План Гитлера после разгрома в Сталинграде.
После разгрома немецких войск в Сталинграде, Гитлер понял, что победить Советский Союз наземными войсками он не сможет. В это время немецкие учёные уже докладывали, что через год они смогут поставить на вооружение рейха атомное оружие. Доставляться оно должно высотными дальними бомбардировщиками или баллистическими ракетами, выпуск первых образцов которых уже был налажен к тому времени. Гитлер назвал это «оружием возмездия».
По его плану, исходя из возможностей изготовления атомных бомб, в первой половине 1944 года должны быть нанесены атомные удары по промышленным центрам России и основным военным объектам, и во второй половине 1944 года – по административным центрам и основным группировкам войск. Параллельно, такие же удары планировалось нанести по Англии и Америке. Гитлер торопил своих учёных и инженеров. Срыва этого плана «возмездия» за поражения на фронтах не должно быть. Сила грозного оружия, тайна которого была добыта немецкими секретными экспедициями в Шамбале, должна была положить конец коммунистической идеологии и американской демократии. Не потому, что это была зараза для человечества, а потому, что это были конкурирующие идеологии, угрожающие целостности идеологии арийского нацизма.
Для реализации этого плана необходимо было составить подробную карту всех целей, с геодезической привязкой их к местности и основным ориентирам. Для этого было выделено специальное подразделение Люфтваффе высотных самолётов разведчиков и огромная армия диверсантов, которые должны были определять на месте ориентиры и установить маяки, подающие радиосигналы штурманам самолётов разведчиков, а позднее и бомбардировщиков, для привязки местности.
* * *
А теперь послушаем доклад начальника разведывательного управления НКВД ТАССР перед военным и милицейским командованием, перед руководителями партийных и научных организаций. Смысл его выступления: строжайшая секретность, работа днём и ночью по выявлению диверсантов, беспощадная чистка пятой колонны - всех подозрительных и старорежимных элементов.
«В Казани и вблизи Зеленодольска есть секретные объекты, куда жителям вход строго закрыт. Однако, фото этих объектов у немцев имеются. Они были сделаны как немецкими авиаразведчиками 18 июля 1942 года и 6 августа 1943 года, так и диверсантами в данный промежуток времени. Поражает прежде всего качество этих снимков. На них четко просматриваются не только улицы Казани, включая Кремль, но и все секретные оборонные предприятия, пронумерован каждый объект с исчерпывающим названием.
18 июля 1942 года фашисты снимали в Казани авиационные заводы №124 (ныне КАПО им.С.П.Горбунова) и №387 (ныне вертолетный), аэродромы, на которых четко видны даже самолеты, авиамоторостроительный завод №27 (ныне КМПО), пороховой завод №40 и фабрику кинопленки, ТЭЦ-2, казармы; в Зеленодольске немцами были засняты судо-вагоностроительный завод «Серп и Молот» и авиационный завод им.Серго Орджоникидзе, мост через Волгу.
Можно догадаться, зачем им нужны были фотографии этих объектов летом 1942г. Во-первых, для бомбардировки своими хвалеными «Хенкелями», как только представится возможность. У них еще теплилась надежда продолжить наступление на юг и далее на восток. Во-вторых, еще реальными были тогда планы взятия Ульяновска и Казани.
Видимо, искали пути обхода нашего «Казанского обвода», 400-километрового укрепрайона на правом берегу Волги. Но на Казань не упала ни одна фашистская бомба. И это благодаря не столько нашему ПВО, сколько защитникам Сталинграда, не пропустившим солдат вермахта к Волге. Летом 1943 года гитлеровцы были отброшены не только из Поволжья, но были освобождены Белгород и Харьков.
