Лео казалось, что весь мир — это океан, а люди похожи на морских обитателей. На виду — самые красивые и яркие рыбы: политики, звёзды и селебрити. На морском берегу копошатся крабы: чем не строители, чем не торговцы? Водную гладь то и дело разрезают плавники акул, которые напоминают Лео бизнесменов. А где же его место в этом океане жизни? На самом дне.
Именно там прячутся самые нелицеприятные существа — такие, как он. Их лица сморщены, их тела неестественны. А ведь когда-то, давным-давно, Лео бывал и акулой, и золотой рыбкой. На худой конец, мог бы стать крабом, копошащимся на берегу. Но судьба выбросила ему другую карту, и Лео превратился в бродягу. Эти парни тоже бывают разными. Есть те, кто с утра до вечера собирает алюминиевые банки, выполняет самую дешёвую работу.
Другие — находят себе «нищенскую» профессию: становятся уличными художниками, носильщиками багажа на вокзалах, уборщиками в супермаркетах. Самый успешный может даже выхватить койку в комнате, но даже с ней ты остаёшься нищим. Только теперь беспокоишься не только о еде и выпивке, но ещё и об аренде.
И как только просрочил платёж — добро пожаловать на улицу. Лео был бродягой низшей касты, с самого дна: он побирался в переходах и на вокзале — клянчил мелочь, которой едва хватало на самую дешёвую еду и выпивку. Товарищи по несчастью называли его Принц. Почему же?
Разговоры про дно жизни и подъём с него ведут только теоретики. Ищут причины, почему люди теряют всё — даже собственные имена и фамилии. Предлагают пути, которые напоминают высшую математику по уровню сложности. Но Лео был практиком. Он знал, что дна не существует. Всегда можно спуститься ещё чуть ниже. После роскошного особняка родителей — притоны, где процветают все пороки общества. После успешной учебы в дорогом университете – клянчить мелочь у прохожих.
Он не прошел этот путь быстро. Нет, вопреки всем доводам теоретиков, на практике падение в бездну напоминает подъем в гору. Не все дойдут до вершины. Не все рухнут на дно. Между особняком с отапливаемым бассейном и ночлегом в подвале было много ступенек. Квартиры друзей, двухъярусные кровати в хостелах, койки в социальных ночлежках. Между перспективной жизнью будущего финансиста и кружкой для монет — обманы, предательство и суд.
Но всё это в прошлом. Если смотреть на свою прошлую жизнь с самого дна, её закрывает толща мутной воды. Лео уже не смотрел ни в прошлое, ни в будущее. Горизонт планирования сжался до одного дня — сегодня. Не так уж и плохо, если разобраться. Он утешал себя мыслью, что всё могло быть ещё хуже. Стал бы наркоманом, как Пит, или отморозил ногу, как Джо.
А так — всего лишь алкоголик, может ходить на своих двоих и даже забираться в глубокие подвалы. Это всё потому, что в колледже спортом занимался. Итак, горизонт планирования и сегодня… Не такой уж плохой, в сущности, день. Сегодня Лео удалось выклянчить четыре доллара и девяноста два цента. На койку в ночлежке не хватит — придется спать в подвале. А вот купить булку хлеба, бутылку портвейна и шоколадку — вполне.
Двигаясь в сторону магазина для нищих, Лео слишком расслабился. Он уже предвкушал, как откроет портвейн, как сделает первый глоток… Считал в уме, что вместо шоколадки можно купить горячую сосиску или гамбургер — самую дешёвую. Как напившись, уютно уляжется на картоне — и будет смотреть сны о своей прошлой жизни. И вдруг, как гром с небес.
— Эй, Принц, — позвал его знакомый голос. — Поди-ка сюда. Ну, я жду.
О нет! Сегодня он слишком расслабился и забыл про Тео. Он ведь всегда обходит это место. Эту территорию, где его столько раз обнуляли. Да, у нищих — свои границы и владения. Здесь безраздельно правил бывший боксёр и уличный хулиган, настоящего имени которого никто не знал.
