Остап был старшим в семье, было у него две сестры помладше. Мать часто вздыхала:
- В кого у меня вы такие разные. Остап спокойный, хозяйственный, дружелюбный, друзей полно. Катюша тихая и скромная. Зато Вера со всеми переругается, перессорится, и ходит на весь белый свет обиженная, хотя сама и виновата.
Остап смеялся:
— Вот такие мы у тебя все разные.
Отец у них прошел всю войну, ушел из жизни рано. Остап рано стал помогать маме, получил профессию, и всю жизнь работал.
По-разному жизнь сложилась у брата и сестер.
Остап переехал в город, женился. Трое детей у него появилось на свет – три сына. Он был рад, любил их, и жену свою берег. Квартиру получил, мать перевез. Дом она ему за уход отписала. Из-за этого у Остапа с Верой скандал был.
- Ты себе все заграбастал, дом, и мамину пенсию.
- То есть сама мама тебя не волнует, ты к ней ни разу не пришла за последние три года. Примчалась, как узнала от Кати, что она дом мне отписала. И сейчас о ней не спросила, все про дом, да про пенсию ее интересуешься.
Катя вмешалась:
- Вера, ты не права. Остап ухаживает за мамой, все за ним и остается. Это тоже нелегко, чудит он иногда.
- И что? Может, я бы маму забрала.
- Ты и забирала. Приедешь, сумки овощей наберешь, с пенсии у мамы денег возьмешь, и уедешь. Зато как сажать надо, да ухаживать, тебя нет, только поесть ты тут как тут.
Мама тихо доживала свой век у Остапа, а он с сыновьями дом подновили, да овощи растили, как дача у них был этот дом. Да и машинку они тогда получили.
- Богато живете, - завидовали знакомые, - дом в деревне, машина, все свое.
И в гараже стояли в погребе баночки с помидорами и огурчиками, ровным строем сияло ягодами сладкое варенье. Много готовила заготовок жена у Остапа, три сына и муж – четырех мужчин поди, накорми-ка. Картошкой засаживали тоже большое поле. Вот картофель хранили в деревне.
Пока мать жива была, жила в своём доме, Вера и приезжала:
- К матери езжу, не к вам, - бурчала она на брата.
Набирала сумки и волокла домой урожай. Когда мать стала жить в городе, и уже вывезли ее в квартиру, Верка приехала в деревню, как раз Остап с супругой были там:
- А что это погреб закрыт на замок? И на доме замки поменяли?
- Так мыши завелись. Тут приехали – банок меньше, картофель и другие овощи унесли. Вот и решили поставить новые замки. А вскроют, так в милицию напишем заявление по краже.
- Я это была, а что? Дом мамин, имею право. Мы все трое ее наследники.
- Вера, мы можем тебя угостить, если захотим. Ты даже можешь приехать, жить здесь, грядки свои посадить, и с картофелем помогать. И слова не скажем по осени. Я сам тебе на машине твой урожай перевезу. Но вот красть то, что вырастил я, и моя семья, не советую. Я в последний раз такое терплю. В милицию заявление не написал я по одной причине – сосед сказал, что тебя видел. В другой раз – не буду добрым. Ты меня поняла?
- Жлоб ты и жадина, все себе захапал, - завелась опять Вера.
- Стоп! Ты не в дом приехала, а плоды моего туда воровать приехала. Все лето ты про дом не вспоминала, не надо тебе было, а тут, как соленья моя жена наготовила, да мы все семьей к верху тылом половину лета и часть осени простояли, так нарисовалась.
-У меня спина больная.
- Как тащить баулы с урожаем, у тебя все здоровое, а как работать – больная. Не ври.
Обиделась Верка, уходя, крикнула:
- Мог бы и выделить часть урожая одинокой матери.
- Вот и сама бы работала, и сына приучала к труду.
Вера родила достаточно рано, от однокурсника, когда училась. Он отказался признавать ребенка, заявил, что таких, как он, у Веры целый полк был. Врал, конечно, но Вере было обидно. Как мать-одиночка получила она комнату в общежитии, а потом и квартиру ей дали, однокомнатную. Сын у нее был то ли в мать, то ли в отца. Скандальный, крикливый и ленивый, еле выучился, пить стал. Но тут женился, на женщине старше него лет на 10. Попыталась Вера поскандалить с супругой сына, на та оказалась опытной дамой в словесных баталия. Быстро отправила Веру в дальний путь, да еще и направление прикосновением ноги к филею указала. Больше Вера к ней со скандалами не ходила, а сын был доволен, пить боялся, жена была скора на разборки. Дети появились. Сын к матери и носа не показывал.
Так что жила Вера одна, иногда, правда, мирилась с невесткой, сидела с внуками. Потом вздорный характер брал верх, опять ссорилась.
Единственный человек, с кем она никогда не ругалась, это была ее сестра, Катенька.
Катя была тихой, мало кто знал о ее личной жизни, она была всегда одна. Жена у Остапа знала, что Катя безнадежно влюблена в женатого мужчину, а он в нее. Но мужчина, при всей своей любви, удобно устроился на теплое место с помощью отца супруги, в семье росли дети, и они ничего не меняли в своей жизни. Катя так одинокой и осталась, ребенка не родила, побоялась.