И вдруг снова авиаразведчик Германии 6 августа 1943 года с неменьшей дотошностью фиксирует все районы Казани. На сей раз с такими же подробными надписями на фотопленке появляется весь район авиастроения. Поразительно, но надписи точно указывают: «Авиазавод: цеха по производству Пе-2, производство самолетов ТБ-7; моторостроительный: сборочный и испытательный цеха». Вновь зафиксированы Пороховой завод с подземным нефтепроводом, артиллерийские склады, Казанский Электротехнический Завод№708 в Суконной сло-боде. Точно указаны вокзал, речной порт, городской аэродром, радиостанция, склады ГСМ. А рядом с надписью Кремль появилось уточнение - «Военное училище».
Отдельные снимки зафиксировали всю промзону за озером Кабан: производство синтетического каучука, кожевенное производство, завод Теплоконтроль, ТЭЦ-1. Была заснята и часть укрепрайона на правом берегу Волги: сёла Верхний и Нижний Услон, Маркваши, танковый лагерь (ремонтные мастерские) в Печищах. Каким путём нам попали все эти сведения вам рассказывать не надо, наши разведчики ценой своих жизней добывают их. И мы, товарищи, должны оправдать их подвиг, здесь, в тылу, сделать всё от нас зависящее, чтобы разрушить фашистские планы. А планы у Германии таковы, надо только понять ответы на некоторые вопросы. Для чего Вермахту нужны снимки и точные координаты не только наших военных объектов, но и центра города сейчас, в августе 1943 года? Бомбардировщики люфтваффе добраться до Казани уже не могут. Для каких авианосителей предназначаются эти данные? Думается, для ракет ФАУ-2, которые именно летом 1943 года уже начали взлетать с базы Пенемюнде на полуострове в Балтийском море.
Наверняка гитлеровское командование запасается фотокартами военных объектов, рассчитывая на свое «оружие возмездия». Если первые образцы ФАУ-2 преодолевают 400-600 километров, то по данным разведки к середине 1944 года должны появиться новые ракетоносители А-4 с символическим названием «Калифорния», способные летать на тысячи километров.
Наш город может стать целью немецких ракет не только потому, что здесь расположено производство стратегических бомбардировщиков. Наверняка, немцам стало известно, что с 29 сентября 1942 года именно наш город стал местом зарождения советского уранового проекта. По распоряжению советского правительства именно завод «Серп и Молот», который в сентябре 1942 года был перевезен из Зеленодольска в Казань, начал производить центрифуги для обогащения урана. Четкие снимки Казани и Зеленодольска лишний раз показывают уровень развития науки Германии, но у каждого из нас присутствует твёрдая уверенность, что наши советские учёные не хуже, а лучше немецких. Но надо прилагать усилие не только в научном плане, а и в осторожности, соблюдении строгой секретности и выявлении пособников врага. Советское военное командование делает всё возможное, чтобы фашистские ракеты не взлетели, мы же должны делать всё, чтобы они не попали в цель, чтобы Гитлер не смог реализовать свой план «вызженной земли» за Волгой. Впервые эти намерения были отмечены еще на Плане Барбаросса».
(С.М.- Что примечательно, существенный вклад в нарушение этих планов Германии внёс наш казанский герой, лётчик Михаил Девятаев, угнавший с секретного аэродрома базы Пенемюнде самолёт с экспериментальным прибором от системы наведения ракет).
* * *
Выходя из здания НКВД, Секретарь парткома Казанского университета думал об одном, как использовать ужесточение режима секретности и подозрительности для того, чтобы избавиться от профессора Троянского, так как прекрасно понимал, что после истории с бутылкомётом им вместе работать невозможно.
Подвиг.
Наступил декабрь 1943 года. Часты стали ветра, дождь, снег, слякоть. Обувь у мальчишек быстро промокала, поэтому после школы приходилось чаще сидеть дома. Делали уроки, читали книги, помогали старшим. Андрей носил с улицы воду и выносил помои не только свои, но и для всех соседей, - пожилые уставшие люди. Но вот выдался солнечный тёплый воскресный денёк и друзья после обеда до самого вечера гоняли с мальчишками из 11-го и 13-го дворов (по ул.Дзержинского) в футбол на «Чёрном озере», на поле, где в первые же зимние морозы заливали каток для фигурного катания.