Все называли его по кличке в ринге — Тореадор, или Тео. Он способен вытрясать деньги у всех обездоленных, а ещё — у детей. Но не тех, что побегут жаловаться родителям. Боксёр как-то умеет их отличать. Нормальных людей он побаиваться, а таких доходяг, как Лео — ничуть.
— Чё наскреб, а? — лениво спросил Тео. Однажды Лео уже пытался оспорить у него лидерство – и получил очень болезненный удар в ухо. Ничего не слышал им целый месяц. Теперь он старался быть вежливым со своим мучителем.
— Тео, пожалуйста. Мне так плохо... — попросил Лео. — Мне позарез бутылка нужна. Я просто умираю.
— А кому сейчас легко? — спросил бывший боксёр. — Думаешь, мне тут нравится, потрошить ребят вроде тебя? Мне бы на ринг… Софиты, модель с номером раунда. Ты, поди, и не был никогда в таких залах? Где я боксировал. Ну, что у тебя, показывай.
Лео вспомнил, как поставил целую тысячу долларов на какого-то боксёра… Как его звали? Тайлер? Или Бронсон? И проиграл — тогда, в прошлой жизни. И не испытал даже тени огорчения, ведь у отца денег было, как в банке. А сейчас — трясётся за неполную пятёрку. Тео забрал все, кроме доллара.
— На, Принц, — сказал боксёр с улыбкой — нескольких передних зубов у него не хватало. — Иди и ни в чём себе не отказывай.
Лео вздохну и побрёл обратно. Придется стоять в переходе ещё и ещё. Но хорошо дают по утрам, а потом — в вечерний час-пик, когда все возвращаются с работы. Сейчас девять часов — мертвое время. За какой-нибудь невинный вопрос о паре монеток можно и в лоб получить. Лео поправил бороду, пригладил сальные волосы.
И тут он увидел Её... Нет, не может быть — показалось. Нищий на всякий случай вышел из своего перехода и пошёл в соседний. Лео почувствовал, как пульс участился, а сердце стало стучать сильно-сильно. Она… Нет, быть того не может. В соседнем переходе работал Ник. Скорее всего, он уже ушёл, поэтому вряд ли будет возражать. А ещё — там есть кофейный аппарат.
Что у нас тут? Проверил отсек для сдачи: десять центов. Уже неплохо. Ника действительно нигде не было, поэтому по неписанным правилам нищих он вполне мог временно занять его место. Чтобы быстро получить пару долларов, Лео решил применить запрещённый приём. Он встал неподалёку от кофейного аппарата и принялся ждать, когда кто-нибудь закажет напиток.
— Добрый вечер, — сказал он мужчине, который только что бросил в автомат десятку и нажал кнопку «латте». — Мне неловко обращаться к вам, но…
— Пошёл к чёрту, — ответил незнакомец, выгребая мелочь из лотка со сдачей.
— Что-что? — Лео сделал озадаченную гримасу, но мужчина, кажется, не был настроен на лирический лад. — Вы, должно быть, неправильно меня поняли.
— Иди, говорю, — произнёс он. — Смердишь, как сам чёрт. Чего ты ко мне подошёл вообще?
— Я думал, что с человеком поговорю, а тут…
Дальше наступило небольшое затемнение. Должно быть, незнакомец всё-таки не выдержал и ударил Лео. И попал, похоже, в солнечное сплетение, потому что свет словно выключили. В следующий момент, когда бродяга пришёл в себя, у него в руке была купюра. Десять долларов! Лео от удивления чуть не упал в обморок снова. Целая десятка! Хватит и на ночлег, и на портвейн. Есть ему уже не хотелось.
Он проворно спрятал купюру в носок. И пошёл нейтральными улицами. Там, где никто не будет претендовать на его заработок. Подошёл к своей любимой ночлежке с душем. Оптимальное сочетание цены и качества, а ещё кастелянша явно неровно дышала в его сторону.
Но сейчас, наверно, отправит его в душ, потому что он не появлялся здесь месяц, а то и два? Когда он последний раз стоял под струями воды? Сейчас помоется, общими ножницами обрежет бороду, чуть-чуть обкорнает патлы. И — бегом в магазин. Круглосуточный, такой, где никто не смотрит на твою внешность. До одиннадцати он ещё успеет как следует накидаться.
