маму за руку, а вторую протянул мне. Так мы и шли втроём.
И тут я вспомнил, как в школьные годы с одноклассником играл в «войнушку». Мы, зарывшись в кучу собранных осенних листьев, лежали в засаде, а затем «отражали нападение невидимого врага».
Я подумал, что этот мальчонка, который сейчас крепко держал мою руку, играть в «войнушку», наверно, никогда не будет – он знает какая она на самом деле.