Уставшие и довольные они поднялись мимо Александровского Пассажа на улицу Ленина, где Саша в магазине «Дары природы» купил стакан томатного сока и они жадно осушили его пополам. На улице стало чуть-чуть смеркаться.
- Ну, что, Андрей, по домам?
- Рано ещё. Пошли на Баумана. Посмотрим, может в кинотеатре «Родина» на этой неделе фильм какой будут крутить?
Друзья стали спускаться мимо здания родной школы, где теперь учились лётчики, и остановились посмотреть на собор Петра и Павла.
- А помнишь, Сашка, в октябре Серёга Верёшкин упал с колокольни и ногу сломал? Потом всё оправдывался, что неспроста он свалился, а видел там приведение.
- Помню, конечно. Находились же глупцы, которые ему верили.
- Скажу тебе по секрету, Сашка, что и я ему верил. А то, что бы он оттуда свалился? Он шустрее нас с тобой, такой просто так не упадёт.
- А я думаю, что он оступился. Это с каждым может случиться по независящим обстоятельствам.
- Так-то оно так, но Верёшкин ещё тот, не похоже на него, чтобы он оступился.
- Ты это серьёзно? Сейчас почти вечер, пошли залезем на самый верх колокольни и сразу спустимся обратно, до темноты успеем, и я уверен, никакого привидения там нет.
Андрей посмотрел на друга, сильно удивившись его решимости.
- Ну, давай!
Колокольня (на заднем плане фото) была очень высокая, метров пятьдесят. Все лесенки и ограждения на ярусах были выломаны. Кто-то смастерил хлипкие сходни из досок с редкими поперечинами, которые были прислонены к стене на каждом ярусе. Старшеклассники и взрослые пацаны часто лазили наверх, откуда был виден почти весь город, Волга и высокий правый берег. Андрей с Сашей были наверху только один раз прошлым летом. Захватывало дух от красоты и восторга, но ещё раз лезть их не тянуло. И вот сегодня, в тёплый декабрьский вечер разговоры о привидении решительно толкнули их наверх.
Пока лезли — устали. Один держал доску снизу, другой, балансируя, забирался на следующий ярус и удерживал доску сверху. Наверху отдышались и осмотрелись. Город был ещё хорошо различим, хотя уже горели редкие огни. Верхний ярус, казавшийся снизу весьма небольшим, на самом деле был довольно широким. Страшно не было совсем. Но когда собрались уже спускаться, то внизу послышалась довольно активная возня. У друзей застучали сердца: приведение? На нижнем ярусе загорелся неяркий фонарик.
Андрей прошептал на ухо Саше:
- Это не приведение. Приведению не нужен фонарик. Наверное нас заметил милиционер. Давай спрячемся за обломками кладки.
Мальчики спрятались и притихли. С верхней площадки колокольни, где в боковых проёмах были разрушены все ограждения, не только весь город был как на ладони, но и до звёзд было рукой подать, ведь собор стоял на самом высоком месте города. От страха поначалу похолодело у обоих внутри, но потом Андрей ущипнул Сашу и прошептал: «мы – казаки». В сознании что-то перестроилось, они были частью великого воинского братства, и сразу стало легче.
На площадку поднялся человек в рабочей одежде, за плечами у него был небольшой вещмешок. Он положил фонарик так, чтобы тот освещал часть пола, вынул из вещмешка небольшую коробку, что-то там повертел, щёлкнул, затем встал на самый край проёма и ловко подпрыгнул вверх. Друзья обомлели от неожиданности, они раньше и не замечали, оказывается вверху проёма была вся запыленная небольшая металлическая перекладина, концы которой были закреплены в кладке. Человек ухватился одной рукой за перекладину, сильно качнулся и забросил коробочку на один из наружных выступов кладки. Соскочил, постоял пару минут, прислушался и затем стал быстро спускаться.