— О, гляди-ка, львёнок пришёл, — улыбнулась кастелянша, обнажая отсутствующие зубы. — Что, экономил, малыш? Совсем про свою мамочку забыл?
Лео улыбнулся и пропустил её колкость мимо ушей. С этой женщиной лучше не ссориться: в конце концов, только она решает, кто сегодня будет спать на койке, а кто – на улице. Он сунул кастелянше десятку, получил пять долларов сдачи и пошёл в десятую комнату. Все места на первых ярусах уже были заняты. Не беда, он вполне мог подняться и на второй. Положив мешок со своими пожитками, Лео бросился в общую ванную. Свободно.
В отличие от десятков и сотен собратьев, он не мог привыкнуть к наплевательскому отношению к гигиене. Каждый вечер он кожей чувствовал, как хочет принять душ. И страдал от этого больше всего. Намыливая своё тело бесплатным мылом, Лео буквально кайфовал. Потом — глядя в зеркало попытался срезать непослушные патлы с лица и с головы. Получилось даже хуже, чем было. Ну и ладно, за пару дней отрастут.
После душа грязная одежда не хотела налезать на тело, прилипала. Прачечная уже закрыта, потому что барабан сушилки производил слишком много шума. Чтобы воспользоваться ею, нужно приходить пораньше… После ванной всегда чувствуешь себя лучше. Даже такой доходяга, как Лео воспрял духом.
Он посмотрел на себя в зеркало: выглядит почти молодо. Сколько ему? Лео попытался посчитать в уме… Кажется, тридцать три или тридцать четыре. А вот он уже — на самом дне. Лео вспомнил отправную точку, с которой всё началось, и горько вздохнул. Кастелянша, которая явно испытывала к нему симпатию, выдала традиционный сэндвич и одноразовую зубную щётку.
Вроде бы, это входило в её обязанности, но получали бонус далеко не все посетители. Да и, чего греха таить, большинство из них отродясь щётки не знали. Лео съел бутерброды с тонким-тонким слоем маргарина и ветчины, почистил зубы, попутно отметив боль сразу в нескольких из них. «Придётся вырывать, — подумал он. — Ну или терпеть до последнего».
В мешке лежала записочка. Он сразу понял, что её написала кастелянша. Хочет с ним познакомиться. Расстраивать тётушку не было смысла, но и отвечать ей взаимностью он не собирался. Кем она себя возомнила, в конце концов? Поэтому записочку, не разворачивая, бродяга положил в карман.
Вернулся в общую комнату, залез на второй ярус, понял, что забыл сбегать за портвейном. Махнул рукой — закрыл глаза и уснул. И в тягучей, беспокойной дрёме видел Её. Тот самый день, после которого всё пошло не так. Ту самую минуту, после которой наступил его не то спуск, не то подъём на дно. И плакал во сне, и кричал, а остальные временные соседи по комнате вздрагивали и недовольно смотрели на шумного гостя.
Утром Лео проснулся и вспомнил про ту самую записочку, что лежала в мешочке с бутербродами. Куда она провалилась? Идея осчастливить кастеляншу уже не казалась такой крамольной. Записочка нашлась, но с трудом. Когда Лео развернул её и прочитал, волосы тут же встали дыбом. Неужели – Она?
Кинди была на седьмом небе от счастья. Любовь, настоящая любовь! Это именно то, о чём она раньше читала в книгах и смотрела в кино, взрослея в родительском доме. Там, в её родной деревне, было всё — природа, лес, речка, лошади. Но её, как и сестру, всегда тянуло в город. Ей казалось, что тут она быстро обретёт счастье, а люди будут к ней приветливы и добры.
Увы. Город процентов на пятьдесят состоит из таких наивных дурочек, как она. В тот момент, когда Кинди уже почти отчаялась, появились он и его любовь. Подумать только: подобное случается в настоящей жизни. Именно поэтому она была на седьмом небе от счастья, а ещё — на втором месяце беременности. Жаль только, что Леонард не спешил внести ясность в их отношения. Лицо у него непроницаемое, как у отца.