Шли годы, и тот мужчина ушел на пенсию, потом его не стало, а Катя так и жила одна.
- В городе не хочу больше жить, -сказала она Остапу. – Переберусь поближе к родным местам. Эту квартиру продам, там куплю.
- Тут мы, помогли бы, как ты там одна?
- Потихоньку, Остап. Ты не переживай, будем созваниваться, в гости ездить. Да и Вера там рядом. Тоже свою квартиру продала, и купила аж двухкомнатную. Все надеется, что сын уйдет от жены и будет с ней жить.
- Не уйдет, там уже внуки давно, он от жены ни на шаг.
— Вот и я о том же. Мы уж как-то справимся, ты приезжать будешь. И да – вот копия завещания. Никого у меня нет, кроме тебя и Веры. Я написала на вас завещание, все, что будет, поделите пополам. Квартира останется. Может, и деньги какие накоплю.
- Ты хотя бы на лето приезжай в деревню.
- Как обычно, приеду.
Катя все лето жила в деревне, помогала супруге Остапа по мере сил, с детьми сначала занималась, а потом и с внуками водилась. Когда переехала, ездили они к ней. Правда, нечасто. У молодежи своя жизнь: учеба, работа, не всегда есть время выбраться к тетушке.
Остап и его жена старели, а тут и наступили времена, когда болезнь неприятная всю страну в изоляцию посадила. Остап тяжело переболел, осложнения всякие начались. С Катей созванивался, да потом в больницу попал, стал вообще на костылях ходить, еле двигался. Инвалидность получил, и тут иск получил, сестра его, Вера, хочет признать имущество Кати только своим, как фактически принявшая наследство.
— Вот не хочу ей отдавать свою половину, - сурово сказал Остап. – Не скрыла бы, что Катя умерла, я бы и сам ей долю отдарил. А теперь нет, за подлость ее характера – не подарю. Сыновья, найдите мне юриста.
И Остап вышел в суд с иском:
- Прошу о восстановлении срока для принятия наследства, признании права собственности в порядке наследования по завещанию на ½ долю квартиры. Моя сестра умерла, а Вера это скрыла, чтобы одной получить все имущество. С детства она такая жадная и нечестная. Я болел, тяжело, лежал в больнице – осложнение у меня после всей этой болезни, инвалидность вот в этом году получил, дышать плохо мог, передвигался на костылях. Узнал о том, сто Катя умерла, когда получил иск.
Вера возражала:
- Прошу отказать, должен был ездить, звонить, интересоваться.
- Так трубку она фактически не брала, сама звонила, слышала плохо. И я был очень болен, а ездить не мог, не рекомендовали людям старше 65 лет передвигаться свободно, были мы в группе риска. Да и не мог я передвигаться, по квартире еле-еле на костылях ходил.
- Все равно, я по факту все приняла, коммунальные платежи оплачивала, половину уже оформила, и вторая моя должна быть. Все мое, а он сам виноват, что не вступил. Отдайте вспе мне, а Остапу откажите. Он и дом мамин забрал, и квартира у него хорошая. Катина квартира должна достаться мне.
-Я еще на деньги не претендую.
- Какие деньги? Я хоронила ее, все оформляла.
- Катины деньги. Она всегда была рачительной, копить умела. И на похороны, и так – у нее отложено было. Пусть уж у тебя будут. А квартиру делим пополам.
Суд рассмотрел все и решил иск Остапа удовлетворить, а Вере отказать:
….суд исходил из наличия исключительных уважительных причин у Остапа, препятствовавших ему в установленный законом срок в оформлении наследственных прав после смерти Кати, придя к выводу, что в период со дня смерти наследодателя и до истечения срока для принятия наследства, состояние здоровья Остапа, находящегося в возрасте 81 года, имеющего хронические заболевания, соблюдавшего режим самоизоляции в связи с распространением на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19), введенный для лиц, старше 65 лет, не позволяли ему своевременно узнать о смерти сестры и своевременно обратиться к нотариусу с заявлением о принятии наследства.
Вера была недовольна, обжаловала это, но и апелляционная и кассационный инстанции оставили жалобы без удовлетворения.
- Тыыыы… ,- кричала Вера. – Все с собой на тот свет не заберешь!
- И ты, Вера, тоже не молодеешь, так же с собой на погост это не утащишь. Так что все должно быть справедливо.
- С детства ты меня все время обыгрывал и вокруг пальца обводил!
- Что уж поделать, если ты все время желаешь утащить, вот тебе и не дается. Все, квартиру тебе сдавать не дам, и продавать тоже. Вместе будем решать.
- А что – я бы к пенсии сдавала.
- Тогда я буду проверять, и перечислять будут на два счета – половину тебе, половину мне.
Вера попробовала согласиться, но Остап сказал:
- Внуку доверенность выпишу, он это дело будет контролировать, выезжать на место. А то знаю я тебя.
- Может продадим, да деньги поделим?
- И с этим согласен, так даже лучше.
*имена взяты произвольно, совпадения событий случайны. Юридическая часть взята из:
Берегите себя и своих близких. И не забывайте подписываться на автора.