Ребята осторожно вышли из-за укрытия и посмотрели вниз — никого. Саша шёпотом сказал:
- Фашистский шпион. Что-то спрятал. Мне отец говорил на днях, если вдруг увижу что подозрительное, тут же сообщать в милицию. Их предупредили, что в Казани могут активизироваться фашистские шпионы. Что будем делать? Надо спустится и идти в милицию.
- А в милиции объяснять, куда он спрятал, или ещё хуже, опять лезть сюда и показывать. Предлагаю достать и сразу сдать коробку в милицию.
- Это бы хорошо, но достать будет трудно.
- Я уже придумал как. Помогай, как буду говорить.
Андрей вставил носок ступни в еле заметную трещину в стене.
- Я сейчас подпрыгну, а ты прижми меня к стене, чтобы я не упал, потом я скажу «отпускай», и ты отпускай.
Андрей оттолкнулся от пола и встал обоими носками в трещину, Сажа прижал его к стене. Потом по команде отпустил друга и Андрей, падая от стены, оттолкнулся от трещины и, подпрыгнув к перекладине, ухватился за неё обоими руками. Это был рискованный прыжок, если бы руки соскользнули, то Андрей упал бы на самый край проёма, что могло грозить свалиться с него вниз. Но всё получилось.
- Я сейчас подтянусь, а ты подставляй под мои ноги плечи и чуть выпрямись.
В результате этих движений, перекладина оказалась у груди Андрея, а голова упёрлась в наружный угол свода. Мальчик вытянул руки, оказавшись телом за пределами колокольни, внимательно посмотрел на внешние выступы и, увидев коробочку, отпустил одну руку, потянулся за ней. Не достал. Вернулся на место, переставил опорную руку ближе к стене и повторил попытку. Коробка оказалась у него в руке.
- Я считаю до трёх, отпускаю руку, и ты тащишь меня внутрь на пол. Раз, два, три...
Друзья шумно свалились на пол, довольные, что смогли сами достать эту фашистскую коробку. Отдышались пять минут и стали скорее спускаться вниз. Осознание случившегося и сделанного ими притупило в них чувство бдительности и на третьем ярусе они лоб в лоб столкнулись с человеком в рабочей одежде. Сердце и душа ушли в пятки, они это реально почувствовали, как вся их сущность ушла вниз. Саша от неожиданности упал в одну сторону, Андрей только и успел, что отскочить к проёму в противоположенную от Саши сторону.
Человек, видимо он заранее поднял с пола, держал обоими руками большой деревянный брусок. В ту же минуту он сделал два шага к Андрею и высоко размахнулся бруском. Не раздумывая ни секунды ни о последствиях, ни о верности принятого решения, понимая только нависшую опасность над другом, Саша вскочил на ноги, нагнулся и, разбежавшись, со всей своей силы врезался головой в бок шпиона.
Андрей, не успев ничего понять, только увидел, как Саша и человек в рабочей одежде полетели вниз с высоты 10-12 метров. Как слышал громкий шлепок упавших тел, как он слетел по сходням до самого низа, как выбежал за ворота территории собора, что он кричал дежурившим на входе курсантам Лётной школы - ничего этого Андрей не помнил. В глазах стояло бездыханное тело Саши, курсанты и милиция, скорая помощь.
* * *
После того, как он всё рассказал в отделе милиции на Красина, его передали в руки деда Григория. Первый вопрос Андрея по выходе из здания милиции на улицу:
- Деда! А Саша жив?
- Жив Сашка твой, жив. Только переломался чуток, закрытый перелом ноги и предплечья. Увезли в травматологию на Горького. Бабуля твоя туда пошла, подежурит, пока Сашина мама не придёт. Надо сейчас к ним зайти, сообщить о случившемся, милиция об этом попросила. А мужик этот быстро оклимался. Если бы не курсанты Лётной школы, то убёг бы. Ты сам-то как себя чувствуешь?
- Что-то мне не по себе, деда. К Саше надо сходить, ведь он меня от смерти спас. Как он там?