Кинди показалось, что новость о беременности он воспринял с прохладой. Даже попросил показать ему тот самый тест… Впрочем, это ещё ни о чём не говорит. Понятно, что информацию о предстоящем отцовстве все воспринимают по-разному. Но вчера, кажется, всё прояснилось. Леонард позвал ее на Лэйк Сайд. Самое романтическое место по эту сторону океана.
— Это будет наш секрет, малышка, — сказал он, улыбнувшись впервые за долгое время. — Оставь подружке записку, что уезжаешь. Я буду ждать тебя на нашем секретном месте. И обязательно возьми с собой чемодан.
Место, впрочем, было известно всем парочкам, которые предпочитали уединяться в машинах в этой части города. По странному совпадению, её комнатка находилась неподалёку. Кинди не могла себе позволить просторную квартиру, но и в кампусе жить не хотела. Ничего, скоро они поженятся и обязательно снимут жильё побольше. Она ему так ничего и не сказала о своей сестре. Он думает, что она живёт с подружкой.
— Куда собралась? — спросила Синди.
— Секрет, — улыбалась Кинди.
Хоть сестра и младше на два года, но похожи Кинди и Синди, как двойняшки. В школе их часто путали, хотя если присмотреться, то различий явно больше сходств. Синди — чуть выше, а Кинди — немного ниже, на пару сантиметров. Младшая сестра обожала драмы, а старшая — детективы. Кинди училась на юриста, а Синди — на дизайнера. Но сёстры любили друг друга и никогда не ссорились. В огромном безжалостном городе они могли рассчитывать только на себя и друг на друга.
— Так куда ты, мелочь? — не унималась Синди.
— Заткнись, букашка, — хохотала Кинди. Они часто придумывали друг другу обидные прозвища. — Он сказал, что это должно быть нашим секретом.
— Ага, — ответила младшая. — Неужели у мажорика совесть проснулась? Решил хоть раз свозить куда-то дальше парковки.
— Ты ничего не понимаешь. Я же говорила тебе, — резко говорила Кинди. — Он сделает предложение. Сделает!
— Дай бог, — ответила Синди. Ей было тревожно за сестру.
После разговоров с младшей Кинди тоже начинала ощущать страх. Она так убеждала её в том, что Леонард на самом деле её не любит, что в душе появлялись сомнения. К счастью, появлялся он, и все страхи тут же улетучивались. Они ехали на своё секретное место, и там… Сидни ещё не знала о том, что её сестра находится в интересном положении. Леонард запретил говорить кому-либо — он очень суеверный.
— Будешь ещё у меня на свадьбе выплясывать, — прошептала Кинди, — вот увидишь.
— Эх, сестра… — отвечала Синди.
В этой маленькой комнатёнке им даже некуда было спрятаться друг от друга. Выручала общая терраса: можно было выйти и подышать воздухом. Предприимчивые хозяева разделили комнаты перегородками и сдали свой небольшой дом сразу десяти гостям. Девушке поначалу было нелегко делить территорию с таким количеством людей. На такую ораву жителей — всего два санузла и одна кухня. Склоки, толкотня, постоянный шум — все прелести жизни в огромном городе. Зато дёшево.
Леонард показал ей другой мир. Да чего там — другую вселенную. Там, на планете роскоши и богатства, всё было иначе. Огромные дома с бассейнами и саунами, шикарные автомобили, дорогие костюмы и галстуки. Они познакомились совершенно случайно. Чтобы хоть как-то упростить жизнь отца и матери, Кинди устроилась в какой-то бар для богатеньких — продавать по ночам цветы подвыпившим гостям. При первой же встрече Леонард купил целую корзину…
— Я бы хотел взять к этим роскошным цветам — их очаровательного продавца, — улыбнулся он.
Юноша, которого сестра презрительно назвала мажориком, вывез её за город в своём роскошном «Кадиллаке». Говорил красивые слова, хвалил идеальную фигуру. А потом… Потом ей было немного стыдно. Но Леонард сказал, что это – нормально, и некоторые люди буквально созданы друг для друга. С тех пор он приезжал к ней пару раз в неделю, вёз на то самое секретное место. Потом — подвозил обратно и по её же просьбе высаживал метрах в двухстах от дома. Она считала это отношениями.
— Ты дурёха, — говорила младшая, но Кинди и слушать её не хотела.
Утром, когда сестра ещё спала, девушка взяла чемодан и аккуратно вышла за дверь. Весь большой дом отдыхал, поэтому в комнатах царила непривычная тишина. Никто не должен был увидеть, как она покидает это место. Навсегда. Кинди везло. Из её городка, который почему-то называли деревней, больше никто не выиграл грант в юридический колледж. На занятиях дети богатых и успешных родителей, конечно, подтрунивали над ней, над акцентом, над дешёвой одеждой…
Но Леонард уравновешивал всё. И когда она узнала, что будет ребёнок, то поначалу испугалась. Во-первых, колледж. Но здесь можно взять академический отпуск как минимум на год. Она на хорошем счету, ей обязательно пойдут навстречу. Во-вторых, финансы. Но у родителей Леонарда – куча денег, они должны всё уладить. В-третьих, ей просто было страшно. Хотя шла всего десятая неделя беременности, тело уже начали настигать метаморфозы. Что же будет дальше?
— Доброе утро, детка, — улыбнулся он и открыл багажник кнопкой. — Грузи туда.
Такие мелочи, конечно, раздражали Кинди. Ей пришлось самой положить в багажник чемодан. Благо, тот был лёгким. Лео никогда не открывал ей дверь, редко обнимал на публике, почти не делал подарков. Один раз привёз в дом родителей — роскошный особняк. Но не захотел даже познакомить с мамой или папой. Наоборот, провёл, как шпиона — через заднюю дверь.
Но любовь давала ей силы прощать. Подумаешь, что они знакомы всего несколько месяцев. Да, он заносчивый, импульсивный, но всё же — её человек. Дорога до Лэйк Сайд не близкая, и Кинди задремала, растянувшись на заднем сиденье. Она обожала и Леонарда, и его «Кадиллак». С ними обоими было так легко и удобно.
— Просыпайся, малышка, — произнёс её будущий муж. — Мы приехали.
И так достаточно холодный, сегодня он превзошёл самого себя. Оглядываясь по сторонам, Леонард шагал вперёд. А в её сторону даже не смотрел. Было заметно, что он волнуется. По утрам на Лэйк Сайд был очень тихо. А в это время — вообще ни души. «Конечно, собирается сделать предложение, — успокаивала себя Кинди. — На такой шаг пойти нелегко. Всё понятно».
Леонард поднимался всё выше и выше, к утёсу. Оттуда открывался роскошный вид на бескрайнее озеро. То ли из-за беременности, то ли из-за раннего пробуждения идти девушке было трудно. Её мужчина даже не оглядывался, и разрыв между ними всё увеличивался. Она ступала по отполированным камням тропы, и сил двигаться дальше оставалось всё меньше.
— Ты мне не поможешь? — наконец спросила она и ощутила чувство вины. Сама ни с чем не может справиться.
— Ой, прости, — ответил он и поспешил вернуться за Кинди.
Леонард поддерживал её, но как-то отстранённо. Холодно. «Не так держат будущую жену, — думала девушка. — Неужели так волнуется?» В этот ранний час на утёсе не было никого. Вид действительно был потрясающий. Над озером поднималась лёгкая дымка. Вместе они подошли к самому краю обрыва. Она задумчиво посмотрела вдаль и представила себя птицей, которая летит над гладью воды.
— Я… - произнёс он. — Я даже не знаю, что сказать.
— Говори, как есть, — улыбнулась Кинди, не оборачиваясь. Она смотрела вперёд, любовалась пейзажем.
Крепкие руки схватили её за плечи и развернули к себе. Девушка поняла, что он хочет её поцеловать. Вообще долгие разговоры давались ему нелегко. Зато язык любви Леонард знал в совершенстве. Кинди улыбнулась, хотя хватка её мужчины показалась чрезмерно сильной.
— Я хочу запомнить твои глаза, — сказал он.
— Что? — удивилась девушка, и в ту же секунду любящие руки резко оттолкнули её от себя. Она ощутила, как земля уходит из-под ног, и от неожиданности даже не смогла закричать.
Продолжение скоро))
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение — лайк и подписка))