- И тебя спас, и себя от смерти спас. Этот гад и его бы не оставил. Завтра сходишь, вместе сходим, ему сегодня не до нас, наверняка уколами обкололи.
- А это был настоящий фашистский шпион? Саша не ошибся?
- Настоящий. В милиции рассказали, когда дрался с курсантами, шибко ругал советскую власть. Но предупредили, пока надо об этом помалкивать, он может быть в городе не один. Ну, это дело одного-двух дней, в НКВД быстро его расколят и всех, если ещё кто есть, возьмут. Вот уж будете потом хвалиться в школе.
- Может даже нам с Сашей грамоты дадут. Или даже Саше медаль, он настоящий герой. Может и я бы так смог, не знаю.
- Ну, ты размечтался: медаль, орден. Сейчас надо думать, чтобы он без последствий поправился и вышел из больницы здоровым. Но, верно, награды он достоин, хоть и малец ещё. А за себя ты не беспокойся, я уверен, и ты бы так поступил. Да, и любой настоящий друг.
Подлость.
Не заметили, как за разговором подошли к дому Саши на Карла Маркса 5. Во дворе у самого забора рос мощный дуб, от ветра и дождей по тротуару дуб раскидал много желудей. Дед поднял несколько штук, покрутил их в ладони и закинул за забор к подножию дуба.
- Желудей много уродилось – быть лютой зиме... Что-то у Троянских свет везде горит, наверное Сашу потеряли, волнуются.
Дед дёрнул за шнурок, внутри помещения зазвенел колокольчик, дверь тут же открылась, как будто человек их ждал. В дверях стоял военный в форме НКВД:
- Вы кто? Что вам здесь надо?
- Мой внук учится с сыном профессора в одном классе, Саша попал в больницу и мы пришли предупредить его маму об этом.
- Жена профессора сейчас не в состоянии не только идти к сыну в больницу, но и выслушать вас, она в обмороке, её откачивают. Вашу информацию я передам их домработнице.
- Да, хорошо. Передайте ещё Елене Дмитриевне, чтобы она не беспокоилась о Саше, там дежурит моя жена, скажите, бабушка Андрея там дежурит.
Но тут на пороге появилась сама Елена Дмитриевна, красная от слёз, и обратилась к военному:
- Жене профессора совсем плохо, мне надо срочно сходить в аптеку. Вот как раз Григорий Петрович меня проводит, а то я и сама то еле на ногах держусь.
- Хорошо, только постарайтесь не задерживаться. И ведите себя правильно. Вас предупреждали.
Елена Дмитриевна довольно быстрым шагом пошла на Баумана в аптеку. Дед Григорий и Саша последовали за ней. Свернув за угол, Елена Дмитриевна расслабилась и ухватилась за локоть деда Григория.
- Простите! Я просто в предобморочном состоянии. Случилось что-то ужасное. Семён Алексеевич арестован по доносу какого-то партийного негодяя, в доме идёт уже третий час обыск, хозяйка в обмороке, как бы не было инсульта. У меня у самой разболелась голова, не знаю, что делать. Молила Бога, чтобы Саша у вас был подольше, чтобы не видел весь этот кошмар. А где Саша?
- Саша в больнице, у него сломана нога и рука, и сотрясение мозга. Там сейчас дежурит Анна Прокопьевна, вы не переживайте за него, на мальчишках всё зарастает, как на собаке, по себе знаю.
- Боже мой! Боже мой! Саша в больнице, профессор в тюрьме, хозяйка при смерти. Просто конец света! Что происходит, Григорий Петрович?
- Идёт война. Я думаю, что это война добралась конкретно до семьи профессора. И, видимо, людская подлость поучаствовала в этом приходе. Надо держаться, надо это пережить, будьте стойкой, Елена Дмитриевна, вы сильная. И мы всегда рядом.
- Спасибо вам за нужные слова. Да, нельзя так раскисать, надо взять себя в руки. Бедный Саша, бедный Семён Алексеевич.
